– Странно… – протянула Акане. – Я на сто процентов уверена, что проанализировала результаты верно.

– Но это не помогает! – надрывно возразила Наджими. – У меня вообще создалось впечатление, что я всё делаю неправильно.

Ториясу усмехнулась.

– Надо же, – промолвила она. – Я была готова поклясться, что по ответам идеальный тип для Ямада – это воительница. Но… В конце концов, это неважно.

– Неважно?! – недоуменно спросила Осана.

– Вот именно, – спокойно продолжила Акане. – Подумай сама: вы дружите на протяжении почти всей жизни. Такие узы не разрушить парой-тройкой неверных фраз. Он дорожит тобой, пусть ты и не всегда ведёшь себя правильно, так что не волнуйся, просто следуй зову сердца. И в эту пятницу назначь ему встречу под вишнёвым деревом на холме. Там ты признаешься Таро в своих чувствах, и он, я надеюсь, примет их.

Наджими резко втянула в себя воздух.

– А если он откажет? – тихо, почти шепотом, прошелестела она.

– Вряд ли, – возразила Ториясу. – Он не захочет сделать тебе больно. Но даже если Таро и не примет твоих чувств, попробовать нужно. Если не удастся, ты сможешь повторить это через неделю. Знай, что дружба, проверенная годами, никуда не…

– Эй! – на моё плечо тяжело опустилась чья-то рука.

Я вздрогнул и резко обернулся, чуть не потеряв равновесие. Передо мной стоял Будо Масута – глава клуба боевых искусств, самый сильный человек в школе и по совместительству лучший друг Фреда Джонса.

Да уж, повезло, нечего сказать.

– Будо-семпай, – я любезно улыбнулся. – Я дежурю тут…

– Ты трёшь шваброй по одному и тому же месту уже пятнадцать минут, – сурово прервал меня он. – Это, по-твоему, дежурство?

– Дело в том, что… – кивнул я, быстро взяв себя в руки. – Тут было какое-то пятно… Кажется, след от подошвы кроссовка.

– Хорошо, но теперь его тут нет, верно? – нахмурился старшеклассник. – Помой там, на балконе. И поторопись, пожалуйста: время, отпущенное для уборки, уже скоро выйдет.

Я слегка поклонился и послушно направился к балкону, кляня про себя этого недоделанного ниндзя на все лады. Из-за него я не успел дослушать разговор до конца, но всё же самую важную часть я уяснил: Ториясу внушила Осане, что той нечего бояться, ведь даже с её раздражающей манерой поведения друг детства Таро никуда не денется.

Дойдя до балкона, я покосился на лавку. Наджими уже успела уйти, но Акане осталась. Она сидела там, глядя на меня и по обыкновению сахарно улыбаясь.

– Вот мы и снова встретились, – проговорила она, склонив голову набок. – Надо же, как часто нас сегодня сталкивает судьба!

– Действительно, – кивнул я, стараясь помыть пол побыстрее. – И я надеюсь, что вскорости мы с вами будем видеться даже чаще.

– Да? – подняла брови она. – И с чего вы это взяли?

Я усмехнулся. Так, сейчас важно поразить эту девчонку до глубины души, чтобы она напрочь забыла о своих мелких подозрениях в мой адрес.

– Ториясу-семпай, – я опёрся на швабру и посмотрел на неё, – я собираюсь вступить в школьный совет.

Акане изумлённо раскрыла рот и резко выдохнула.

– О… – она прижала руку к груди. – Это… Это было, по меньшей мере, неожиданно… Что ж, могу только пожелать вам удачи, Айши-сан.

Ториясу встала с лавки и немедля скрылась за дверью, ведущей на лестницу. Видимо, она побежала в комнату школьного совета, чтобы доложить всем остальным эту шокирующую новость.

Я хмыкнул и продолжил энергично мыть полы. Беги-беги, милая. Предпринимай, что хочешь, но я всё равно добьюсь своего. Я стану одним из участников этого элитного органа школьного самоуправления и получу все привилегии, которыми они обладают. А с ними мне уже куда легче будет завоевать семпая, устранив Осану с дороги.

Закончив с балконом, я тщательно вымыл швабру в тазу и слил грязную воду. Было уже около четырёх, поэтому мне надлежало заканчивать уборку и спешить на встречу с сестрой Ханако.

Сбегав в класс за сумкой и распрощавшись с одноклассниками, я направился к театральному клубу.

Сестра семпая уже ждала меня, пританцовывая на месте от нетерпения. Кто бы мог её упрекнуть: она ждала, что её мечта вот-вот сбудется.

– Ханако-чан, – приблизившись к ней, я дружелюбно улыбнулся. – Надеюсь, я не сильно опоздал?

– Нет, ты вовремя, Аято-семпай, – девочка с едва сдерживаемым восторгом стиснула пальцы. – Это я прибежала сюда раньше, чем нужно.

– Похвальный энтузиазм, – отметил я, открывая дверь. – Проходи. Нам предстоит разговор с президентом кружка.

Младшая Ямада кивнула и скользнула в помещение. Следом за ней вошёл я.

В театральном только начались прослушивания. Кизана Сунобу сидела напротив импровизированной сцены, скрестив руки на груди и положив одну ногу на другую. Она сверлила тяжёлым взглядом каждого, кто выступал, и порой вставляла довольно уместные комментарии.

Она вовсе не старалась никого специально унизить, просто искала истинный актёрский талант среди тех, кто мечтал выступать.

Мы с Ханако устроились на стульях у самого входа и приготовились долго ждать, но сама Кизана, видимо, заметив нас краем глаза, кивком головы подозвала ближе к себе. Как только какой-то первоклассник на сцене закончил со своим нудным монологом, она дала ему несколько советов и отпустила властным взмахом ладони с наманикюренными ногтями.

– Итак, – президент клуба воззрилась на нас. – Айши Аято и его обещанная талантливая протеже.

– Кизана-семпай, – поклонился я. – Это Ямада Ханако; она бы хотела…

– Ты уже это говорил, – перебила меня Сунобу. – Я посмотрю, на что она способна, а пока…

Старшеклассница взяла с соседнего стула пару распечаток и протянула мне. Я взял листки и с удивлением посмотрел на них. Там был напечатан один из монологов Себастьяна из «Двенадцатой ночи».

Кизана щелкнула пальцами и чётко вымолвила:

– Поставь сумку на пол, пройди на сцену и прочитай мне это так, чтобы я поверила: ты думаешь, что только что потерял сестру в кораблекрушении. Но в то же время не забывай, что «Двенадцатая ночь» – это комедия.

Я кивнул, послушно поместив сумку у её ног. Значит, нужно чуть меньше трагизма и больше иронии… Я смогу, я справлюсь.

Я должен. В конце концов, я не раз наблюдал за актёрами, которые вполне могли сыграть эмоции, которых вовсе не испытывали, значит, и мне это под силу.

Встав у декорации с искусно нарисованным замком – творением главы художественного клуба, запамятовал его имя, – я поднёс листки к глазам и начал прочувствованно читать строки.

Чуть печали, немного сатиры, сетование на нелёгкую судьбину – всё это я видел на лицах профессиональных артистов в кино. Подражая им, я проговаривал наполненные эмоциями строки, жестикулировал и даже напрягал мимические мышцы, пытаясь воспроизвести их выражения лиц.

Как только я закончил, раздались аплодисменты.

Я посмотрел в сторону главы кружка, ожидая похвалы от неё, но несколько обманулся в своих надеждах: мне хлопала Ханако.

Кизана, поморщившись, встала с места, и аплодисменты тут же прекратились.

– Потенциал есть, – проговорила старшеклассница, рассматривая меня с ног до головы. – Тембр голоса мне понравился, музыкальные акценты расставлены правильно, эмоции отыграны довольно точно. Не хватает только фантазии, но это поправимо: подобное приходит с опытом. По типажу ты идеально подходишь на роль Себастьяна; его и будешь играть. Инкю, дай ему роль и распорядись, чтобы сняли мерки для костюма! Так, а теперь ты…

И она повернулась к Ханако.

Одна из сестёр Басу – та, что носила два хвостика, – мигом схватила меня под локоть и с широкой улыбкой завела за декорацию, где возилась куча народа. Она продемонстрировала мне довольно пухлую стопку листков и уверила, что положит их на мою сумку. В это же время ко мне деловито подошёл Сота Юки – невысокий первоклассник с вечно грустным взглядом – с сантиметром на шее и попросил расставить руки в стороны.

– Значит, теперь ты с нами, Аято, – вымолвил он, замеряя обхват моей талии. – Здорово! Кстати, ты круто отыграл там.