Я с признательностью поклонился, думая про себя, что это прошло намного легче, чем рассчитывалось. Оставалось лишь надеяться, что прочие главы кружков окажутся такими же сговорчивыми.

Побеседовав с Кага ещё немного, я попрощался и отправился в следующий клуб.

========== Глава 136. Нужные клавиши. ==========

Компьютерный кружок, наряду с художественным, являлся самым многочисленным в нашей школе – в него входило четырнадцать человек, считая и лидера.

Гемма Таку не предъявлял ровным счетом никаких требований к тем, кто изъявлял желание вступить к нему в клуб. Единственным условием было как можно меньше трогать самого президента.

Именно поэтому мрачноватый юноша зачастую сидел у самого дальнего компьютера в гордом одиночестве и пытался опробовать простенькую игру, созданную им здесь же. Остальные участники объединения были вольны делать то, что их душе угодно, и чаще всего они оккупировали мониторы по два-три человека и полушепотом обсуждали либо программы, либо модные сетевые многопользовательские игры.

Я нашёл Таку как раз там, где и ожидалось: он сидел за компьютером и с раздражением бил по клавишам, исправляя код игры, которую создавал. На меня он обратил внимание только тогда, когда я в третий раз позвал его.

– А, президент, – Гемма неловко встал со стула и чуть согнул и без того сутулую спину; в его понимании это, по-видимому, означало поклон. – Зачем пришёл?

– В сентябре ожидаются выборы, – вымолвил я, приветливо улыбаясь.

– Вот тогда бы и пожаловал, – глава компьютерного клуба недовольно нахмурился и скрестил руки на груди. – Сейчас, к твоему сведению, май, причем ближе к началу, чем к концу.

– Я в курсе, но готовиться необходимо загодя, – спокойно ответствовал я.

Таку издал раздраженное «Пфф!» и сердито зыркнул в угол помещения – там стайка девочек, сгрудившаяся у одного из мониторов, хихикала над чем-то.

– Я за тебя проголосую, – бросил он. – Доволен?

В его голосе слышалась какая-то безысходность, и я, удивлённо подняв брови, повнимательнее пригляделся к собеседнику.

Выглядел он ещё хуже, чем обычно: под глазами залегли тени, очки с толстыми стёклами сползли на самый кончик носа, а волосы явно нуждались в приличной дозе шампуня и расчёске.

– Что-то случилось? – осторожно спросил я. – Неприятности с Амаи?

Гемма хохотнул, но получилось это у него совершенно не весело. Резко выдохнув, он уставился на свои ботинки и процедил:

– Неприятности? Да нет, за исключением того, что она оказалась совсем не такой, как я представлял.

– Как насчёт компромисса? – я склонил голову набок. – Ты ведь умный человек и прекрасно понимаешь, что идеальных людей не бывает.

– Не в этом дело, – он запустил пятерню в волосы, растрёпывая их ещё больше. – Понимаешь, меня в ней привлекала аура мягкости, доброты и бескорыстия.

Сочувственно кивнув, я изо всех сил старался сдержаться, чтобы не расхохотаться. Амаи и вправду поддерживала имидж доброй и милой девочки, но стоило только перейти ей дорогу, как истинная природа тут же вылезала на поверхность. Скорее всего, бедняга Таку просто узнал предмет своих воздыханий поближе и испытал старое доброе разочарование.

– Она завистливая, – Гемма горестно покачал головой. – Всё время старается унизить своих подруг и возвыситься за их счёт самой; к чему? Ей повезло с тем, что она, в отличие от меня, умеет общаться с людьми, так почему бы не ценить то, что имеешь? А эти постоянные вопросы о том, кто мои родители, сколько они получают… Да с чего она вообще взяла, что я из богатой семьи?!

Он махнул рукой и плюхнулся на стул, опершись лбом на ладони.

– Говорят, разочарование – самое горькое из всех чувств, – проговорил я, присаживаясь на корточки перед Таку. – Уверен, твоя вторая половинка где-то ждёт тебя.

– Спасибо преогромное, президент, – ядовито протянул Гемма, подняв голову и посмотрев на меня. – Самое время цитировать слюнявые корейские сериалы.

Я встал на ноги и, положив руку ему на плечо, промолвил:

– Может, Амаи не тот человек, с которым тебе суждено пройти дорогу жизни, но это не причина опускать руки, сдаваться и ненавидеть весь род людской. Ищи своё счастье – кроме тебя этого никто не сделает.

Таку изумлённо уставился на меня и присвистнул.

– Президент, ты явно на своём месте, – произнёс он, вставая со стула. – Рационализм из тебя так и плещет. Знаешь, что? Я проголосую за тебя и напишу интернет-агитку для нашего школьного сайта, а также обещаю тебе и твоему предвыборному штабу компьютерную поддержку.

– Прекрасно, – я поклонился. – Благодарю.

Распрощавшись с Гемма, я вышел из помещения, вполне довольный результатом. Конечно, по-хорошему положено было попросить его агитировать за меня всех остальных участников клуба, но, понимая натуру этого убежденного одиночки, я осознавал, что он ни за что не станет выступать перед ними. Таку и разговоров один на один старался по возможности избегать, что уж говорить о речах перед целым коллективом (причем, немаленьким). Поэтому я счёл за лучшее быть благодарным за то, что он мог предложить, тем более, школьный сайт посещали многие.

Потом я решил спуститься на этаж ниже и приняться за художественный клуб. Гейджу Тсука, не отвлекаясь от красивого осеннего пейзажа, который рисовал, уверил меня во всесторонней поддержке, обещал нарисовать плакаты и продумать дизайн агит-листов.

А потом пришла очередь музыкального кружка.

Его главой была моя одноклассница Мюджи Шан – девочка с короткой асимметричной стрижкой, вечно блестящими глазами и позитивным отношением к жизни. Она обожала электронные инструменты наряду с акустическими и сама почти виртуозно играла на гитаре и пианино, писала музыку и любила не играть по нотам, а импровизировать.

Едва я вошёл в полностью звукоизолированное помещение, как президент объединения, встав с табурета перед пианино, рванулась ко мне.

– Пришла моя очередь, да? – улыбнулась она, скрестив руки на груди. – Аято, я же ведь ещё толком не поздравила тебя со вступлением в должность!

– Не нужно, – помотал головой я. – Миссия президента школьного совета – служить ученикам, так что надеюсь, что справлюсь.

– Не сомневаюсь, – Мюджи показала мне большой палец. – Я-то знаю, какой ты ответственный.

Скромно поклонившись в ответ на похвалу, я негромко произнёс:

– Шан-чан, у меня к тебе два дела. Первое: если тебе что-то нужно, скажи сейчас, потому что после ремонта уборной на третьем этаже остались свободные средства. Второе: в сентябре пройдут выборы в совет, и мне бы хотелось узнать твою точку зрения.

Мюджи хлопнула в ладоши и, обернувшись к участникам своего клуба, задорно спросила:

– Ребят, что ещё, кроме струн и нотной бумаги?

– Ещё камертон, – откликнулась одна из её подруг, сидевшая за ударной установкой. – И медиаторы.

– Отлично, – президент кружка повернулась ко мне. – Мы сейчас быстро заполним заявку и отдадим тебе. Что же касается выборов, то я поддержу тебя обеими руками и даже дам агитационный концерт. Согласны, ребята?

Нестройный гул голосов был ей ответом, а девочка-ударница даже сбацала на барабанах, чем вызвала бурные восторги остальных.

Забрав заявку, я с лёгким сердцем направился на урок, решив следующий обход начать с кружка боевых искусств.

В комнате, посвященной тонкому мастерству освоения кобудо, царила тишина: Будо декламировал мотивирующие цитаты, а остальные молча внимали. Лично мне это показалось в высшей степени идиотизмом, но кто я такой, чтобы критиковать подлинного доку?

Терпеливо прождав половину перемены, я всё же удостоился аудиенции с главой кружка. Будо, который теперь относился ко мне как-то настороженно и старался избегать любых встреч, решительно вымолвил, что собирается соблюдать нейтралитет.

– Мегами сама захотела уйти, и я принимаю её решение, – вымолвил он, гордо выпрямив спину и скрестив руки на груди. – Но совесть просто не позволит мне встать на сторону кого-либо в этих выборах. Я воздержусь от агитации и не стану примыкать ни к какому из лагерей, а также не буду голосовать. Прости, Айши-кун, ты хороший президент, не говоря уже об отношении моего друга к тебе, но поддержать тебя я не могу.