Опустив голову, я забарабанил по столу, думая, какого именно ответа ждал американец. С ним стоило быть особенно осторожным, ведь эти белые люди чересчур подвержены разным невротическим состояниям и чуть что устраивают истерики. А этого позволить я себе не мог: хорошие отношения с этим бледнолицым являлись для меня своего рода гарантией безопасности, так что нужно взвешивать каждое слово, учитывая психологию собеседника.

Каким был Фред? В сущности, неплохим человеком, искренним, благородным, способным на искренние чувства. Его прямая натура противилась лжи, значит, и разговаривать с ним стоило максимально честно, пусть это и рискованно.

Я посмотрел ему в глаза и твёрдо вымолвил:

– Да, я люблю Таро и не мыслю своего существования без него. Я знаю о твоих чувствах ко мне и прошу прощения, но ответить на них никогда не смогу.

Американец медленно кивнул.

– Так я и знал, – произнёс он. – Спасибо, что был со мной честен, Аято. Собственно говоря, я не сомневался, что ты искренне любишь его, но он настолько не достоин… Впрочем, что же это я говорю! Кто я такой, чтобы судить? Любовь – это как молния, понимаешь? Сложно угадать, когда и в кого она ударит. Ямада Таро повезло, а мне – нет, и теперь стоит только смириться.

Я развёл руками и принялся разбирать бумаги, скопившиеся в лотке для входящих документов. Фред смотрел на меня; я ощущал этот взгляд так, будто он обладал лазерным зрением и мог прожечь во мне дыру.

Что ж, намёк понят.

– Могу предложить только дружбу, – нарушил молчание я. – Искреннюю и крепкую.

– Прекрасно! – Джонс хлопнул в ладоши. – Конечно, я принимаю этот подарок. Если я не имею и надежды на то, чтобы заполучить тебя всего, то удовольствуюсь хотя бы кистью руки.

Я засмеялся, хотя, честно говоря, нашёл шутку крайне неудачной.

Там мы и провели более получаса: я работал над документами, а Фред без умолку болтал, неотрывно глядя на меня. Он успел мне порядком надоесть, поэтому я воспринял появление Каменага Куроко как манну небесную: с её приходом Джонсу пришлось уйти. На прощание американец улыбнулся мне и едва слышно прошептал: «До скорой встречи!».

Куроко тут же заняла его место, и мы обсудили самые важные вопросы. У неё имелось довольно рациональное предложение, которое я с готовностью принял и одобрил.

Расправившись со всеми делами к без четверти восемь, я поспешил во внутренний дворик: мне не терпелось пригласить семпая на торжество к Сайко.

Сбежав по лестнице, я вышел в патио и застыл, как вкопанный.

Таро сидел на своём обычном месте, но книгу он отложил в сторону. Всё его внимание было сфокусировано на той, что примостилась рядом и как раз рассказывала семпаю какую-то весёлую историю.

Одна из самых красивых девочек в школе, изящно усевшись на бортик фонтана, вещала что-то своим хорошо поставленным голосом, а мой любимый человек слушал её и тепло улыбался.

Чертова Ториясу Акане.

Я сжал ладони в кулаки и затрясся от злости. Вот ведь змея! Она будто нарочно выбрала время, когда семпай особенно уязвим и хрупок, ведь ему только недавно разбили сердце. Он находился в весьма опасном – внушаемом – состоянии, и эта хитрая лисица, словно почуяв это, начала активные действия.

Сделав несколько глубоких вдохов и с трудом успокоившись, я сделал шаг по направлению к ним.

И тут Ториясу, повернув голову, посмотрела прямо на меня. В её узких глазах сияло торжество и даже нечто, весьма похожее на злорадство. Придвинувшись к Таро ещё ближе, она демонстративно взяла его за локоть.

С трудом подавив желание тотчас же наброситься на неё и придушить, я медленно подошёл к ним и улыбнулся.

– О, Аято! – семпай, вздрогнув от неожиданности, кивнул мне в знак приветствия. – Как тебе сегодняшняя погода? Акане сказала, что во второй половине дня обещали дожди, но я что-то сомневаюсь, ведь на небе ни облачка.

– В мае нередки и грозы, – заметил я, присаживаясь рядом с ним. – Кто знает, может быть, одна такая разразится прямо над нашими головами.

– Вполне возможно, – встряла Акане, поправив причёску. – И ещё неизвестно, насколько звучным станет гром.

И она снова с вызовом посмотрела на меня.

Что ж, если ты хочешь поиграть, как я могу отказать. Но только ты не учла одной детали: лисе лучше не дразнить тигра, потому что ему ничего не стоит откусить ей голову.

– Акане, ты забрала из художественного клуба список вещей для покупки, который они подготовили? – по-деловому спросил я.

– Нет, – махнула рукой девочка. – Широми сделает.

– Кажется, я напоминал об этом вчера, – мягко продолжил я. – И поручил это именно тебе.

– Ты ушёл раньше нас, – она вскинула голову хорошо отрепетированным движением. – Мы же не можем взваливать на себя ещё и твои обязанности!

– Вам и не приходится, – мой ровный тон явил собой приятный контраст с её. – Я беру на себя максимум, но порой и у меня возникают дела, которые требуют моего присутствия. Забирать черновые списки покупок – это твоя прямая обязанность, Акане, и, насколько я помню, после моего ухода никаких дел больше не оставалось.

На несколько секунд воцарилась тишина, а потом Ториясу, как-то рвано выдохнув, отвернулась и опустила голову.

– Ну, ну, – Таро повернулся к ней. – Не расстраивайся, Акане.

– Ах, – девочка нарочито всхлипнула. – Думаю, лучше мне будет уйти из совета, раз мои услуги так низко ценят.

Семпай укоризненно посмотрел на меня и прошептал: «Ну зачем же ты так». Я потупился, чтобы скрыть гримасу злобы, исказившую моё лицо.

Чёртова плутовка! Она прекрасно знала, как использовать извечное женское оружие – слёзы. Таро был слаб против подобной тяжелой артиллерии. А она ещё и умудрилась перевернуть всё так, что выходило, будто бы это я довёл её до плача.

– Аято, думаю, тебе стоит извиниться, – вполголоса проговорил семпай. – Не стоило так на неё нападать.

– Я вовсе не нападал, – поспешил оправдаться я. – Я просто спросил Акане об одном задании, а она в ответ начала дерзить. Я не помню, чтобы оскорбил её, обидел или повысил голос.

– Но она плачет, – Таро растерянно покосился на спину Ториясу.

Плечи девочки подрагивали, но я был на сто процентов уверен, что из её глаз не пролилось ни слезинки.

Я приготовился было аргументированно и чётко высказать семпаю, почему именно я считал правым себя, а не Акане, но, заметив, что мой любимый человек полностью поглощён утешением девчонки, осёкся.

Объективно правда была на моей стороне, но в эмоциональном плане в этой схватке Акане вела. Она смогла перетянуть семпая на свою сторону и с каждым фальшивым всхлипом укрепляла достигнутый эффект. Я же, со своими логически обоснованными выкладками и фактами, казался на её фоне искусственным и формалистичным сухарём. И если бы продолжил упорствовать, то в итоге оттолкнул бы Таро от себя.

Значит, нужно проглотить свою гордость, наступить на горло собственной песне и сделать это – ради любви.

Я встал с бортика фонтана и, приблизившись к Акане, поклонился со словами:

– Прошу прощения. Возможно, я был немного резок с тобой.

Ториясу чуть подняла голову и хитровато взглянула на меня абсолютно сухими глазами.

– Всё в порядке, – вымолвила она. – Ведь мы все время от времени совершаем ошибки, разве нет?

========== Глава 131. Камень преткновения. ==========

Чувство ненависти было мне знакомо – подобное я испытывал к каждой или каждому, кто смел встать между мной и Таро. Это ощущение напоминало тёмный океан, в который я постепенно погружался: сначала ноги, затем торс, а потом и голова. При этом кто-то из противников вызывал во мне сильные негативные эмоции, кто-то – послабее. Но ещё никогда я не переживал такого.

Этот океан был не просто тёмным – он отдавал матовой чернотой. Я моментально оказался там по самый затылок, ощущая, как волны окутывают меня своими обманчиво нежными объятиями.

Ториясу Акане…

Сначала она пыталась меня соблазнить, потом – спровоцировать, затем начала распускать про меня слухи среди своих друзей, пытаясь подговорить их атаковать меня. Теперь же она покусилась на святое.