Но я мог думать только о своём ненаглядном семпае, которого не видел вчера целый день. Меня больше ничто не беспокоило: вчера вечером в ходе телефонного разговора мама сообщила мне, что решила проблему Юкико, и теперь я мог смело идти вперёд, не опасаясь новых фортелей от этой женщины.

Я не стал расспрашивать о подробностях, прекрасно понимая, что это не телефонный разговор. Родители должны были вернуться двенадцатого мая – накануне дня рождения отца, – и вот тогда я рассчитывал поговорить с матерью по душам и узнать у неё все детали её явно непростого прошлого.

Но до этого оставалась ещё неделя, а пока меня ждали куда более насущные проблемы.

Пройдя на территорию школы и постаравшись при этом не сорваться на бег, я переобулся и ринулся во внутренний дворик. К моему огромному облегчению, Таро сидел там, нежно держа сестрёнку за руку. Ханако была бледна, на шее виднелся довольно неприглядный кровоподтёк от катетера, но в целом выглядела она не так уж плохо.

Любезно улыбнувшись, я поспешил к ним.

Меня ждал подробнейший рассказ о кратком больничном пребывании Ханако, о том, какая пресная там еда, о том, что сладкого не дают, а лекарства на вкус ужасные.

Семпай смотрел на свою сестру с невероятной нежностью во взгляде, и я, честно говоря, несколько позавидовал: ко мне Таро пока не относился таким образом. Но я всерьёз рассчитывал это исправить. Конечно, не в течение ближайших дней, но в долгосрочной перспективе я рассчитывал начать с ним полноценные отношения. Вряд ли в нашей стране когда-либо легализуют однополые браки, но никто не сможет запретить нам любить друг друга. Ничего не попишешь – будем жить во грехе.

Ханако, закончив подробно рассказывать про больницу, перешла на Асу и заявила, что не держит зла на незадачливую спортсменку, ведь та ни в коем случае не хотела причинить ей вреда. Таро, лицо которого посуровело, тихо, но твёрдо заметил, что Рито могла бы пораскинуть мозгами и поинтересоваться, нет ли у кого аллергии на столь нетипичный продукт.

Младшая Ямада захихикала и начала говорить что-то про чрезмерную занудливость братца, но я уже не слушал. У меня в душе воцарилось ликование: Асу повержена окончательно, и семпай ни за что не сойдётся с ней снова.

Но расслабляться я и не думал: впереди меня ждала уйма работы. Я должен был влюбить семпая в себя в рекордные сроки и с абсолютной эффективностью. Как именно это сделать, я представлял себе весьма приблизительно, но надо было хоть с чего-то начинать, и я выбрал путь дружбы. Сначала я обаяю всю семью Ямада, а потом потихоньку подведу их старшего отпрыска к идее, что он будет абсолютно счастлив лишь со мной.

Но параллельно с этим у меня полным ходом шел ещё один проект.

Вот уже два вечера подряд после фестивальной горячки мы с Кагой встречались в компьютерном классе и проводили практические занятия по завоеванию сердца Мегами. Я выложил учёному всё, что успел заметить в комнате девочки, и мы вместе систематизировали и детально проанализировали информацию, чтобы не только знать о её вкусах, но ещё и сделать выводы о её характере и привычках.

А потом мы репетировали их встречу. Мне приходилось играть роль Сайко, и я справлялся с этим неплохо: во-первых, сказались непродолжительные, но полезные уроки Кизаны, во-вторых, за время моего пребывания в школьном совете я успел неплохо изучить его бывшую главу и теперь успешно применял эти знания.

Мегами любила до рафинированности воспитанных людей, значит, надо подналечь на манеры. Она происходила из той немногочисленной прослойки населения, про которое принято говорить «высшее общество», стало быть, необходимо вплотную заняться ресторанным этикетом, чтобы твёрдо знать, для какого блюда нужен каждый из множества приборов, подаваемых в элитных заведениях общепита по всему миру.

Мы даже бальными танцами занимались, правда, быстро это прекратили, так как Куша умудрился отдавить мне все ноги. У него катастрофически недоставало таланта в этом, и мы решили, что он будет брать интеллектом – уж этого-то добра у него имелось с избытком.

Я рассказал Каге о любимых книгах Сайко, и он, владеющий навыками скорочтения, проглотил их все за одну ночь. Теперь учёный мог поддержать беседу на тему сюжета любого из этих романов.

В общем, мы изучили все стороны непростой натуры этой девочки, и сегодня – в судьбоносную пятницу – решили действовать.

Именно поэтому мне пришлось с огромной неохотой попрощаться с Таро и Ханако чуть раньше времени – я сказал им, что мне нужно отойти по делам школьного совета.

Что ж, отчасти это являлось правдой.

Взлетев по лестнице, я вошёл в кабинет совета и осмотрелся. Мегами и Куроко уже пришли; они сидели на стульях, стоявших у добротного стола, и вполголоса беседовали. Девочки прервали разговор при виде меня, и обе – вот чудо! – приветственно улыбнулись.

– Фестиваль прошёл просто на ура, – промолвила Куроко, разглаживая складки форменной юбки на коленях. – Ты стал президентом в такое непростое время, но всё же умудрился справиться с этой свистопляской, Аято-кун; это достойно восхищения.

– Это мои обязанности, – скромно ответил я, легонько поклонившись, – и я рад, что не подвёл вас, но, честно говоря, слава богу, что эта эпопея наконец-то подошла к концу!

– Действительно, – Мегами склонила голову. – В этом году фестиваль вышел особенно масштабный, и я несколько раз ловила себя на мысли, что ты не справишься со шквалом новых обязанностей, но вышло ровным счетом наоборот: ты ни разу не просил у меня помощи. Я впечатлена, Аято-кун: я тебя недооценивала.

Я в ответ поклонился, но на этот раз низко и, пройдя к своему столу, сел за него, поставив школьную сумку на вымытый до блеска паркетный пол.

– Конечно, я старался изо всех сил, – вымолвил я, включая компьютер, стоявший на столе. – Но без вас и вашей неоценимой поддержки я бы ни за что не справился.

Запустив почтовый клиент, я проверил все письма, которые пришли на адрес совета, ответил на срочные, а также подготовил пару указов.

Девочки продолжили беседовать, и вскоре к ним присоединились подошедшие Тораёши, Ториясу и Рюгоку.

Без пяти минут восемь я, чуть-чуть освободившись, решил: пора.

Подойдя к Мегами, я прочистил горло. Я мог бы тронуть её за плечо, чтобы привлечь внимание, но решил этого не делать: из-за специфики эмоциональной травмы девочки прикосновения, особенно мужские, вряд ли приветствовались.

Сайко повернула голову ко мне и вопросительно подняла брови.

– Мы не могли бы поговорить наедине, Мегами-семпай? – спокойно спросил я.

– О! – Каменага вскочила, будто её ужалила оса, и поправила свою повязку. – Точно, нам же пора на патрулирование! Пошли, девочки!

Остальные трое, продолжая переговариваться, направились к выходу следом за ней. Как только дверь закрылась за последней из выходивших – Тораёши Широми, – я сел на стул рядом с Сайко.

– О чём ты хотел поговорить, Аято-кун? – осведомилась старшеклассница.

Её тон был ровным; нервозность и порывистость почти полностью исчезли, как и параноидальные приступы. Мегами медленно, но верно становилась самой собой – той самой сильной и рассудительной школьницей, какой она была.

Но сразу же предлагать ей кандидатуру жениха не стоило, лучше всего сначала разведать обстановку и прощупать почву.

– Вчера я сидел с Камуи, – сообщил я. – Мы разговаривали о вашей семье. У него день рождения третьего июля, да?

– Верно, – склонила голову девочка. – Он обожает этот праздник и каждый раз объедается сладостями так, что назавтра чувствует недомогание.

– А вот твой день рождения совпадает с дедушкиным, так? – улыбнулся я.

Мегами побледнела и помотала головой.

– День рождения дедушки – двадцать шестого марта, – процедила она. – Двадцать восьмого декабря родилась бабушка. Видимо, Камуи всё напутал.

Я склонил голову, извиняясь и мысленно давая себе пощёчину. Ведь я же знал, что та трагедия произошла с ней именно во время празднования дня рождения Сайко Сайшо – аккурат перед началом учебного года. Следовало быть поосторожнее – такого рода промахи могли стоить мне расположения этой старшеклассницы.