Он привёл меня в небольшой флигель, спрятанный за раскидистыми деревьями. Скорее всего, этот милый деревянный домик, так непохожий на роскошный белый замок хозяев поместья, был предназначен для обслуживающего персонала.

Внутри было так же, как и снаружи: чисто, уютно, прибрано, светло.

Сбросив обувь, Имаи прошёл по небольшому тесному холлу и нырнул за дверь. Я следовал за ним по пятам.

Мы оказались в маленькой комнатке с деревянными стенами. Из мебели тут поместились лишь стол, стул и узкий стеллаж, заставленный скоросшивателями для документов.

Сев за стол, шофёр включил компьютер.

– Извини, что не предлагаю сесть, – бросил он. – Как видишь, тут негде. Но я постараюсь побыстрее.

– Всё в порядке, – заверил я его. – Не торопитесь.

Водитель вздохнул, запустив браузер и постукивая пальцами по деревянной столешнице в ожидании загрузки.

– Как же не торопиться? – бросил он, с отсутствующим видом глядя на экран. – Эти господа очень не любят, когда их приказания не исполняются сию секунду.

Имаи зашёл на нужный сайт, выбрал рейс и заказал по телефону билет – всё это заняло у него не более десяти минут. Я стоял рядом и терпеливо ждал, но в душе трясся от напряжения, ведь могло произойти что угодно.

Но всё прошло гладко: по электронной почте прислали билеты, водитель распечатал их на принтере, стоявшем здесь же, и передал мне.

– Через три часа из аэропорта Нарита вылетаем, – отрапортовал он. – Ты передай, пожалуйста, ей, чтобы поторопилась: дотуда долго ехать, и мы можем не успеть.

Я взял распечатки, заверил шофёра, что постараюсь изо всех сил, и, выбежав из флигеля, ринулся через сад к дому.

Как оказалось, я зря беспокоился: Юкико преспокойно ждала меня в гостиной. У ног её стоял огромный чемодан на колёсиках, а в руках она держала сумку из крокодиловой кожи.

Покосившись на билет, я улыбнулся: я слышал переговоры Имаи по телефону, но он не назвал вслух город назначения. Теперь же я его знал.

– Вам повезло, – промолвил я, подавая женщине билеты. – Вы летите до Нью-Йорка.

– Правда? – Юкико взяла распечатки и безразлично посмотрела на них. – Всегда мечтала посмотреть Статую Свободы.

– Что ж, теперь такой шанс у вас будет, – улыбнулся я, подходя к дивану и подхватывая с него свою школьную сумку. – Имаи-сан попросил вас поторопиться; думаю, вы уже можете идти.

Женщина резко встала и посмотрела прямо мне в глаза.

– В народе говорят: «Если садишься за стол с дьяволом, возьми длинную ложку», – вдруг вымолвила она, берясь за ручку своего чемодана. – Я же решила ограничиться чайной, вот и просчиталась.

Я ничего не ответил, и она, подождав ещё несколько секунд, повернулась к выходу и быстро пошла прочь, громко стуча своими каблуками по идеально вычищенному паркету.

Проводив Юкико взглядом, я сел на диван и достал из сумки сотовый. Набрав номер матери, я приготовился ждать, но Айши Рёба, как и всегда, ответила практически сразу же.

– Что такое, сынок? – её звучный жизнерадостный голос, казалось, обладал магической способностью делать цвета вокруг ярче. – Что-то случилось? Решил дело с тем новым персонажем в наших жизнях?

– Не до конца, – я посмотрел на свою ладонь. – Через три часа она вылетает из аэропорта Нарита в Нью-Йорк.

– Поняла, – мама рассмеялась. – Какой ты молодец, что направил её ко мне!

– Я просто подумал, что не смогу провести тот ритуал, – объяснил я. – Кроме того, Юкико теперь существо из плоти и крови, значит, уязвима и смертна.

– Юкико? – удивлённо переспросила мать. – Так её зовут? Впрочем, это неважно. Сынок, ни о чём не беспокойся: с этого момента я беру всё под свой контроль. Обещаю, больше ты об этой дамочке не услышишь.

– Спасибо, – искренне вымолвил я. – Удачи тебе.

– И тебе тоже, – хихикнула мама. – С твоим Таро.

И она дала отбой, прежде чем я успел ответить.

Я спрятал телефон в сумку и улыбнулся. Интересно, как она узнала? Наверное, через Инфо-чан: именно моя соратница предупредила мать о том, что Сато Кензабуро направлялся в Японию. Может, они стали общаться на постоянной основе?

А что? Я бы не удивился такому исходу.

Звук отъезжающей машины вырвал меня из плена раздумий, и я, встав с дивана, с облегчением рассмеялся. Конечно, праздновать пока рано, но всё шло по плану.

А теперь стоило бы убедиться, что с Камуи всё в порядке.

И я направился к лестнице, гадая, где находилась комната мальчика.

========== Глава 103. Загадочная. ==========

Поместье Сайко, несмотря на свой несколько претенциозный вид, было довольно толково распланировано: почти все спальни находились на втором этаже.

Мне пришлось узнать об этом опытным путём: в поисках комнаты Камуи я переоткрывал почти все двери.

Одна спальня особенно привлекла моё внимание: она была выдержана в строгих коричневых и серых тонах, и потому розовый плюшевый медвежонок, сидевший на кровати, невероятно диссонировал со всем остальным.

Я проскользнул внутрь и, дойдя до добротного дубового письменного стола, начал читать грамоты, развешенные на стенке над ним.

Как оказалось, эта комната принадлежала Мегами: именно её имя стояла на всех наградных документах.

Что ж, это неплохой шанс узнать старшеклассницу поближе… Интересно, а где она сама?

Надеюсь, она не застукает меня тут…

Начать я решил с самой посещаемой области – с рабочей. Методично выдвигая ящики письменного стола, я внимательно изучал содержимое, по ходу делая выводы о личности Мегами.

В первом ящике: аккуратно разложенные канцтовары, но рядом же – скомканный носовой платок. Во втором – стопка открыток на прошлые праздники, большинство из них – от Юкины, с марками авиапочты. В третьем – неначатые тетради и небольшой ежедневник в кожаной обложке. Я взял его и внимательно изучил. Как оказалось, листы за двадцать восьмое декабря, одиннадцатое мая и третье июля были сплошь закрашены черным карандашом…

Что значит первая дата, я знал: в этот день родилась сама Мегами. А две другие, вполне возможно, являлись днями рождения её отца (и тёти соответственно) и брата.

В четвёртом ящике я нашел стопку чистых дисков и упаковку файлов для документов.

Шкаф старшеклассницы не особо блистал разнообразием: она явно предпочитала буржуазный стиль. Все её платья казались новыми и стоили явно немало.

Я изучил и стеллаж с книгами. Мегами, что неожиданно, предпочитала фантастические романы Уилки Коллинза и Герберта Уэллса, а также приключенческие повести Фенимора Купера. Где-то лет пять назад я и сам увлекался подобной литературой, поэтому мог понять, почему Сайко так нравились эти книги.

Я прочёсывал комнату метр за метром, стараясь подмечать каждую деталь, и образ Мегами – умной, сложной, упорной, неравнодушной, травмированной – вырисовывался перед моим внутренним зрением всё четче.

На письменном столе под стеклом я заметил фото померанского шпица, явно вырезанное из журнала, а вот кошек старшеклассница, в отличие от многих сверстниц, не особо жаловала: я не нашёл ни одной фигурки кота, ни одного изображения, ни даже намёка.

Школа занимала в жизни Мегами основное место: та полка стеллажа, которая находилась на уровне глаз, была заставлена учебниками и пособиями, а письменный и компьютерный столы казались самыми оживлёнными зонами в спальне.

Закончив изучение комнаты, я выскользнул в коридор и негромко окликнул Камуи. Мальчик тут же выскочил из-за второй двери слева и с нетерпением позвал меня к себе.

Его комната отражала личность хозяина так же, как и покои Мегами: здесь царил сущий тарарам, игрушки, рисунки и одежда в беспорядке валялись на полу. Конечно, я не сомневался, что в конце дня сюда придёт горничная и всё уберёт, но сейчас – в этот самый момент – это была спальня ребёнка.

Камуи принялся показывать мне свои творения, которые, как ни странно, оказались не такими уж ужасными. Подросток довольно смело работал с цветом, и портреты людей на его картинах были выполнены в самых неожиданных гаммах. Мне достался оранжевый цвет, из чего я сделал вывод, что нравлюсь Камуи, так как оранжевый означал радость на языке цветов.