Шестерёнки бешено завертелись в моей голове.
========== Глава 90. Ядро раздора. ==========
После войны, как это ни парадоксально, к нам в страну хлынул поток американских продуктов. В пятидесятые полки магазинов были забиты хлопьями для завтрака «Хеппи Фэмили», молоком «Ант Эйми’c» и джином «Джек Дениэлс». Люди с удовольствием пробовали заграничные новинки, стараясь не думать о том, что именно страна-производитель этих лакомств и привела к общенациональной трагедии в Японии.
Однако граждане земли под Хризантемовым Троном отличались не только жизненной стойкостью и величайшей трудоспособностью, но и умением подстраиваться под обстоятельства, перенимать новое, не изменяя своим глубоко укоренившимся традициям.
Вскорости японские производители приноровились ко вкусам современной молодёжи и начали выпускать продукцию, являвшуюся качественным и более доступным аналогом заграничных наклеек.
С прилавков универмагов исчезли «Хеппи Фэмили», «Ант Эйми’с» и «Джек Дениэлс». Их заменили продукты отечественных компаний, таких, как «Поро», «Сутеки», «Нагарэ Хоши» и «Аманогава», и потребитель, не найдя никакой разницы, с радостью начал приобретать более доступные японские яства.
Ловкие аналитики, поставщики и повара компании «Сутеки» умудрились даже разработать свой собственный вариант самой американской из всех закусок.
Арахисового масла.
Баночки с этим лакомством стояли на полках любого магазина, а также в холодильниках доброй половины граждан нашей замечательной страны. Многие из них, следуя примеру певца Элвиса Пресли, делали себе сэндвичи с этим маслом на завтрак.
Мама не слишком любила этот продукт, считая его не особо полезным, так что в нашей семье его не ели постоянно. Но вкус я помнил.
Точнее, даже не вкус, а аромат, так как само масло практически не ощущалось, имея тающую текстуру.
План в моей голове созрел практически моментально, и я вытащил из школьной сумки сотовый телефон, чтобы набрать соответствующее послание Инфо-чан.
А потом я вновь направился к завучу, чтобы объявить по громкой связи о краткой конференции. Стоило поторопиться: второй день фестиваля должен был начаться уже через полчаса.
Послушные школьники, а также учителя, среди которых, что меня искренне удивило, присутствовал и директор Школы Кочо-сенсей, немедля потянулись к спортзалу, и я пошёл туда же.
Я самостоятельно выволок из-за левой кулисы массивную трибуну и подключил микрофон: мне не хотелось, чтобы кто-то разделил со мной этот момент. На сердце у меня потеплело, когда в зал вошел мой Таро. Правда, Асу тут же схватила его за локоть, но я не стал расстраиваться: я как никто знал, что вскорости отношение Таро к этой особе станет куда хуже.
Послушать мою речь пришла и Мегами. Наследница огромной корпорации была необычно бледна, но это всё, что отражало её душевное напряжение. В целом, она держала себя довольно спокойно.
Спрыгнув со сцены, я подошёл к ней и протянул руку, чтобы взять её за руку, но на полпути замер. Нет, нельзя: не нужно забывать о её травме и о том, что она может плохо отреагировать на мужское прикосновение.
– Сайко-семпай, – начал я, – не окажете ли честь открыть эту конференцию? Мне бы хотелось, чтобы вы сказали несколько слов перед всей аудиторией.
Бывшая президент школьного совета склонила голову набок и грустно улыбнулась.
– Скажу честно, – вымолвила она. – Меня несколько обескуражило то, что девочки единогласно выбрали тебя. Я думала, Куроко спит и видит, чтобы вновь занять этот пост, но, видимо, снова ошиблась. Наверное, ты был с самого начала прав, Айши-кун: меня мучила паранойя, навязчивая идея о том, что все вокруг ополчились против меня.
– Но теперь всё закончилось, – мягко улыбнулся я. – Сайко-семпай, если ты не уверена в своём решении, мы всё ещё можем отыграть это назад.
– Нет, – твёрдо ответила девочка. – Я никогда не бросаю слов на ветер. Признаюсь, я рассчитывала на нечто совсем другое, но в то же время что-то мне подсказывает, что ты станешь хорошим президентом школьного совета.
– Не без вашей помощи, – я отвесил полупоклон. – Прошу, присматривайте за мной хотя бы на первых порах.
– Сделаю всё, что в моих силах, – Мегами провела ладонью по лбу, словно отгоняя прочь непрошеные мысли. – Мне кажется, все уже собрались, так что пойдём на сцену: нам нужно произнести речь.
Я кивнул и, галантно пропустив её вперёд, направился трибуне. Старшеклассница первой спешно поднялась по ступеням, скрытым за левой стороной занавеса, и уверенно подошла к трибуне. Я же замер в отдалении, наблюдая из-за тяжелой бархатной портьеры за зрительным залом.
Таро отсюда я не видел, зато имел удовольствие лицезреть весь контингент учителей. Для них принесли кресла, и преподавательский состав нашей школы гордо восседал на первом ряду. Кочо-сенсей сидел неестественно прямо. Поджав губы, он сверлил сцену тяжёлым взглядом и, казалось, не реагировал на то, что ему активно говорила завуч, занявшая место рядом.
Интересно, что его так встревожило? Смена администрации школьного совета – это совершенно обычное дело, не сулившее ему ровным счётом никаких волнений.
Тут Мегами начала говорить, и я немедля обратил всё своё внимание на неё.
– Уважаемые учителя, административный персонал школы и ученики! – с чувством провозгласила Сайко. – Как вам всем, возможно, известно, с сегодняшнего дня я слагаю с себя полномочия президента школьного совета. Причины, побудившие меня сделать это, слишком личные, и с вашего позволения я не стану упоминать о них. В рамках совета мы провели голосование на предмет того, кому стоит возглавить орган школьного самоуправления вместо меня. С итогом четыре голоса против одного уверенную победу одержал Айши Аято-кун, ученик класса «2-1». Этот достойный молодой человек является первым по успеваемости и вступил к нам в совет не так давно, но уже успел доказать свою незаменимость для нашего учебного заведения. Так что позвольте мне представить вам нового президента школьного совета – Айши Аято!
Из зала раздались аплодисменты. Мегами повернулась в мою сторону и поманила меня рукой, сверкая белоснежными зубами в светской улыбке.
Я вышел на сцену и, низко поклонившись публике, занял место у трибуны. Речь надо было сделать не очень пафосной, но и не панибратской, чтобы все понимали, что теперь орган ученической власти в надёжных руках.
– Дорогие господа и дамы, – я выдал самую очаровательную улыбку из своего арсенала. – Честно говоря, вступая в школьный совет, я и подумать не мог, что вскорости займу такой высокий пост. Единственной моей целью была помощь в организационных и административных вопросах. Но вскоре я понял, что совет – это нечто большее, чем просто пункт связи между учителями и учениками. Мне повезло работать бок о бок с замечательными девушками, показавшими себя истинными профессионалами своего дела, и я искренне надеюсь, что они продолжат отдаваться своей работе полностью. Также, Сайко-семпай, я лично прошу вас остаться с нашим коллективом. Ваш опыт трудно переоценить, и я считаю, что ваше место по-прежнему в нашем коллективе. В свою очередь, – я вновь повернулся в зрительный зал и для пущего эффекта прижал руку к груди, – обещаю блюсти интересы школы и ставить их на первое место. Прошу, примите меня в качестве президента совета.
И, отойдя чуть вбок от трибуны, я вновь отвесил глубокий поклон.
Громкие аплодисменты чуть не оглушили меня. Распрямившись, я с торжеством обвёл зал глазами. Все улыбались и рукоплескали мне. Особенно усердствовала завуч: у неё я давно ходил в любимцах. Кочо Шуёна же, напротив, сидел насупленный, как сыч, и смотрел прямо перед собой. Между его бровей пролегла складка, а скрещенные на груди руки свидетельствовали о том, что директор не хотел, чтобы его мысли стали известны кому-либо, и отгораживался таким образом от окружающего мира.
Но, как оказалось, не он один пребывал в мрачном настроении: оглядев зал, я увидел, как Будо Масута, нахмурившись, сурово смотрел на сцену.
