После водных процедур я, помытый и посвежевший, направился в кабинет школьного совета: я обещал помочь там с расстановкой мебели для новой порции интервью выпускников прошлых лет.

В помещении меня встретили Сайко и Ториясу, оживлённо беседовавшие о чём-то. Они прервались, чтобы поздороваться со мной, а потом вновь начали разговаривать, что меня немало удивило: доверие к моей персоне весьма подросло за последнее время.

Положив школьную сумку прямо на пол, я принялся расставлять тяжёлые дубовые стулья полукругом. Одновременно мне приходилось вслушиваться в беседу Мегами и Акане, потому что они вполне могли обсуждать нечто важное, пусть даже напрямую и не касавшееся меня.

– Я склоняюсь к тому, что папа всё же был прав, – президент школьного совета строго покачала головой. – Может, она, конечно, и не сошла с ума, но странности у неё явно имеются.

– Мне показалось, что твоя тётя намеренно так вызывающе вела себя, – задумчиво промолвила Ториясу, потирая подбородок. – Знаешь, будто она бросала всем вызов.

– Я начинаю думать, что это её жизненное кредо, – мрачно процедила Сайко. – Она всегда старалась делать всё вопреки, и вот результат: о нашей семье теперь не судачит разве что ленивый.

– А разве она не всегда была такой? – хмыкнула Акане. – Судя по твоим рассказам, Юкина всегда отличалась бунтарством.

– Ну да, – невесело промолвила Мегами, постукивая носком туфли об пол. – Раньше мне это казалось чем-то праведным, хорошим, но после недавних событий у меня словно глаза открылись. Какой же я была идиоткой, что слушала её и принимала дикие теории за чистую монету!

– Какие теории? – прищурилась Ториясу, поправляя заколку на волосах.

– Что наша школа наводнена коварными убийцами, – Сайко бросила быстрый взгляд в мою сторону, – что меня окружают одни враги, что я могу доверять только друзьям детства, что весь мир настроен против меня… И я верила в это, представляешь? Тогда тётя была для меня родственной душой, тем, кто меня понял, и потому мне и в голову не приходило подвергнуть её слова сомнениям.

– Ну и дура, – Аои, внезапно широко распахнувшая дверь кабинета, медленно вошла внутрь и скрестила руки на груди. – А ещё гнобила Айши и ругалась с нами.

Каменага Куроко, державшаяся позади, недовольно поджала губы, но ничего не сказала. Слова подруги, без сомнения, показались ей слишком грубыми, но всё же справедливыми.

– Я виновата и признаю это, – развела руками Мегами, поворачиваясь ко вновь прибывшим. – Подождём Широми, а потом я извинюсь перед всеми. Айши-кун, тебя это тоже касается.

– Кажется, мы с вами это уже обсуждали, Сайко-семпай, – мягко вступил в разговор я, пододвигая последний стул. – Я ни в чём вас не виню, и наш конфликт уже давно исчерпан.

Президент совета улыбнулась и покачала головой.

– Я так не думаю, – тихо вымолвила она.

Я пожал плечами и, выдвинув длинный журнальный столик вперёд, начал деловито выкладывать на него устав нашей школы, несколько альбомов с фотографиями выпускников прошлых лет и буклет, который рекламировал альма-матер с самой лучшей стороны.

Мегами села за свой стол, всем своим видом демонстрируя, что до появления здесь последней участницы органа школьного самоуправления больше не скажет ни слова. Три остальные девочки встали у окна и начали вполголоса переговариваться.

Я же продолжил работу.

Тораёши Широми не заставила себя ждать: она пришла примерно через десять минут после своих товарок и, глянув в сторону Сайко, немедля присоединилась к ним.

Для президента это послужило сигналом: она встала с кресла и звучно повелела:

– Акане, прикрой дверь.

Ториясу, таинственно улыбнувшись, выполнила поручение и, пружиня, как балерина, вышла на середину помещения. Я, закончив свои дела, скромно держался сбоку. Рюгоку, грозно уперев кулаки в бока, встала прямо перед письменным столом Мегами. Каменага отошла к книжным шкафам и прислонилась спиной к боку стеллажа.

Мегами обвела нас всех напряжённым взглядом и прочистила горло.

– Дорогие друзья, – пафосно начала она. – Не стану тратить ваше время на мои жалобы на горькую долю. Думаю, все из вас уже знают, что я подвергалась насилию… Нет, даже не столько насилию, сколько унижению… В общем, результатом этого оказалась психологическая травма, которая практически свела меня с ума. У меня выработалась настоящая мания преследования, а ещё я стала подозрительно относиться ко всем представителям мужского пола вокруг меня. В тот непростой для меня период единственным человеком, который понимал меня, стала моя тётя Юкина.

Она внушила мне, что средоточие зла находится в семье Айши, что одна из них даже совершила убийство, что я должна любой ценой заставить представителя этого клана ответить за свои грехи. Я приняла на веру всё это и начала действовать. Не стану рассказывать, что именно я предпринимала, так как теперь мне ужасно стыдно за своё тогдашнее поведение.

В то же время я оттолкнула от себя своих дорогих подруг. Я говорю о вас, девочки.

Я хотела бы искренне попросить у вас прощения. Очень надеюсь, что вы сможете великодушно забыть об этом позорном для меня отрезке времени.

– Да не вопрос, – махнула рукой Аои. – Ты же извинилась, так что всё нормально.

Сайко величественно склонила голову.

– Но это ещё не всё, – произнесла она. – Я объявляю, что слагаю с себя полномочия президента школьного совета и рекомендую на это место Куроко – она точно справится со всеми функциями.

Все уставились на Каменага, которая ограничилась тем, что вежливо подняла брови.

– Что ж, думаю, прямо сразу и начнём голосование, – прервала установившуюся тишину Тораёши. – Чего тянуть-то? Но я искренне надеюсь, Мегами, что ты всё же останешься в совете.

– Несомненно, – президент кивнула, слегка нахмурившись. – Но о каком голосовании ты говоришь?

Широми хмыкнула и завела руки за затылок.

– Ты порекомендовала Куроко на свою должность, – вымолвила она, выделив второе слово. – Мы уважаем это, однако голосование всё равно стоит провести. И лично я, – девочка повернулась на пятках ко мне и комично поклонилась, – отдаю свой голос за Аято.

Вздрогнув от неожиданности, я закусил губу и кинул быстрый взгляд на Мегами. Она горделиво выпрямилась и кивнула, как настоящая Мария Стюарт.

– Это ваше право, – Сайко опустилась в кресло и положила локти на стол. – Но лично я голосую за Куроко, потому что считаю…

– Извини, что прерываю, Мегами, – неожиданно вмешалась Каменага, спокойно поправив очки. – Как тебе известно, я поступаю в Токийский Университет. По их требованиям, я отлично прохожу по баллам табеля, а дополнительным бонусом является – внимание! – членство в органе школьного самоуправления. Это у меня уже есть, а должность главы совета подразумевает слишком большую ответственность, и я к этому не готова, поэтому прошу не голосовать за меня. Сама же я, в свою очередь, тоже поддержу Айши-куна. Уверена, он станет прекрасным президентом.

Я ошарашенно посмотрел на неё. Всё шло совершенно не так, как я думал, и обстоятельства вырвались из-под моего контроля.

– Не думаю, что… – начал я, но меня тут же прервала Рюгоку.

– Я тоже голосую за Аято, – выдала она, рубанув воздух рукой. – Он точно справится.

– Всё идёт превосходно, – Тораёши, подойдя ближе, фамильярно тронула меня за плечо. – Сильному совету – сильный президент!

– Отличный лозунг, – Ториясу, поправив волосы, улыбнулась мне. – Аято так… Интересует меня, поэтому мой голос, конечно же, уходит за него.

Мегами, сидя за своим столом, озиралась по сторонам так же шокированно, как и я. Она явно не ожидала такого поворота событий, и он, мягко говоря, выбил её из колеи. Эта девочка, всю свою жизнь привыкшая контролировать события вокруг себя, сейчас явно теряла хватку.

Ещё три недели назад Сайко бы закатила истерику, но теперь, после прохождения через своеобразный катарсис, она практически вернула себе всё своё величавое спокойствие. Тяжело вздохнув, девочка опустила голову и стиснула пальцы, а потом резко встала и подошла ко мне вплотную.