– Конечно, запрёмся. Молодёжь в избе устроится на ночлег, а мужчины в сарае заночуют, да на засов обязательно закроются, – сказала Саломея Архиповна. – На свежем воздухе в сарае хорошо спать. У вашего старшего, смотрю, и кожа лучше стала – сыпи совсем мало осталось. Это воздух деревенский его лечит.

– Кожа-то почти зажила, да только одну свою способность я утратил, – вздохнув, сказал Затейников.

– Ничего, любую способность на воздухе и здоровом питании восстановишь, – сказала старушка.

– А ведь я мог под водой долгое время находиться, а теперь обычным человеком стал, – сказал профессор.

– Так это хорошо! – улыбнулась Саломея Архиповна.

– А сарай и избу перед тем, как лечь спать, осмотрим хорошенько, чтобы опасных тварей вывить, – сказал Перегудов.

– Ну, бывайте! – сказал Николай и вышел за калитку.

Боязливо и негромко залаяли собаки. А потом наступила тишина. Не стало слышно ни собачьего лая, ни пения птиц, ни мычания коров. На Митинку опустилась тёплая летняя ночь. Лес тихо шелестел кронами берёз и лапами могучих елей. Вскоре на сумеречном небе стали зажигаться сочные зелёные звёзды, а над лесом взошла кроваво-красная луна.

В этот раз на ночлег в сарай направились Перегудов, Алексей, Остапов и профессор с Ребусом, а молодые люди пошли в избу. Перед тем, как лечь спать на сене, Перегудов и Белобородов выбросили за забор трупы пауков и вычистили из угла сарая паутину.

Молодые люди устроились в избе на разложенном на полу мягком душистом сене, которое принесли из сеней.

Ночь прошла относительно спокойно. Правда, с улицы порой доносились странные скрежещущие звуки. Иногда слышались крики ночной птицы и вой. Выли ли это волки или другие звери, определить было трудно. Люди спали плохо. Они то просыпались, то снова проваливались в тревожный, полный кошмарных сновидений, сон.

Наступившее утро не сопровождалось щебетанием птиц. Лишь необычно долго, после восхода солнца, далеко в лесу ухал филин.

Затейников проснулся первым и вышел из сарая. Вместе с ним прошмыгнул в дверь Ребус. Профессор направился за калитку к колодцу. Достав ведро холодной прозрачной воды, он умылся. Альберт Анатольевич потянулся и залюбовался могучими елями на опушке, которые осветили первые лучи солнца. И тут он вдруг вспомнил, что красота и спокойствие леса обманчивы. Возможно, сейчас готовятся к нападению на деревню огромные мохнатые кровожадные пауки или существа, похожие на Котю, затаившиеся в чаще. Если огромные пауки, которые завелись в деревне, представляли явную опасность, и их необходимо было уничтожать, то намерения странных существ с рожками на лбу были непонятны, но и их следовало остерегаться. Затейников посмотрел на Ребуса, бродившего по траве, покрытой хрустальной росой. Кот вёл себя спокойно.

– Идите все в дом! – профессор услышал бодрый голос вышедшего на крыльцо Антона, – К Саломее Архиповне пришли гости.

– Какие ещё гости? – удивился Затейников.

– Участковый привёл Митрича, который собирается сделать заявление! – прокричал Антон.

Из сарая вышли и направились к избе заспанные Перегудов, Алексей и Остапов. Вместе с профессором они зашли в дом.

В большой комнате за столом сидели Олег, Светлана и Катя. Стоявший посреди комнаты участковый беседовал с Антоном и седым худощавым сероглазым стариком с рюкзаком за спиной. На старике была выцветшая голубая рубаха, тёмно-серый пиджак и чёрные мятые брюки, заправленные в высокие сапоги. Николай был одет в повседневную форму, на его ремне красовалась кожаная глянцевая кобура.

Затейников присоединился к беседующим.

– Это Афанасий Дмитриевич Силантьев, или Митрич, – представил старика участковый.

– Альберт Анатольевич Затейников, – сказал профессор и поинтересовался:

– И какое же заявление вы собираетесь сделать, Афанасий Дмитриевич?

– По поводу оружия. Я могу предоставить двадцать винтовок для обороны Митинки от хищных тварей, – сказал Митрич, гордо распрямляя плечи. – Я в лесу схрон обнаружил. Там в ящиках винтовки лежат, и патронов к ним много. Это место совсем недалеко от деревни, в овражке. Кто оружие там оставил, не знаю. Может, зеки беглые или браконьеры… Одну винтовку я домой принёс, на чердаке её хранил. В деревне почти все про мою винтовку знали, кроме Николая. Хороший у нас народ! Никто не рассказал участковому про незарегистрированное оружие.

– А теперь что же ты раскололся, Митрич? – спросил Затейников.

– Нынче не до условностей. Речь уже идёт не только о Митинке. Вся Земля в опасности! Вот и Николай это понимает. Сказал, что протокол составлять на меня не будет и даже оружие раздаст всем, кто направиться с ним в Райск, – пояснил Митрич.

– А многие пойдут?

– Вы пойдёте, Николай и я. Остальным мужикам надо в деревне оставаться с оружием. Отряд самообороны пора формировать. Вот так! Иначе, не будет ни Митинки, ни её обитателей, – сказал Митрич.

– А оружие надёжно спрятано? – спросил профессор.

– Недавно я проверял схрон. Оружие было на месте.

– В лесу сейчас небезопасно.

– Знаю. Но у меня есть винтовка, у Николая – пистолет. Решили обойтись без ружья Петра, – рассказал Митрич.

– А как Пётр себя чувствует? – поинтересовался Затейников у участкового.

– Он лечится. Примочки делает после нападения на него супруги. Голова у него разбита сковородкой, – сказал Николай. – Как тут следить за общественным порядком, если порядка в головах у граждан нет?

– Правильно решили! Пришло время вооружаться, – сказал Перегудов, который внимательно прислушивался к разговору.

– Придётся нам всем к схрону сходить, чтобы всё оружие забрать, – сказал Николай.

– Когда пойдём? – спросил Олег.

– Сейчас, – сказал Митрич. – Только женщин здесь нельзя одних оставлять.

– Я с ними останусь, – решил Антон.

– Олег, возьми меня с собой! – попросила Катя. – Я хорошо стреляю. Ведь раньше я занималась биатлоном.

– За оружием мы без тебя сходим, а вот в Райск, пожалуй, тебя возьмём, – сказал Олег.

– А я никуда не хочу идти, – сказала Светлана, капризно надув пухлые губы. – Когда до райцентра доберётесь, попросите сюда выслать вертолёт. Я не хочу по лесу никуда идти. Я боюсь громадных пауков и паутину.

– Это правда. Светлана даже обычной лесной паутинки страшится, – подтвердил Антон.

– Можно я тоже в деревне останусь? – спросил Остапов.

– Можно. Вооружишься, Иван Павлович, вилами и, если что, будешь с пауками сражаться, – сказал Антон.

– А мне обязательно вилами вооружаться? – заволновался Остапов. – Может, я иным способом попытаюсь оградить нас от нашествия сил адовых? Лучше я молитвы творить буду.

– Это само собой… Но если пауки нападут, колите их вилами, – посоветовал Алексей.

– Веди нас, Митрич! – бодро произнёс участковый.

В избу зашла Саломея Архиповна.

– Доброе утро, хозяйка! – приветствовал её Затейников

– Доброе утро… Только для меня уже давно день идёт. Я рано поднялась – корову подоила и отвела её на зады деревни, где Тимофей стадо пасёт. Пастух сильно напуган – коров далеко от деревни не уводит. Это плохо. Ведь сразу за огородами много полыни растёт. Молоко завтра горьким будет, – вздохнув, сказала Саломея.

– Тимофея можно понять, – сказал Митрич. – Кому охота на обед к паукам попадать? А то, ещё пришельцы могут к себе забрать для опытов. Неизвестно, что лучше.

– Ну, так мы пойдём за оружием? – нетерпеливо спросил Перегудов.

– Пойдём! – сказал участковый.

Все мужчины, кроме Антона и Остапова, направились в лес. Ребус зашёл в избу и, забравшись на печку, задремал…

Митрич уверенно вёл людей по лесу. Они преодолели заросший овраг, по дну которого протекал быстрый ручей, и углубились в густой лес. Через пару километров пути под ногами захлюпала вода.

– Тут болото! Что же ты, Митрич, не сказал? Сапоги бы хоть надели. Сам-то ты в сапогах! – возмущался Морозов.