Аплодисменты на этот раз прозвучали, но очень робкие. Кажется, атмосфера наэлектризовалась теперь уже довольно ощутимо. Спускаясь с трибуны, Роберт почувствовал на себе взгляды сотен пар настороженных глаз. Он случайно заметил в зале того индуса, который накануне вслед за ним регистрировался в гостинице. Тот сидел неподалеку в традиционном белом головном уборе сикхов и провожал его острым пристальным взглядом. Модератор конференции с явным облегчением объявил двадцатиминутный перерыв для кофе и неформального общения делегатов.

Роберт остался до конца выступлений в этот рабочий день, попутно успев несколько раз связаться с аспирантами своей лаборатории по текущим рабочим вопросам с помощью коммутатора виртуальной реальности. Он также оставил сообщение Хелен, которой почему-то сегодня не было в зале, предложив ей провести вторую половину завтрашнего дня, после закрытия конгресса, катаясь вдвоем на горных лыжах. В промежутке между сессиями с большим удовольствием, почувствовав себя на несколько минут студентом рядом с маститым профессором, обменялся личными контактами с Андреем Беловым. Хотя академик свободно говорил на английском, в этот раз он предпочел свой родной русский, а Роберт понимал сказанное через звуковой синхронный перевод программы – персонального помощника.

В конце сентября темнело уже довольно рано. Когда Роберт взял флайер, чтобы перенестись на вечеринку к Тэйлору, над роскошной долиной уже сгустились сумерки, и он выбрал программу автоматической навигации в ночных условиях. На высоте в несколько сот метров было еще более прохладно, чем внизу, но он все-таки решил оставить окна кабины частично открытыми, чтобы на низкой скорости насладиться открывавшейся внизу вечерней панорамой швейцарских Альп с заснеженными вершинами. В темноте на приличном расстоянии мелькали тут и там огоньки других флайеров. В основном, они двигались на более низкой высоте и гораздо быстрее – все явно спешили по своим делам. Техника безопасности полетов в Швейцарии соблюдалась особенно строго: практически ни при каких обстоятельствах не допускалось ручное управление летающими машинами, так как в условиях гор это было особенно опасно.

Роберт был доволен и своим выступлением, и реакцией аудитории, чувствуя себя удовлетворенно и расслабленно. Но в его голове, как всегда, проносился целый рой мыслей на разные темы. Он размышлял о том, как неузнаваемо изменится мир еще лет через пятьдесят и как хочется, чтобы он к этому времени все еще ощущал себя бодрым и молодым; о том, с кем из роскошных киноактрис прошлого или настоящего провести следующее эротическое виртуальное свидание по прибытии домой послезавтра; о сегодняшней вечеринке: зачем она ему, нужно ли обсуждать с Тэйлором темы конгресса или лучше просто выпить, расслабиться, повнимательнее приглядевшись к его аспиранткам. Может быть, даже слегка, как бы в шутку или по-дружески, пощипать их за попки, если после пары бокалов глинтвейна они покажутся ему достаточно аппетитными. Хорошо, что времена, когда за такие невинные приставания можно было угодить под суд, давно канули в Лету: мораль современной эпохи наслаждений стала почти такой же раскрепощенной, как во времена хиппи прошлого века. Эта мысль заставила его улыбнуться.

На приборной панели флайера внезапно загорелись несколько красных лампочек. Еще через пару секунд зазвучал громкий, резкий сигнал аварийной тревоги. В первое мгновение Роберт даже не понял, что происходит. Шестым чувством, а может быть, просто периферийным зрением, он понял, что опасность – не в поломке флайера, а приближается откуда-то извне. Он повернул голову вправо и увидел темный, неосвещенный, едва различимый в темноте флайер, двигавшийся на бешеной скорости прямо к нему. Роберт обладал хорошей реакцией и умел быстро принимать решения. Хотя он никогда не был в таких ситуациях, но вспомнил, что при включении аварийного сигнала пассажир мог нажатием самой правой кнопки в верхнем ряду приборной панели перевести флайер в режим ручного управления.

Он успел это сделать за мгновение до того, как странный неопознанный флайер на скорости свыше двухсот километров в час врезался бы ему прямо в бок, неизбежно превратив его собственный аппарат в груду осколков, а его самого – в ошметки мертвой плоти. Он рванул штурвал вверх, но полностью не смог избежать удара. Но теперь вектор силы этого удара пришелся вскользь, в задний правый бок, что намного уменьшило повреждения. Его флайер даже уцелел, но понесся вниз, уйдя в крутое пике. Роберт отчаянным движением штурвала смог немного выровнять траекторию полета и даже краем глаза высмотрел внизу, в горной долине, относительно пологое место, где можно было бы приземлиться. Но в этот момент темный флайер без опознавательных знаков, сам уже сильно разбитый, снова оказался у него в хвосте, и нанес еще один удар, который стал для флайера Роберта фатальным. Теперь он уже сам, всем своим телом почувствовал сильнейший, неописуемо болезненный удар, пришедшийся ему сзади и сбоку. В его глазах резко потемнело. До земли оставалось меньше ста метров, и его аппарат все так же неконтролируемо снижался. Темный флайер снова оказался прямо перед ним, готовясь нанести третий, смертельный удар прямо в лицо Роберта. Последнее, что он успел осознать, – это неминуемость гибели. Но вражеский летательный аппарат вдруг зацепился за выступ скалы, в нескольких метрах от которого они в эту секунду пролетали, и с ярким фейерверком рассыпался на части прямо перед ним. Флайер Роберта увлек его вниз, в сторону каменистого плато, уже покрытого довольно толстым слоем снега.

Больше он ничего не помнил.

Штат Флорида (США), центральный космодром на мысе Канаверал, 20 сентября 2084 года

В космическом центре имени 35-го президента США Джона Ф. Кеннеди, основоположника великой американской космической эры, апогеем которой стала первая высадка астронавтов на Луну, собрались десятки тысяч людей. Помимо семнадцати тысяч штатных сотрудников крупнейшего в мире комплекса для космических стартов, к этому событию съехалось еще и множество зрителей, которых могло быть и несколько десятков миллионов, если бы площадь небольшого острова Меритт, соединяющегося с мысом Канаверал, могла вместить всех желающих. Сегодня здесь собрались известные политики, репортеры, важные гости из Европы, а также избранные представители американской элиты, получившие специальные приглашения.

До старта космического корабля Falcon 1492 оставалось около четырех часов. Собственно, ничего экстраординарного в самом факте такого запуска не было. На земную орбиту корабли с экипажами отправлялись почти как самолеты, по расписанию – два-три раза в неделю с девяти космодромов, расположенных в разных точках Земли. В остальные дни в космос взлетали ракеты, управляемые автоматическими системами. В основном они выполняли техническую работу на орбите, связанную с обеспечением разнообразных коммуникаций и контролем за природными процессами, происходящими на планете. Особенный интерес в последние годы представляло изучение из космоса глубин Мирового океана, который просвечивался мощными ультразвуковыми радарами, что давало ученым ценнейшие сведения о движении литосферных плит, выработке сине-зелеными водорослями кислорода, о количестве планктона в океане и состоянии коралловых рифов. Спутники также следили за ростом сельскохозяйственных посевов, заранее предупреждая их владельцев о надвигающихся засухах, и сигнализировали городским властям об угрозе загрязнения их воздуха. Наиболее экзотическим космодромом по-прежнему был центр в тропической Французской Гвиане. Благодаря его расположению на экваторе с него можно было посылать корабли на геостационарную орбиту с наименьшими затратами энергии, так как отсюда до нее было ближе всего. Но для самых ответственных запусков этот космодром не годился: здесь не было инфраструктуры для сборки деталей, предназначенных для крупных кораблей и орбитальных станций. Самым загруженным и современным местом старта кораблей оставался мыс Канаверал во Флориде. Сегодняшний запуск корабля серии Falcon с технической точки зрения был самым обыкновенным: его интернациональный экипаж состоял всего из пяти человек, сам корабль весил не более пятисот тонн: малыш по сравнению с грузовыми гигантами для сообщения с Луной массой впятеро больше. Его двигатели работали на обычном химическом топливе, а полетная задача сводилась к тому, чтобы вывести экипаж на орбиту и там совершить стыковку с другим, гораздо более современным межпланетным кораблем, полностью заранее собранном на орбите. Уровень надежности запусков ракет приближался к ста процентам: последняя фатальная авария при выводе людей на орбиту произошла более полувека лет назад.