Момочи чувствовал, что его каналы чакры горят. Было жарко и горячо, его тело будто изнутри разъедало. Но, несмотря на все болезненные ощущения, ниндзя даже глазом не дёрнул, лишь крепко сжал зубы и Обезглавливателем раскрошил жалкую каменную стену, созданную Хатаке.
А затем нукенин сложил печати. Хатаке мгновенно принялся повторять за ним, опережая на долю секунды благодаря своему шарингану. Две одинаковые техники столкнулись, водопадом обрушиваясь на землю. А затем ещё и ещё. Сакура вскрикнула: вода была ледяной. Саске поёжился, а Тадзуна смачно выругался.
Но всё внезапно прекратилось, будто буря затихла в один миг.
В воздухе просвистели две тонкие иглы, а после пронзили шею Момочи. Тот дёрнулся, не успевая сложить последнюю печать быка, и техника Какаши обрушилась на него водяной лавиной, погребая под собой.
Когда же копирующий ниндзя понял, что что-то произошло, он поспешил убрать лишнюю воду. Наруко была тут как тут. Настороженно присев рядом с нукенином, она коснулась его сонной артерии, прощупывая пульс. Его не было.
— Он мёртв, — известила всех но Йоко и подняла взгляд на ветку ближайшего дерева.
Там стоял высокий худощавый парнишка, если судить по фигуре. Его лицо скрывала маска Чистильщика Тумана — особого отряда в Киригакуре, который занимался выслеживанием нукенинов и их убийством. Однажды Наруко тоже выполняла подобную работёнку, после чего смело признала её не самой приятной.
— Я заберу его, — холодно сказал мальчик и приземлился рядом с Забузой. Между его пальцами были зажаты тонкие сенбоны.
— Оинин? — в тон ему спросила Наруко. — Поздно пришёл.
— Пришёл как смог. Я вас спас, а теперь мне пора идти. У меня было задание убить Забузу Момочи, и я его выполнил.
— Хорошо. Забирай его.
Но Йоко встала и отошла в сторону. Мальчишка подхватил тяжёлое тело Забузы, будто оно ничего не весило, взял его меч и растворился в воздухе, оставляя после себя лишь приятный запах каких-то полевых цветов.
Судя по комплекции юноша был не намного старше Наруко, но уже выполнял столь опасную работу, что заставило девочку лишь тяжко вздохнуть: в Кири всегда было плевать, сколько тебе лет или что ты думаешь. Тебе сказали убить — убивай. Сказали найти и пытать — пытай. И плевать, десять тебе лет или тридцать. Встал на путь шиноби, так будь добр его соблюдать.
Девочке не нравилось подобное отношение, а потому она была даже рада, что являлась шиноби Конохи, а не Кири. С другой же стороны И деревня Листа не была идеалом. Там, наоборот, слишком мягко относились к детям-шиноби: та же Сакура была типичным представителем ребёнка-цветочка, который никогда не задумывался о том, что на самом деле означает быть ниндзя.
Через пару секунд тишины Какаши слабо осел на землю, хрипло говоря, что этот бой измотал его: привыкнув к мирной жизни он оказался совсем не готов к пусть и короткому, но довольно тяжёлому бою с серьёзным противником.
— Мы поможем вам дойти, — сказал Саске, помогая учителю встать и становясь его опорой: Хатаке облокотился на мальчика почти всем весом. Собственные ноги подводили мужчину.
— Пойдёмте. Опасно здесь оставаться, — произнесла но Йоко.
Она вновь стала прежней: лисьи черты испарились, будто их никогда и не было, а глаз вновь обратно стал голубым, как у Кушины. Хатаке чуть улыбнулся: его ученица сейчас была так похожа на свою мать!
Они медленно шли в полной тишине. Спустя какое-то время Саске заменил Тадзуна, оказавшийся более крепким, чем мальчишка. Какаши, который чуть пришёл в себя, стал увереннее идти, но всё равно периодически спотыкался о камни на дороге.
— Кто такие джинчурики? — внезапно спросила Сакура, плетущаяся где-то в конце.
Наруко обернулась к сокоманднице, глядя на неё во все глаза, от чего девочке стало как-то неловко. Она попыталась отвести взгляд, приковывая его к пейзажу, но легче от этого не стало.
— Ты серьёзно? — вкрадчиво спросила но Йоко. — Возможно, я повторюсь, но ты уверена, что именно ты — лучшая ученица в классе?
— Можешь не отвечать на мой вопрос, — огрызнулась в ответ Харуно.
— Вообще-то я тоже не знаю, кто это, — внезапно заговорил Саске. — Какое отношение ты имеешь к джинчурики?
Но Йоко вновь посмотрела на дорогу перед собой, разворачиваясь обратно. Она никак не ожидала, что в академии будут умалчивать о самом факте существования в этом мире джинчурики. С одной стороны, это было хорошо: меньше вопросов, но с другой ужасно: дети выпускались необразованными, не зная всей правды об этом мире.
— Джинчурики — это люди, чьи тела не более, чем сосуды для биджу, — ответила Наруко. — Я джинчурики Девятихвостого. Тринадцать лет назад Четвёртый Хокаге пожертвовал своей жизнью и жизнью моей матери, чтобы запечатать во мне Кьюби.
Сакура поджала губы, а для Саске всё стало на свои места. Так вот, значит, почему жители Конохи так ненавидели но Йоко: они видели в ней Кьюби, а не ребёнка. Это всё объясняло, но никого не оправдывало.
Учиха вновь подумал о том, как же несправедлив этот мир.
========== Часть 14 ==========
К вечеру они пришли в дом Тадзуны. Там их радушно встретила дочь архитектора. Наруко и Сакуру поселили в одну комнату, Саске — в другую, к Инари, который был недоволен этим, а Какаши предоставили отдельную небольшую комнатку, в которой помещались только футон и стол.
Генины разошлись по кроватям ближе к ночи, перед этим плотно поев. Наруко заодно установила несколько барьеров на дом, не желая встречать нежеланных гостей в одной пижаме.
Оказалось, что футон для них с Сакурой был один, но зато широкий. Но Йоко с удобством устроилась на одном конце, а Харуно осторожно прилегла с другого, накрываясь одеялом.
И пусть за день Сакура успела жутко устать, сон к ней никак не шёл. Она ворочалась, подыскивая удобную позу, но никак не находя её. В голове мелькали мысли, но во всех них была Наруко: какая она сильная, безжалостная, странная, страшная, противная, умная, красивая и отвратительная.
Харуно ревновала её к Саске не на пустом месте: она видела как и долгие взгляды Учиха, так и силу но Йоко, за которую её можно было уважать. Ничего удивительного, что мальчика больше привлекала такая самодостаточная личность, как Наруко, нежели Сакура. Просто Сакура.
Кроме знаний и контроля чакры она мало чем выделялась, и теперь девочка сама это понимала, но от этого становилось лишь гаже на душе.
— Мммм… Сакура, не елозей. Спать мешаешь, — раздался рядом сонный голос Наруко, и Харуно почувствовала, как в ней вскипает злость.
Она скрипнула зубами, мысленно проклиная соседку по футону, а после сжала руки в кулаки. На завтра Какаши поставил им тренировку, и Харуно была уверена, что сможет показать, кто тут лучший.
С этими мыслями она заснула, а когда проснулась было уже утро. Солнце пробивалось через окно, а место рядом с Сакурой пустовало: видимо, Наруко уже встала и спустилась на первый этаж, откуда так вкусно пахло завтраком.
Харуно умылась и спустилась. За столом сидели все, кроме Какаши и Инари: мальчонка, которого куноичи видела лишь раз, и то, мельком, не пожелал спускаться.
— Сегодня у вас будет тренировка. Произошедшее показало мне, что вы не готовы к встречи с реальным врагом, — произнёс Хатаке, спускаясь на первый этаж.
— Тренировка? — оживился Саске. — Что мы будем делать?
— Увидишь, — туманно пообещал сенсей, а после сел на стул и принялся жевать завтрак, так любезно поданный Цунами-сан.
Когда с едой было покончено, Хатаке вывел генинов на свежий воздух в лес рядом с домом. Он начал рассказывать суть тренировки немного издалека, говоря про академию и базовые навыки управления чакрой, которые просто необходимы любому шиноби.
— Это улучшит ваш контроль. Даже если сейчас вам кажется, что он идеальный, то это не так. Вы ещё мало что можете. Надо совершенствоваться, чтобы любые техники давались легче. И начнём мы с самого простого. Наруко, поднимись на дерево без помощи рук.
Девочка кивнула и подошла к ближайшему стволу. Она поставила на него сперва одну ногу, затем вторую, а после начала неторопливо подниматься вверх, находясь параллельно земле.
