— И все ради тебя, — с придыханием, стараясь вновь не сорваться в истерику, сказала она, делая несколько шагов.

Суджан Вон тоже сделал шаг, его лицо подернулось странным выражением, и за его спиной что-то дрогнуло, неловко шагнуло следом.

Ронга похолодела.

Примерно так она шагала за Байчу, да? Спиной к спине? Если б это была не она, а Байчу был бы не Байчу, если б были они Монстром и тем, кого он удерживает за спиной… они бы двигались именно так.

— Тогда, — со смехом сказал Суджан Вон, — знай, что у меня тоже есть для тебя потрясающий подарок.

Хан понесся к добыче длинными прыжками.

За спиной Суджан Вона оказалась невысокая девушка с белым лицом, и Ронга закричала, едва увидев знакомую фигуру.

…Очень знакомую.

— СТОЙ!!!

СТОЙ ХВАТИТ УХОДИ.

Я ОТМЕНЯЮ ПРИКАЗ.

УХОДИ УХОДИ УХОДИ.

Хан исчез в прыжке, в каком-то шаге от Суджан Вона.

— Это ты мне? — спросил он. — Нет… Нет, точно, не мне. Этим своим… духам, призракам, демонам?

Он плотнее прижал к себе Руру. Даже несмотря на гипсовую маску из «Лилий», Ронга легко узнала подругу. Они ведь были так похожи!.. Однако сейчас схожесть стала еще заметнее. Медленно приближаясь, Ронга стала замечать странности: Руру почти всегда носила серьги-подвески, теперь же их не было; вместо шелковых и шифоновых одежд «кувшинок» она носила простую форму слуг; волосы, которые Руру отпустила в последний год, вновь оказались обрезаны до плеч, вдобавок неаккуратно и неровно, как сама Руру, милая и опрятная Руру, никогда бы не постриглась. Все это… Ронга перевела взгляд на Суджан Вона. «Ты больной», — хотела сказать она, но первее нее вскрикнула Руру:

— Ронга!..

Только имя. Руру не успела сказать ничего больше — Суджан крепче сжал пальцы на ее горле и плотнее прижал ее спиной к себе. В другой руке он держал пистолет, дуло у гипсового виска. Маска оставалась неподвижной и бесстрастной, но боль и ужас в этом голосе выбили у Ронги злые беспомощные слезы.

Нет.

Нет-нет-нет-нет.

Руру, как?! Почему ты здесь?!

— Представляешь… — Суджан Вон еще крепче сжал ее, отчего Руру слабо задергалась. Ее руки были связаны спереди. — Представляешь, когда я пришел в ваше чудесное заведение и вежливо сообщил о намерении убить по четыре человека за каждого своего, она сказала, что ты, Ронга… Так я узнал твое имя, да, оно ужасно…

Делая вид, что предается воспоминаниям, Суджан Вон картинно почесал затылок стволом пистолета, а потом медленно приподнял им гипсовую маску и вжал дуло в щеку Руру. Это слишком напоминало их последнюю встречу, рядом с кровавым бассейном. Ронга буквально не могла на это смотреть. Она хотела отвести взгляд, но заметила слабое шевеление где-то на границе зрения, и принудила себя не поворачивать голову.

— Ты знаешь, я впервые услышал твое имя, но сразу понял, что это та ведьма! — продолжил Суджан Вон. — С длинными ресницами и большой любовью к мертвецам! Ты больная, Ронга, ты знаешь?

Она знала. Суджан Вон помолчал немного, а потом повторил, громче и требовательнее, снова ткнув щеку Руру дулом пистолета:

— Знаешь?!

— Знаю, — согласилась Ронга. — Давно.

Ответ ему понравился. Он кивнул и продолжил:

— Так вот, эта маленькая дрянь сказала, что ты, Ронга, обязательно отомстишь мне, если «Лилии» пострадают. Натравишь своих призраков, на части разорвешь, утопишь, изжаришь и съешь… Она много чего наговорила, эта сука, и в другом случае ей бы не удалось сказать и половины всего этого! Но вы так похожи, ты замечала?

— Да.

— Потрясающе похожи! Со всех сторон, кроме лица. Это так раздражало!

Дрожа от нетерпения, Суджан Вон стащил маску с головы Руру и переместил руку с шеи на ее волосы. Заставив Руру отклонить голову назад и вбок, Суджан Вон поцеловал ее в висок, прежде чем снова положить ладонь на ее горло.

…На его губах осталась сукровица.

Ронга сжала руки в кулаки, боль вспыхнула в ледяных, оцепенелых конечностях, крик зародился и умер глубоко в глотке.

Лицо Руру оказалось изрезано, исполосовано, все в красных чертах, губы распухли от укусов, на лбу и правой щеке кровь спеклась в сплошную темную корку. На этом бело-красном полотне нетронутыми остались разве что глаза.

«Ты сейчас порежешь ей ресницы, — вспомнила Ронга. — Не трогай. Такие длинные. Не трогай».

— Если ты подумала, что все это сделал я, то ты очень плохо меня знаешь, — сообщил Суджан Вон. — Я только начал, но продолжили мы вместе.

Руру зажмурила глаза. Ее горло дрогнуло, как будто она собиралась что-то сказать, но не смогла.

— Ты знаешь, почему «красный песок» так популярен, несмотря на огромную цену? — спросил Суджан Вон. — Потому что он позволяет людям обнажить себя до костей, вынуть наружу все это глубокое, спрятанное, визжащее. Оно… Оно кричит внутри, когда их что-то злит. Оно бесится, когда они не могут растоптать обидчика… А, или просто любого человека, который им чем-то не нравится! Они дерутся, убивают, умирают, наглотавшись «красного песка»! Трахаются, жрут себя и собственное дерьмо, делают все то, что никогда бы не сделали в обычной жизни!

Ронга подумала, что тень у правой стены движется слишком странно.

— Но мне всегда было интересно другое. Эта их агрессия, агрессия «красного песка», это все равно костыль, понимаешь? Гораздо интереснее, когда человек сам доходит до такой глубокой ненависти, что бросает его с ножом на первого встречного! И что же может толкнуть их на подобное?..

Она начинала понимать, к чему он клонит. И знала, как подыграть.

…Ей не хотелось думать, что это и впрямь всегда жило в ее душе.

— Сваренные заживо люди? — ухмыльнулась она. — Ты и впрямь считаешь, что тогда зародил это во мне? Зародил… зло?

— Нет-нет, ты не улавливаешь сути! — пистолет в его дрожащей руке опять ткнулся в щеку Руру.

— Все я прекрасно улавливаю. Зародил, пробудил, называй как хочешь, но ты и впрямь считаешь, что это ты толкнул меня к убийствам? — Ронга коротко рассмеялась. — Первого человека я убила в восемь, идиот. И что самое потрясающее — у меня не было никаких причин его убивать!

Суджан Вон молчал несколько секунд, с нечитаемым выражением лица. Когда он вновь заговорил, его голос был нежен и вкрадчив:

— Значит, я действительно в тебе не ошибся.

Ему не помешал даже Байчу, выросший за его спиной черной тенью.

Ослепительное Острие лег на его плечо, с другой стороны от Руру. Байчу ясно дал понять, что вместе с выстрелом лезвие двинется к его шее.

Но Суджан Вон даже бровью не повел.

— Только ты зачем-то все еще держишься за этих своих странных друзей. Силы небесные, милая, если бы я был твоим братом или мужем, я бы никогда не позволил тебе проводить время со шлюхой или этим дебиловатым мстителем с его ножиком. И что теперь? Нет, он ведь и впрямь какой-то идиот, чего он хочет этим добиться?

И вправду?.. Суджан Вон все еще был в полушаге от убийства Руру, и никакой меч бы его не остановил. Байчу и сам не понимал, как вывести из игры Руру, не навредив ей.

Ронга почти жалела, что он просто не ударил. Это убило бы ее подругу, но… это и закончило бы все.

Совсем все.

Но все-таки из-за присутствия рядом Байчу — Байчу, который не хотел убивать ни в чем не виноватого человека, — Ронге стало немного легче.

— Это всегда сопровождает хороших людей, верно, дорогая? — продолжил Суджан Вон. — Отсутствие фантазии. Катастрофическое! Ни одному из них не придет в голову сделать, например, вот так.

С этим словами он оттолкнул Руру — в сторону лезвия меча, лежащего на его плече.

Байчу отдернул Ослепительное Острие и не успел вернуть.

Руру рухнула на пол, и раздался выстрел.

Суджан Вон не потратил ни мгновения на разворот, даже голову не отклонил, только чуть-чуть повернул руку с пистолетом, недавно упиравшимся в лицо Руру, так, чтобы ствол скользнул по его шее.

Он выстрелил назад.

В Байчу.

Ослепительное Острие так и не закончило нового движения, рука Байчу дрогнула — пуля увязла под его ключицей. Суджан Вон развернулся, и следующая пуля попала Байчу в голень. Третья — в руку, потому что даже упав, Байчу не выпустил рукоять Ослепительного Острия.