Ронга не осуждала ее, конечно, — никто не обязан любить кого-то просто в ответ. Но за Байчу было немного обидно. Они задержались в И Дин Хо на сутки, ночью ему постелили в конце коридора на втором этаже, так как две свободные комнаты дома-магазина оказались заставлены ящиками и завалены разномастным хламом. Когда Ронга проснулась, по привычке рано, она увидела, что Байчу уже аккуратно свернул свой матрас и сидит на стуле у окна, глядя на дорогу к станции внизу. На коленях он держал меч в новых ножнах, ладонь на рукояти.

Он охранял их. Их с дедушкой.

Ронга надеялась, что он хотя бы поспал.

— Она говорила про тебя, — сказала Ронга, стараясь звучать как можно убедительнее. — Ты ведь был единственным подростком среди бойцов в то время? Да, точно, говорила. Улыбалась. Сказала, что… — Она потерла лоб в фальшивых раздумьях. — Что-то о том, что ты всегда побеждал, и она ждала твоих боев.

Что еще она могла сказать? Насколько она поняла, Байчу не питал каких-либо иллюзий на свой счет. Что-то более сентиментальное звучало бы неправдоподобно.

— Она вообще много болтала.

Плечи Байчу несколько раз вздрогнули, Ронга с тревогой взглянула в его лицо и выдохнула — он улыбался.

— Да. — Он произнес это запоздало, как будто опомнившись. Как будто не зная что сказать, но считая, что сказать что-то обязательно надо.

«Он старается, — подумала Ронга с жалостью. — Он так старается быть нормальным».

Они ехали в Скандзу, и внутри у Ронги все перекручивалось и сжималось, пульс скакал, пот выступал на лбу и руках. Чтобы заглушить волнение и нетерпение, она и затеяла этот разговор. Байчу перестал скрывать свое прошлое — то ли из-за дедушки Фэнга с домашними амулетами, то ли из-за Ронги с призраком Кенхи. Трудно было понять, верит ли он в судьбу: бездомный, нашедший дом, и один мститель, встретивший другого. Ронга и с собственным мнением насчет провидения не могла определиться.

У нее не получалось отрицать. И ей не хотелось верить.

Потому что вера сразу добавляла пару тонн веса на ее плечи: теперь вы не просто двое людей, спланировавших убийство, теперь вы Орудия Судьбы. Или что-то в таком духе, значительное и возвышенное.

От этого вмешательства высших сил в свою жизнь ей становилось трудно дышать.

— Все в порядке, — сказал Байчу, бросив на нее косой взгляд. — Мы просто убьем его.

За окном мелькали деревья, солнечные пятна скакали по вагону, пассажиры переговаривались, и так же просто, как они, обсуждающие погоду, цены и вчерашние новости, Байчу сказал про убийство.

«Отлично, — подумала Ронга, — теперь меня успокаивает он». Человек, которому пригодился бы врач. Или друг. Или… хоть кто-то. Человек, чье душевное здоровье требует гораздо большего внимания, нежели здоровье Ронги.

— Людей многовато, — пробормотала она, чтобы сойти с темы.

Нечего тут было обсуждать.

Весь прошлый день Ронга прикидывала так и эдак, что же делать. Глупо было надеяться на встречу с Суджан Воном два на одного. Глупо было думать, что с ним не окажется толпы вооруженных головорезов. Еще пару дней назад, до резни в «Лилиях», Ронга могла просто ждать его следующего визита в купальни — четыре, пять, даже шесть отдыхающих охранников не значили бы почти ничего для Байчу с Ослепительным Острием и Иджи Хонг Хуань. В крайнем случае, Ронга позвала бы Хана… Но теперь Суджан Вон знал, что существует кто-то, способный и готовый напасть на него. А они даже примерно не представляли, где его искать.

Поэтому — им нужен был мертвец.

Тот знакомый с перрона Скандзы.

Успокаивая себя мысленно, Ронга повернулась к окну. Погода стремительно портилась, и тучи заволакивали небо. Очень скоро потемнело настолько, что в стекле стало заметно отражение Байчу, сидящего напротив. Сосредоточенное, всегда немного скорбное выражение лица. Ронга понимала, что это лишь специфические черты и привычка хмуриться, но не могла отделаться от ощущения — несмотря на свои спокойные слова, Байчу не верит в успех.

Она стала жалеть, что утром выпила только две ложки успокоительного.

Ее нервы тихо звенели, когда она и Байчу вышли из поезда.

Люди двигались особенно медленно и особенно тупо: неуклюжий парень сто лет заносил в вагон велосипед; ребенок упирался и орал перед посадкой, заставляя молодую мать краснеть и чуть не плакать; старухи из Скандзы остановились поболтать, как будто не могли этого сделать по дороге к поселку. Ронга терпеливо ждала, пока весь этот бардак прекратится и поезд благополучно покинет перрон.

Серые тучи потяжелели, готовые пролиться дождем, и миру вокруг не хватало резкости.

Наконец, поезд исчез вдалеке, а последние старухи покинули станцию. Ронга посмотрела в их согнутые медленно удаляющиеся спины, потом по сторонам, и резво спрыгнула с перрона с обратной от поселка стороны.

Судя по графику, у них было сорок минут, за которые следовало оживить труп, придать ему приличный вид и расспросить о Суджан Воне. Ронга собиралась управиться за пятнадцать.

Все пошло не по плану почти сразу.

Мертвый гангстер вонял, весь в трупных пятнах, мухи уже отложили личинки в его глазах и ноздрях, Ронга едва сдержала рвотные позывы. Она не вытаскивала тело из-под плиты, ей нужно было лишь достать его голову. «Гвоздь Мо-Цзун — чтобы подчинить мертвеца». Накануне дедушка Фэнг наскоро, очень бегло показал Байчу несколько самых популярных среди шаманов символов и вещей. Именно тогда Ронга и додумалась, как можно использовать мертвеца под перроном.

Она как раз аккуратно вбивала длинный гвоздь в его висок, и железный штырь в сложной гравировке исчез в плоти на три четверти, когда Байчу быстро похлопал ее по плечу. Он должен был следить за окружением, и, по правде, бояться им было нечего — очень глухое место, много времени до поезда, почти заброшенный поселок и никому не интересный лесок. Шансы кого-то встретить были малы, крайне малы… Но, тем не менее, он шел.

Со стороны леса, парень в красной куртке. С фотоаппаратом, болтающимся на груди.

— Отвлеки его! — бросила Ронга и только через секунду поняла, кого и о чем просит. Байчу говорил-то так себе, не слишком уверенно, а лгал, должно быть, абсолютно ужасно.

Он скинул с плеч куртку, чтобы хоть как-то прикрыть труп, — бесполезное занятие.

— Я… — Ронга вскочила, не зная, что она сделает. Поднять мертвеца она не успевала. — Я что-нибудь придумаю!

По ее плечам застучали первые капли дождя, они звучали тревожно.

Не может все закончиться, не начавшись! Из-за какого-то проходимца!..

Она собиралась поговорить с ним всего лишь. Выдумать что-то. Заболтать. Она бы могла убедить его, что зловоние и нездоровый цвет кожи — это всего лишь последствия затяжной пьянки их старого друга.

Но он, приблизившись, заметил тело и перепугался, так что бросился бежать, стоило Ронге сделать пару шагов.

Она не могла дать ему уйти!

Как назло, бегал парень отлично, не хуже нее. Совсем свихнувшись от страха, он сорвал с шеи фотоаппарат и понесся еще быстрее. Погода подвела его — дождь хлынул стеной, и парень просто поскользнулся на мокрой траве, не добежав до первых деревьев.

Все поплыло вокруг Ронги — вода застилала глаза. Только его красная куртка выделялась ярким пятном.

Она была как сигнал тревоги.

И он закричал.

— Тихо! — взвизгнула Ронга, упав на колени.

Скользкой от воды ладонью она закрыла ему рот. В ушах стоял звон.

Он укусил ее за руку и попытался вырваться. Ронга ударила его по щеке.

— О-о-он ж-же…

Парень стучал зубами, смотрел круглыми глазами и не мог выговорить толком ни слова.

— Послушай меня. — Ронга пыталась говорить спокойно, но, очевидно, это стоило делать до того, как закрывать ему рот и бить по лицу.

— Он же мертв! — выкрикнул парень. — Мертв!

В его голосе был такой чистый ужас. Такой правильный. Такое идеальное, рафинированное чувство самого обычного человека, вдруг столкнувшегося со злом.

Ронгу это взбесило.

Если бы он понимал!..