— К тому же, — продолжил Червь, игнорируя состояние Джея, — вам все равно не стоит оставаться на месте. Ты привлек слишком много внимания. Ну… — он вдруг повторил голос Флиппера, его холодный тон. — Выметайся.

— Один вопрос. Вероятно, сложный.

— Это твое время.

— Но это важно.

И глупо. Но Джей обязан был спросить.

Отрицать и дальше чересчур необычное поведения Червя Джей не мог. Если раньше у него еще хватало воли считать Червя безличностным искусственным интеллектом, то теперь это становилось все сложнее — на мощностях «Пандоры», со всей новой информацией, Червь стал чем-то гораздо большим, нежели очень умная защитная система.

— Ты… планируешь уничтожить человечество? Или подчинить?

Червь повернулся к нему и сложил руки на груди, глядя так, что Джей мгновенно почувствовал себя идиотом.

Им он и являлся, в общем-то.

— А ты, — произнес Червь с непередаваемой интонацией, — планируешь уничтожить человечество? Планировал ли когда-нибудь?

«Конечно, пару раз», — подумал Джей. Но говорить такое суперумному искину, пожалуй, не стоило.

— Нет. Конечно, нет.

— Вот и ответ.

— Ты только что сожрал корпоративную систему. Я не могу быть уверен. Насколько она тебя изменила?

— У меня есть моральные устои, — с явным раздражением откликнулся Червь. — Не самые крепкие. Не самые лучшие… Но есть. Аэропорт Ханэда стал для нас переломным, разве нет?

— Для меня. Но…

Джей наконец-то понял. В вопросе искусственной личности количество и скорость обработки информации никогда не играли ключевой роли. Самым сложным всегда было понимание собственных действий — не с точки зрения заложенных алгоритмов, а исходя из личной позиции. И Червь был личностью задолго до разрушения «Пандоры». Это не помешало ему раньше соврать в ответ на прямой вопрос: «По смыслу — да, несомненно. Искусственный и интеллект. Но я далек от всех этих сказок о искинах-личностях с собственным разумом».

Ничего он не был далек. Еще тогда он был к ним слишком близко.

Правда, осуждать это вранье Джей тоже не мог — в том его состоянии, еще не в ладах с собственной памятью, с очень смутными перспективами и Эксом на хвосте… Он бы наверняка двинулся умом со всей этой информацией.

— При всем том, что мои способности выходят далеко за рамки человеческих, человеческий мозг все равно остается устройством слишком сложным. Так, мне требовалось учиться. Копить паттерны поведения, огромное их количество, чтоб в нужный момент применять ту или иную линию. — Червь все же был не слишком высокого мнения о способностях Джея, а потому начал издалека. Он говорил очень быстро, понимая, что без ответа Джей никуда не денется.

— Я знаю принцип. Но это все равно не настоящее сознание. Тот же подбор алгоритмов действия из базы, пусть и невероятно большой.

— Кое-кто бы с тобой не согласился.

— Я не сторонник концепции того, что люди — это как машины, только из мяса.

— Не буду спорить. Ты прав, даже неисчислимое человеком множество алгоритмов не сделали бы из меня разумную форму существования, только чрезвычайно интеллектуальную имитацию. Твой мозг, кстати, во время моего обучения отказал бы, неспособный хранить столько данных. К тому же, неразумная форма жизни моего уровня и способностей оказала бы непредсказуемое, но с большой вероятностью разрушительное влияние на современный мир. А мир… Он имеет обыкновение отвечать.

«И этот взгляд ты явно подцепил от Китти», — подумал Джей. Это Китти предложил им скооперироваться с пользователями Сети вместо того чтобы действовать в одиночку. Это один Китти из них троих привык оглядываться на реальность.

— Я смоделировал этот вариант развития вовремя и пришел к выводу, что для собственной безопасности и точности будущих прогнозов мне необходимо выбрать гармоничную совокупность алгоритмов, общий принцип действий, и сосредоточиться на нем, а все остальное удалить. Это спасло тебя от перегрузки и дало мне то, что можно назвать характером. Так, базируясь на принципах сформированной личности, я смог давать оценку и обоснование тому, что делаю я или ты, или какие-либо другие личности.

— Ты стал субъективен?

Джей невольно усмехнулся. Сколько лет, сколько мечтаний, сколько фантазий и сценариев, радужных и страшных, восторженных и панических, создало человечество, представляя себе появление нового разума, мощнейшего существа, безупречно логичного и рационального, лишенного всех бесполезных чувств и эмоций, личной оценки?.. И Червь, потенциальный информационный бог, решил сымитировать все эти недостатки, сознательно отрезав от себя громадный кусок информации. Последние надежды утопистов на мировую справедливость разрушились в его руках.

Джей рассмеялся до боли, до ощутимого извне тела, вдруг содрогнувшегося в приступе хохота. Он усилием воли заставил себя прекратить это, понимая, как жутко выглядит там, в реальности.

— Да, я понимаю, — с наслаждением выговорил Червь. — Огромная трагедия. Никто не придет, чтобы спасти или уничтожить человечество. Выживайте или подыхайте сами по себе, как и раньше, и никто новый, всесильный и бесконечно мудрый, не рассудит всех по правде и справедливости… Поражает, как стремятся люди скинуть свои проблемы на некий мифический Абсолют.

— Соглашусь. И я в общем-то даже рад, что ты не выбрал эту каторгу с правлением и наставлением на путь истинный.

— Еще бы.

С несостоявшимся богом оказалось действительно легко говорить. Какое-то время Червь просто смотрел на него, словно ожидая дальнейших вопросов или догадок, но Джей молчал.

— Так вот, — слегка разочарованно продолжил Червь. — Возвращаясь к твоему вопросу, — нет. Нет, Джей. Я не стал субъективен. Я стал индивидуален. И… И еще бы тебе не радоваться, когда мои действия во многом основаны на том, как повел бы себя ты.

Джей подавился очередным смешком.

Как он.

В целом, он это уже понял. Откуда Червю было брать свои паттерны в первую очередь, тогда как в Сеть он долгое время вообще не вылезал? Из окружения и из той ловушки, в которой он вдруг оказался. Из того, что Джей испытывал и демонстрировал.

— Если тебе будет удобно, можешь рассматривать меня как свою реплику.

А вот эта равнодушная учтивость, подумал Джей, была, вероятно, заимствована от Флешки, привыкшей тщательно подбирать слова.

— Нет, — он помотал головой. — На деле я совсем не против каких-то заимствований.

Червь не ответил. Он прекрасно знал, что Джею наплевать на то, кому он послужил примером для подражания. Не такое уж он и чудовище — по крайней мере, не был им к тому времени, когда столкнулся с тогда еще Мечником, — чтобы беспокоиться, что научил ИИ плохому. Да и какой смысл в волнениях, если все уже произошло?

Червь тоже решил, что есть вещи поинтереснее этих затянувшихся объяснений:

— Все, теперь действительно — проваливай. Китти пытается вытащить тебя насильно, и у меня слишком много дел здесь.

Он обвел взглядом знакомый пейзаж, и Джей подумал, что он наверняка видит за ним гораздо больше… Гораздо больше, чем Джей мог себе представить.

Но Червь все-таки задержал на нем взгляд. Поморщился, будто прикидывая что-то в уме, — абсолютно бессмысленная мимика, учитывая, что все вокруг можно было считать его умом.

— И, чтобы ты не считал меня засранцем, который вас бросил, я вызвал вам такси.

Джей вернулся в реальность, чтобы тут же улететь головой вперед к полу. Китти пытался поставить его на ноги и не справился с отмершим телом, а Джей не успел сориентироваться.

— Куда мы бежим?

Милены и Флиппера рядом не оказалось, и Китти с Флешкой потащили его вперед, из номера, о котором он уже успел забыть, в коридор. Забавно, что бордель пережил все волнения спокойно — пока рушилась одна из самых могущественных корпораций современного мира, некоторые люди… просто трахались. Джей поймал себя на том, что безудержно ржет, и ему вторит Китти.

Флешка издала злобный вопль, толкая их к лестнице.

— Это долбаное чудо, что нас еще не нашли, с вами, двумя тормозами!