Волосы Чака стали заметно длиннее, чем он обычно носил. После горячего душа и бритья он решил, что времени для стрижки уже не остаётся, но завтра надо обязательно пригласить парикмахера в пентхаус. Он осторожно сбрызнул себя одеколоном, любимым ароматом Блэр, и позвонил Артуру, приказывая подавать машину.

По дороге в больницу Чак думал, что он скажет, если Блэр будет там. Каждый последующий вариант извинения казался всё хуже и хуже предыдущего. Басс мог попросить Артура остановиться у первого же ювелирного магазина, но знал, что даже это не поможет. Он уже пробовал. Чак решил, что варианта лучше, чем с импровизацией, ему не найти. К тому времени, как Басс зашёл в лифт и нажал кнопку «Родильный этаж», он уже почти убедил себя в том, что с Блэр всё нормально и она погрузилась в учёбу с головой. Или, если Бог жесток к Чаку, Уолдорф уже с головой ушла в новые отношения.

Чак постучал в дверь палаты Дороты перед тем, как дотронулся до ручки. Он распахнул дверь, но не смог сделать и шага внутрь, потому что первым, что он увидел, была Блэр. Блэр Уолдорф с розовой заколкой в волосах держала на руках маленькую девочку, завёрнутую в одеяло. В блестящих волосиках новорождённой Чак сразу же заметил ярко-красный ободок.

Блэр инстинктивно повернулась к двери, когда та открылась. Сразу же перехватило дыхание. В дверном проёме стоял Чак Басс. Свет флуоресцентных ламп из коридора создавал вокруг него белое облако. Он был бесспорно красив, но Блэр слишком хорошо знала его. Девушка сразу же заметила, что Чак сильно похудел, хоть и пытался скрыть это новым костюмом. Он казался усталым, лицо было слишком бледным. Блэр чувствовала, что надо перестать рассматривать своего бывшего парня, она оторвала взгляд от него и сориентировалась на ребёнке.

Чак был уверен, что его сердце остановилось. Даже тусклое освещение в комнате не испортило красоты Блэр Уолдорф. Он понял, что она фиксирует его растрёпанный вид, так хорошо скрытый от случайного встречного, но так очевидный для близкого человека. Ему стало стыдно, потому что Блэр думала о том, что таким его сделали алкоголь, наркотики и секс. Он хотел бы объяснить ей, что до такого состояния он дошёл лишь из-за неё, из-за несчастья, вызванного их расставанием. Он бы хотел рассказать ей о ночных кошмарах, в которых её забирают у него. Хотел бы, чтобы она не думала, что он так опустился из-за возвращения к старой жизни.

Блэр же была такой же яркой и привлекательной, как всегда. Ему было интересно, как ей удавалось выглядеть так хорошо, когда её мир буквально развалился. Чак боялся думать о том, что она идёт дальше, что ей просто без него. Он хотел прижать её к себе, поцеловать в идеальные губы и запустить свои пальцы в её локоны. Вместо этого он поставил одну ногу перед другой и сделал шаг в палату. Чак только тут обратил внимание на Ваню, который был таким незаметным, что заслуживал Оскар за своё поведение.

- Ваня, - Чак приветственно протянул руку, - я получил сообщение от вас ещё сегодня утром. Но смог выбраться только сейчас, деловые встречи, вы понимаете. Прошу прощения за такое большое опоздание.

- Всё в порядке, мистер Чак, мы понимаем, что вы занятой человек, - радостно ответил Ваня, пожимая руку Чака. – Главное – вы сейчас здесь.

Чак кивнул и повернулся к Дороте, которая смотрела на него с любопытством, лёжа на больничной кровати. Басс просил всевышнего, чтобы материнство смягчило характер женщины, поскольку она ещё не высказала Чаку своих мыслей по поводу его расставания с Блэр.

- Дорота, ты выглядишь так же прекрасно, как и раньше! – Чак наклонился и поцеловал руку молодой мамы.

Та улыбнулась, а Блэр закатила глаза. Чак всегда мог быть таким очаровательным, когда этого требовала ситуация.

– Поздравляю вас! У меня есть небольшой подарок, - Басс передал Дороте свёрток. Блэр была уверена, что даритель сам понятия не имеет, что собрался презентовать новорождённой.

- Ох, мистер Чак, спасибо, - воскликнула Дорота.

Она тутже начала жадно разворачивать упаковку, под которой оказалась фирменная шкатулка для украшений от Тиффани. На круглой крышечке фиолетового цвета были изображены маленькие золотые пуанты.

– Это прекрасный подарок, мистер Чак! Я сейчас же положу сюда браслет, который для малышки купила мисс Блэр.

Чак кивнул, он был доволен, что подарок пришёлся по душе Дороте. Он не мог дальше игнорировать Блэр с ребёнком на руках. Чак повернулся к ним:

- Я думаю, что наши подарки прекрасно дополнят друг друга, - размеренным шагом он подошёл к Блэр. Басс чувствовал, что воздух между ними быстро заряжается, а притяжение между сердцами всё увеличивается. Он старался сконцентрироваться и не показать своих эмоций. Блэр делала то же самое, подавляя магнетизм, который направлял её в руки Чака.

- Блэр, - он первый раз обратился к ней за эти двадцать четыре дня. Слог немного грубо слетел с его губ.

- Чак, - ответила она. Сказать это было ещё сложнее, чем сказать «Джек» в тот вечер в пентхаусе Чака.

Чак наклонился, чтобы лучше увидеть ребенка. Он улыбнулся, несмотря на боль в груди от присутствия Блэр.

- Ободок, - заметил он, глядя на Блэр.

- Чулки и шляпы не продаются в магазинчике на территории больницы, - она пыталась сказать это не так грубо, как вышло.

Она сказала ему целых десять слов. Он будет вспоминать о них, когда в очередной раз ляжет спать, а на соседней подушке не будут разбросаны её локоны. Десять слов – это не десять важных букв. Но это хоть что-то.

- Она прекрасна, - заметил Чак, продолжая смотреть на Блэр.

Оба они не поняли, кому предназначался этот комментарий: малышке или самой Блэр.

- Её зовут Амелия Рэйн, - тихо ответила Блэр, стараясь не смотреть Чаку в глаза.

- Амелия Рэйн, - повторил Чак, - Рэйн переводится с французского как королева.

- Мисс Блэр предложила это имя, - заметила Дорота, - мы думаем, что оно подходит девочке.

- И никакого русского или польского имени? – удивился Чак.

- Амелия в переводе с латинского – стремительная, совершенная. Тем более, мы живём в этой стране, пусть у ребёнка будет обычное для Америки имя, - ответил Ваня.

Чак кивнул в знак согласия. Это было подходящее имя для ребёнка двух эмигрантов, приехавших в США с мечтами о лучшей жизни. Их мечты сбылись, они нашли друг друга, теперь они счастливые родители. Их решимость была понятна Чаку.

- Хочешь её подержать? – спросила Блэр.

Она надеялась, что придёт медсестра и заберёт девочку на обследование, но этого не произошло, поэтому Блэр таки решилась на это предложение. Тем более она-то знала, что Дорота и Ваня хотят попросить Чака стать крёстным отцом Амелии.

- О, нет, - быстро ответил Чак. Он не будет держать ребёнка. Он и дети – несовместимые вещи. А теперь, когда он потерял Блэр, точно несовместимые.

- Подержите её, мистер Чак, - попросила Дорота. – Поверьте, она не укусит вас.

- Нет, я не могу, - Чак покачал головой.

Блэр решила, что Бассу необходимо подержать на руках крестницу.

- Сядь, - сказала она, указывая на свободный стул.

- Я правда..

- Чак, садись! – строго повторила Блэр. Он не смог отказать ей и сделал так, как она попросила. Девушка наклонилась к нему, её локоны чуть коснулись его лица. Запах её шампуня, смешанный с ароматом его духов, окружил Чака. Он вдохнул, пытаясь надышаться им. Блэр осторожно положила младенца Бассу на руки.

– Поддерживай голову, - приказала она перед тем, как полностью убрала свои руки от девочки.

Чак замер, он не мог понять своих ощущений: что-то между страхом и удивлением. Всё, связанное с малышкой на руках, было для него в новинку. Он никогда не был так близко к детям. Ни у кого из его близких не было младших братьев и сестёр. Только если У Серены Эрик… Но их пути пересеклись, когда Ван дер Вудсен был не таким маленьким. Где-то в желудке Чака перемешивались разные эмоции, непривычные для него. Амелия раскрыла глазки и смотрела на него снизу вверх. Он понял, что урчание исходит не из его желудка, а из желудка девочки.