Заметив, что хозяин кабинета также разглядывает её, Маша опустила глаза. Ей показалось, или рисунок на ковре повторяет вышивку на камзоле мужчины?

Но лишь только девушке стоило вглядеться, в попытке разобрать отдельные символы, как узор словно распался и разлетелся на мириады синих песчинок.

Глазам стало больно. Мария потёрла веки, стараясь восстановить зрение.

– Магия Истинных тебе не дастся, пока ты не станешь женой истинного и не пройдёшь инициацию. Предназначенный тебе Истинный должен поделиться каплей своего семени, зародив внутри тебя искру вместе с новой жизнью.

– Что, простите? Истинную каплю? – переспросила Маша, у которой после его слов почти в прямом смысле выпала челюсть.

Мужчина терпеливо улыбнулся и сказал.

– Я не жду, что ты сразу поймёшь и поверишь моим словам. Ведь ты, Мариэн, выросла в ином мире, где другие нравы, обычаи и представления. Наш мир находится в упадке, но в твоих силах возродить его.

Маша уже и не пыталась закрыть рот, который от удивления распахивался всё шире с каждой обронённой мужчиной фразой. Что удивительнее всего, несмотря на весьма необычную обстановку и личность хозяина кабинета, а также его непонятные речи, у Марии вовсе не возникало ощущения, что он сумасшедший.

Напротив, его слова ложились словно откровениями на привычные для девушки понятия. Где-то глубоко внутри, на уровне подсознания, Маша понимала, что всё, сказанное мужчиной, правда.

– Разговор нам предстоит непростой и долгий. Поэтому предлагаю сначала выпить чаю, – он вопросительно приподнял брови.

И дождавшись утвердительного кивка Маши, позвонил в колокольчик.

«Ну точно в девятнадцатом веке!» – восхитилась девушка изящной вещице.

И принялась раздумывать, должны ли слуги подслушивать под дверью, чтобы услышать звонок, затем быстро сбегать на кухню, приготовить чай и принести в кабинет. А разве не нужно сначала зайти внутрь и поинтересоваться, что именно изволит заказывать гостья?

В общем, Маша уже решила, что придётся долго ждать обещанный чай, как вдруг в дверь постучали. Она даже вздрогнула от резкого звука. Вслед за которым дверь открылась, и в комнату вошёл… Или всё-таки вплыл? Или, скорее, влетел? Одним словом, появился.

Это было похоже на дворецкого. Выше пояса – точно. Такой типаж Мария тоже видела в книгах.

Но вот вместо ног у него было какое-то синеватое марево, сильно сужающееся книзу и сантиметров двадцать-тридцать не достающее до пола.

В руках у этого… существа был поднос, уставленный чайными принадлежностями и сладостями. Дворецкий подлетел (а может, подплыл?) к столу и под ошарашенным взглядом девушки начал расставлять приборы. К слову сказать, очень изящные.

Чайничек, сливочник и сахарница были серебряными (по крайней мере, так показалось Маше), на красиво изогнутых ножках. Две небольшие чайные пары были изготовлены из тончайшего фарфора, синего с белыми вкраплениями.

«Такие хрупкие, их, наверное, и в руки страшно брать», – подумалось девушке.

Тонкие прозрачные розетки были наполнены вареньем (кажется, черносмородиновым), мёдом и ещё чем-то, Маше незнакомым.

На широком блюде лежали тонкие ломтики обжаренного белого хлеба, а рядом – маленькие пирожные из заварного теста.

– Спасибо, Джейкоб, – произнёс хозяин кабинета.

Дворецкий церемонно поклонился, подхватил пустой поднос и вышел (выплыл, вылетел?) из кабинета.

Мария ошалело смотрела ему вслед.

– Угощайся, пожалуйста, – мужчина наполнил чашку чаем и пододвинул её девушке. – Сахар? Сливки?

– А кто это был? – Маше оказалось сложно перестроиться. Да и кусок сейчас наверняка не полез бы в рот. Хотя вон те пирожные смотрелись очень даже аппетитно.

– Это Джейкоб, он призванный дух, который решил остаться и служить хозяину, то есть мне.

И как ни в чём не бывало сделал глоток чая. Будто призванные духи каждый день ему на стол накрывают. Хотя ему-то как раз и накрывают, это для Маши здесь всё – экзотика.

И вот она снова вернулась к главному вопросу: где именно – здесь – она находится? И только было собралась задать его мужчине, как он, словно читая её мысли, перебил.

– Мариэн, я понимаю, что у тебя накопилось множество вопросов ко мне. Но если я сейчас начну отвечать на них, где-то мне придётся делать отступления, что-то я могу забыть. И ты можешь пропустить нечто важное. Мне стоит начать с самого начала, чтобы ты поняла, как причины моего поступка, так и всю ответственность возложенной на тебя миссии. Поэтому предлагаю сначала спокойно попить чаю, набраться сил, а затем уже приниматься за рассказ. Ты согласна?

Маша кивнула. Подождать, так подождать. Она как раз успеет обдумать список вопросов, которые у неё накопились, чтобы задать мужчине после его истории. И первый из них – кто такой этот человек? И что ему нужно от неё, Марии? И почему он называет её странным именем – Мариэн?

Нет, это явно не один. У неё целый ворох вопросов.

Маша решила последовать мудрому совету и набраться сил.

– Дайте мне, пожалуйста, вон те пирожные, – она указала на блюдо.

Мужчина улыбнулся и положил ей несколько штук.

– Твоя мать тоже любила их…

Но на готовый сорваться с её уст вопрос мужчина покачал головой и пододвинул розетку с вареньем. Действительно оказавшимся черносмородиновым.

Так они и сидели молча. Тишину нарушало лишь позвякивание серебряных ложечек и постукивание чашек о блюдца.

Дворецкий Джейкоб, словно наблюдавший в замочную скважину, вошёл именно в тот момент, когда хозяин кабинета и его гостья насытились. Он унёс посуду и закрыл за собой дверь.

И тогда мужчина глубоко вдохнул и начал своё повествование.

– Меня зовут Натэн Вард, и я твой отец.

Мария уже открыла было рот, чтобы задать вопрос. Но Натэн остановил её властным жестом.

– Подожди, не перебивай. Я всё тебе расскажу. – он снова сделал паузу. Будто собираясь с духом, чтобы сделать разоблачающее признание. – Это я виноват в том, что наш мир пришёл в упадок… Дело в том, что двести лет назад…

Около двухсот лет назад, возможно, чуть больше, молодой учёный Натэн Вард открыл проход в иные миры. Точнее, сначала мир был один. Тот самый, из которого сегодня пришла Маша. Так его и назвали позже – первый.

Многие истинные отправились в паломничество, чтобы насладиться невиданным зрелищем – новым миром, где всё отличалось от привычного взгляду. Не смутило их даже то, что открытый мир был абсолютно лишён магии. И истинные теряли связь с искрой, когда переступали границу.

Тем не менее вернулись они окрылёнными. Многое принесли с собой, переняли у иномирцев различные навыки, манеру одеваться, архитектурные стили, направления в искусстве и даже языковые особенности.

Теперь Маше стало ясно, почему здесь всё показалось таким знакомым. Ведь двести лет назад в её мире как раз было начало девятнадцатого столетия, и это время не зря называли «золотым веком». Неудивительно, что этим истинным понравилось.

На достигнутом Натэн Вард остановиться не смог, и скоро открытых миров уже стали десятки, а затем сотни.

Начавшийся было расцвет науки и искусства постепенно угасал. Истинные начали путешествовать по другим мирам, зачастую не бывая дома по нескольку лет, а то и десятилетий. Их родной мир почти опустел.

Жена Натэна, наблюдая это печальное зрелище, тоже мало-помалу прониклась духом упадка. И начала уговаривать мужа уйти в первый из открытых миров. Он поразил женщину своим ритмом, скоростью, вечным движением вперёд. В то время как здесь, в её родном мире, жизнь была слишком размеренной и однообразной.

Натэн же не представлял существования без магии и раз за разом отвечал супруге отказом. Он и подумать не мог, что однажды ночью она решится сбежать, заберёт годовалую дочку и навсегда исчезнет в переходе.

Разумеется, обнаружив пропажу, Вард отправился в погоню, намереваясь выбить из супруги дурь и вернуть её обратно. Но за прошедшие десятилетия открытый им мир изменился до неузнаваемости. Натэн не смог там сориентироваться и совершил несколько ошибок, ставших критическими в поисках жены и дочери – он по незнанию привлёк к себе ненужное внимание и был заперт в клетку с белыми стенами. С большим трудом ему удалось сбежать из плена и вернуться домой.