Глава 14

«В поисках истины»

С самой зари начали кричать не переставая петухи. Затем стали им подпевать индюки, протяжно замычали коровы, заблеяли овцы. Послышался на окраине села рожок пастуха, залаяли собаки. У Рябинина под ухом затрещал трактор, защекотало в носу. Он открыл глаза и чихнул. Рядом на подушке лежало рыжее шерстяное тело и нервно размахивало хвостом целясь попасть в лица спящим.

– Задолбал! – выругался Рябинин и повернулся на другой бок.

– Тр-р-р, мыр-рр-рр! – затрещало снова под ухом.

– Вставай, все равно он не даст нам выспаться. – Услышал Рябинин недовольный голос Антонова. Который зевал и тянулся рядом.

Егор открыл глаза и стал любоваться зарёй. Небо окрасилось в пастельные тона от бежевого до темно алого. Первые лучи восходящего солнца гладили крыши домов и макушки деревьев. Просыпались птицы и насекомые: трещали сороки, где-то застучал дятел, кукушка заунывно начала считать кому-то годы, под самой крышей зажужжало осиное гнездо.

– Только под утро перестал видеть этот хоровод в лесу, – бурчал разбуженный Рябинин.

– Какой хоровод? – не понял Антонов.

– Да сниться практически каждую ночь один и тот же сон, – повернулся лицом к Антонову Рябинин. – Будто я в лесу, а там девчата хоровод водят, смеются, песни поют. В венках на голове и сарафанах ярких. Я подхожу к ним, а они разбегаются кто куда и прячутся от меня. Я знаю, что мне необходимо их найти, но не могу. Захожу в глубь леса, а там венок за кустом, и никого. И в этот момент мне становится так жутко, что я просыпаюсь в холодном поту.

– Тише, ты! Вдруг Роман Иванович еще спит…

Услышал Антонов шепот доносившийся с низу.

– Не спит уже, – отозвался он.

– Роман Иванович, а друг ваш, что девиц пропавших приехал искать, спит? – опять шепотом спросили его с низу.

– Нет, проснулся уже, – ответил Антонов и стал спускаться с сеновала.

– Егор Лександрович, тута к вам пожаловали, говорят сельский староста прислал, – уже в полный голос сказал Буров.

– Иду! – потянулся и стал спускаться вслед за Антоновым тот.

Пока гости не умылись и не позавтракали на скорую руку, Буров не допустил к ним просителя.

– Егор Лександрович! Беда! – начал седой мужчина с загорелым лицом испещренный глубокими морщинами. – Я из деревни Ракитовка приехал. Мужики да бабы меня отправили. Прослышали мы, что к вам по поводу пропавших девиц из города становой пристав приехал. Ну мы к нему, а там староста, велел к вам идти, так как их высокоблагородие ещё спят-с. И якобы велели вам этим делом заниматься, а ему токмо докладывать. – Поскреб затылок мужик.

– Проходите, присаживайтесь. Пригласил Рябинин того в дом к столу, с которого уже смела крошки после нехитрого завтрака жена Бурова, Катерина. – Как вас зовут? С каким делом вы ко мне пришли?

– Зовут меня Игнатом Забродиным, – удивился такому почтению мужчина и присел на край лавки.

– Какая у вас беда Игнат… Простите как ваше отчество? – стал разглядывать натруженные руки Забродина Рябинин.

– Фёдорович я… – растеряно проследил он взгляд оперативника и убрал руки под стол.

– Ну, так какая беда вас привела ко мне Игнат Федорович? – стал смотреть ему в глаза Рябинин.

– Так вот и у нас за прошлый месяц две девицы пропали. Племянница моя Верка, двадцати лет от роду и подруга ее Аксинья Потехина, девятнадцати лет, – тяжело вздохнул Забродин.

– При каких обстоятельствах пропали девушки? – достал свой блокнот из рюкзака Рябинин.

– Кто такие обстоятельства? – снова поскреб затылок Забродин.

– Ну, когда пропали девушки? Что делали, до того, как пропасть? Кто видел их последним? Где? – спокойно объяснил ему Рябинин.

– А-а-а! – облегченно выдохнул тот. – Верка в пятницу пропала, 15 числа, стало быть. Баню натопила. Мы мужики: я, брат мой – отец Верки, и два моих племянника, Веркиных братьев, да зять мой Петро первыми пошли париться. А бабы значит после нас должны были пойти. Так вот Верка матери сказала, что пойдет мяты, да душицы нарвет для духу. И ежели она малость задержится, то путь бабы без нее идут мыться, а она потом с Аксинькой Потехиной сходит, – снова положил свои большие руки на стол Забродин.

– Так вот мы помылись, потом бабы значит: жена моя, сноха моя – Веркина мать, дочери мои три, и внучка с внучком, – стал загибать пальцы на своей руке Игнат. – Ужо темно было, а ее все нет. Мать к Аксиньке сбегала, ее и там нет. И та не говорит ничего: «мол ничего не знаю, не ведаю», сама мол жду в баню идти, а Верки нет и нет. Наутро пошли искать. Мать Веркина даже на дальний хутор бегала, но и там ее не было. А на следующий день 17 числа, пропала и Аксинька. Мать ту на ярмарку послала, в соседнее село за иголками для машинки швейной, а сама с мужем и сыном Степкой на луг траву косить пошла. Аксиньке наказала ужин приготовить, да корову подоить, когда с ярмарки вернется. Больше ее никто не видел, ни живой, ни мертвой. Корова орала до вечера, как оглашенная, ужина не было. Опять всю деревню оббежали, никто ничего не знает. Как по дороге на ярмарку шла видели, в голубой кофте и черной юбке, и все на том.

– А далеко от вашей деревни до ярмарки? – спросил Рябинин.

– Да нет, недалече, версты три не боле, – вытер пот рукавом со лба Забродин.

– А ярмарка каждый день бывает? – стал что-то записывать в блокнот оперативник.

– Три дня на неделе. В пятницу, субботу и в воскресенье, – ответил тот, и снова спрятал руки под стол.

– Женихи у этих девушек были? – не отрывая глаз от блокнота, спросил Рябинин.

– Какие там женихи, все на войне, – махнул рукой Игнат. – Верка с Артёмкой Никитиным женихалась. Письма ему на фронт писала. Она одна на всю деревню церковно-приходскую школу закончила. Грамотная была. Всем читала, да писала. А Аксинька вроде бы не сватанная была, и чтобы женихалась с кем не упомню, – пожал он плечами.

– Ну, может быть нравился ей кто-нибудь из парней? – Оторвал глаза от блокнота Рябинин.

– Да мой Аркашка ей и нравился. Глаз бывало с него не спускала. Да разве бы ее отец отдал бы за моего Аркашку ее? Нет конечно, – размышлял вслух Забродин. – Он ей жениха побогаче хотел. Да и сам за нее приданное неплохое давал. Хвалился как-то на пашне, что бычка даст, поросят пару, да денег две сотни. Опять же бабка у них старая одна в избе на краю деревни живет. Помрет – дом Аксиньке достанется. Она единственная ее внучка.

Больше часа, допрашивал Рябинин Забродина. Выяснял всякие мелочи, подробности, не оставил без внимания и слухи. У Антонова заболела голова от этих вопросов-ответов, и он вышел на улицу подышать воздухом.

«Какая все-таки нудная работа у Рябинина», – размышлял он сидя на скамейке у калитки. «Только в кино бывает быстро и интересно, а в жизни скучно и долго. И как вообще можно по каким-то мелочам раскрыть преступление не выходя из дома, как делал Шерлок Холмс».

После выяснения всех обстоятельств, Рябинин вышел проводить Забродина. Чему тот был искренне удивлен и растроган.

– Я обязательно постараюсь найти пропавших девушек, – заверил Рябинин, садившегося в телегу Игната. – Живых или… – выдержал паузу оперативник, и почти шепотом добавил – мертвых…

Забродин понимающе кивнул, а когда Рябинин протянул ему руку для рукопожатия, и вовсе проникся к молодому следователю уважением и любовью.

– Дай Бог Вам здоровья Егор Лександрович, – поклонился он ему в пояс.

– Я сделаю все что от меня зависит, Игнат Федорович – пообещал Рябинин.

Когда телега отъехала, Антонов спросил:

– Ну что сыщик выяснил что-нибудь полезное?

– Угу,– кивнул тот, и стал просматривать свои записи в блокноте.

– А слабо тебе сказать чем занимается этот мужик? – решил подшутить над оперативником Антонов. – С помощью дедуктивного метода Шерлока Холмса.