Она сняла маску.
— Почему?
— Потому что это лицо красного демона.
У неё был друг, поработавший над её маской аэрографом. Большинство сварщиков (как художников, так и промышленных сварщиков) разукрашивали свои маски так же, как, например, маски вратарей в хоккее. Они проводили много времени в этих вещах, а это был один из способов затемнить их. Фейт сказала Йенсу, что хочет чего-то «крутого», но не была конкретна. То, что она получила — это нечто багровое и жуткое, что-то вроде черепа, покрытого лишь мышцами. Она никогда не считала это изображение демоном, но теперь, отложив инструменты в сторону, сняв перчатки и маску, она попытаться посмотреть на неё глазами Майкла.
Чёрт. Это реально демон.
— Хочешь, чтобы я её переделала?
— Не-а. Хотя есть что-то в том, чтобы увидеть, как ты смотришь на меня через неё, — он нагнулся и поцеловал её, и маска была позабыта.
Когда он отстранился и улыбнулся ей, Фейт схватила его за жилет и немного встряхнула.
— Не то чтобы я была не рада тебя видеть каждый раз, но что ты здесь делаешь? Я думала, мы договорились, что вы с Марго должны держаться подальше друг от друга. — Он знал всё, чем Марго может причинить ему боль, так что это больше не являлось проблемой. Но Фейт хотела, чтобы он держался подальше от её яда, и от вероятности того, что значительно увеличившаяся ненависть Майкла к Марго может взорваться в нечто, что он не сможет преодолеть.
— Я не зайду внутрь. Но у меня было время, и я хочу поговорить. Как она сегодня? Твоя мама?
Фейт пожала плечами.
— Она всегда чертовски странная. Она и Лео проходят через это весь день. Она дважды узнавала меня за последние несколько дней, но в последний раз, сегодня утром за завтраком, она была совершенно в своём уме и выгнала меня. С тех пор я здесь. — Фейт проводила Майкла к дешевому дивану, который нашла в горе мусора своей матери и не отправила на хранение на склад. — Как дела?
— Моё судебное разбирательство на счёт Такера состоится через пару недель.
— Знаю и я буду там.
Он улыбнулся.
— Это заставило меня задуматься… Финн думает, что я выиграю дело. Я не хочу слишком сильно надеяться, но если он прав… то мне нужно найти дом. Мы не можем вечно оставаться жить у Хусиера с Биби, и я не хочу, чтобы Такер жил в той консервной банке, куда приходит моя почта.
— Ты хочешь, чтобы я помогла тебе поискать дом?
— Нет. Ну ладно, да, хочу. Но я хочу, чтобы мы поискали что-то для нас. Наш дом. Я не многое могу себе позволить, но я хочу дом, и я хочу, чтобы вся семья жила со мной. — Когда она села рядом, мысль о том, о чём он просил её, наполнила её в равных частях счастьем и разочарованием, он взял её за руку и стал рисовать круги на её ладони своим большим пальцем. — Я знаю, что ты хочешь позаботиться о маме. Я знаю это, но не понимаю. Ты же знаешь, что мы с Таком не можем жить там же, где она. Мы просто не можем. И всё то дерьмо, что она вытворила с тобой и со мной? Ты говорила, что твоя сестра заплатит за круглосуточную помощь. Думаю, я прошу тебя принять её помощь и жить со мной. Мы не можем продолжать и дальше жить так, когда проводим всего пару часов вместе, и всё, что успеваем сделать, так это потрахаться, потому что у нас мало времени. Я хочу жить с тобой. Не позволяй больше своей матери разлучать нас.
— Майкл, всё сложнее.
— Нет, детка. Всё просто. Мы не можем по-настоящему быть вместе, если ты заботишься о ней. Твоя сестра заплатит за то, чтобы рядом с Марго круглосуточно были люди. Твоя мать не заслуживает тебя. Мы заслуживаем реального шанса. И это просто. Тебе надо сделать выбор.
Фейт знала, что он прав, и это — отстой. Она хотела жить с ним. Она хотела начать с ним свою жизнь. Но у неё складывалось такое ощущение, что она оставляет свою мать на растерзание волкам.
— Она так молода. Она по-прежнему иногда бывает в нормальном состоянии, а её запрут с пожилыми людьми. С незнакомцами. Она поймёт, что всё потеряла.
Майкл посмотрел в сторону через открытые ворота гаража во двор этого хренового дома.
— Я не могу сказать, что это сильно меня огорчает. Если бы она была мужиком, даже в том же состоянии, что она находится сейчас, я бы уже убил её. Если она будет одинока и несчастна, пока не умрёт — это тоже будет абсолютно нормально для меня, — поворачиваясь к ней, он спросил: — Почему ты хочешь ей помочь?
Фейт уткнулась взглядом в колени.
— Я не знаю. Я много думаю об этом. Всё, что ты сказал — правильно. Я не люблю её. В основном, я её ненавижу. Но мне страшно думать о том, чтобы запереть её.
Он вздохнул и сжал ей руку.
— Окей. Я люблю тебя. Я приму всё, что бы ты не выбрала. Но подумай об этом, ладно? И очень поможет, если я пойму: почему ты предпочитаешь её нам.
— Я — нет!
— Именно так и есть, Фейт.
~oOo~
Вскоре после этого Майкл ушёл, и Фейт некоторое время рассматривала свою скульптуру. Затем она некоторое время пристально смотрела через дверь гаража в никуда. А потом некоторое время смотрела на Данте. Она только начала создавать великолепие из своего древнего Эль Камино, когда познакомилась с Майклом. Теперь уже несколько лет прошло, как как машина была закончена, и с тех пор Фейт уже сделала несколько переделок и модернизаций. Машина в основном рассказывала историю её жизни с того момента, как ей исполнилось шестнадцать лет. Она и Майкл были на ней. Её собственная жизнь была на ней. Марго, Блю и Сера были на ней. Всё. Но ничего из этой новой жизни, которую она пыталась начать. И на машине больше не было места. Ей придется поработать над старыми областями, чтобы привнести что-нибудь новое.
Именно это и просил её сделать Майкл. Создать место для чего-нибудь нового.
Она вошла в дом из гаража и обнаружила Лео, убирающуюся после обеда.
— Привет, милая. Я видела тебя там с твоим мужчиной, так что не стала звать тебя. Но в холодильнике есть салат из тунца.
— Спасибо, Лео. Как… — Фейт прервалась и пристально посмотрела на лицо Лео. — Что случилось?
Лео рассмеялась над этим.
— У нас с твоей мамой вышли разногласия по поводу её еды. Она бросила в меня стаканом. Однако сейчас она спит, так что всё спокойно на западном фронте, — она дотронулась до большого пластыря на лбу. Подушечка полностью промокла от крови.
— Мне так жаль, Лео!
— Это ерунда. Даже маленькие ранки на голове кровоточат, как сумасшедшие. Думаю, нам нужно перейти на пластиковую посуду и стаканы. И поговори с её врачом о лекарствах, хорошо? Последние несколько дней она слишком сильно выпадает из реальности. Она осознает, что происходит, недостаточно часто и довольно сильно пугается из-за этого. Как по мне, твоя испуганная мама выглядит злой.
— Ага. Она всегда была очень мерзкой, когда чего-то боялась, — Фейт прищурила глаза и хорошенько взглянула на лоб Лео. Под повязкой была опухоль. — Ты уверена, что в порядке? Похоже, она хорошенько приложила тебя.
Лео слегка постучала костяшками по другой стороне головы.
— Я сделана из стали. Пациент не в первый раз срывает на мне своё разочарование. Это часть работы с пациентами с когнитивной дисфункцией.
Фейт подошла к холодильнику и вынула пластиковый контейнер со свежим салатом из тунца. Она вытащила буханку из хлебницы и села за стол, чтобы сделать себе бутерброд. Просьба Майкла тесно связалась с травмой головы Лео в её мыслях. После минутной попытки и неспособности навести порядок в своей голове, она спросила:
— А если бы вы не работали с Марго, где бы вы были?
Лео вытерла руки и налила себе чашку кофе. Потом села за стол напротив Фейт.
— Мы с Хосе работаем на службу. Мы бы получили следующее назначение и направились в дом другого пациента, — она отпила кофе. — Я могу спросить, о чём ты думаешь?
— Мне интересно, как бы она жила в доме престарелых.
— Я могу говорить с тобой напрямик?
— Конечно. — Она провела много времени с Лео с тех пор, как её мать вернулась домой. Они точно не стали подругами, но невозможно было не чувствовать себя близким по духу с тем, кто проходил через всё это вместе с ней. Она также чувствовала близость к Хосе, но по-другому. Он был ей как брат, кто-то, с кем она делилась всяким дерьмом. Лео же была близка к возрасту Марго, а также с нешуточно развитым материнским инстинктом, на который так быстро и отреагировала Фейт. Она была очень похожа на Биби, на самом деле, если только не обращать внимание на гардероб и волосы Лео.
