Распахнув одну из дверей, девочки увидели на полу плетёные циновки, сундук и маленькую скамеечку с вогнутым сиденьем. Керри сразу предположила, что это и есть школа писцов.

– И как же они тут учились? – удивилась Ева.

Действительно, здесь не было ничего такого, что напоминало об учебном процессе.

– А вот так и учились, – со знанием дела ответила Керри. – Выносили циновки во двор и садились вокруг преподавателя. А в комнатах жили. Это храмовая школа. В таких обучались даже дети фараонов.

Пока девочки рассматривали школу писцов, появился потерянный проводник. Он, прихрамывая, нёс на плечах мешок, собираясь незамеченным покинуть веранду. Но не успел. Навстречу вдруг вышел рослый темнокожий мужчина с тонкой палкой, явно имеющей отношение к системе обучения, потому что при виде её мальчишка выронил поклажу.

Воспитатель схватил подростка за ухо и начал выкручивать. Ученик завопил от боли, да так пронзительно, что Ева закрыла ладонями уши.

– Лакомка Шеру, – темнокожий улыбался и при этом продолжал выкручивать ухо, несмотря на мольбы о пощаде. – И почему ты здесь, когда все приличные ученики ушли оплакивать владыку вместе с учителем?

– Он сам… послал меня… за свитком о победах Рамзеса Великого! – В три приёма ответил несчастный прогульщик.

– Ложь. Это дважды и трижды ложь, – мучитель прошёлся палкой по спине виновного. – Ученикам нельзя входить в библиотеку без сопровождения учителя и в отсутствие жреца– хранителя. Что у тебя в мешке?

– Друзья просили захватить…

– Ага, значит, эти бездельники не хотят соблюдать положенный пост и потихоньку набивают себе брюхо? Да ещё в чёрный день, когда народ Египта оплакивает великого фараона? Ну – ка, открывай и показывай, – воспитатель наклонил мальчишку к мешку.

Шеру вытащил оттуда свёрток из холстины, развязал узел, и воспитатель палкой начал перебирать содержимое:

– Да вы совсем страх потеряли… Ну, жареная утка, ну, лепёшки в меду – за это можно и простыми палками отделаться. Но разве ты не знаешь, Шеру, что младшим ученикам нельзя пить вино? Да ещё в день траура? Как ты думаешь, что после этого с тобой сделает старший наставник?!

– Не надо показывать наставнику, достопочтенный Нубу, – захныкал подросток. – Пусть будут только палки, не показывай ему вино! Молю тебя, иначе меня могут выгнать из школы!

– Конечно, могут, – деловито ответил страж. – Тебя и так терпят только из – за тех даров, что носят в храм твои родичи иудеи…

– А вы лучше возьмите себе это вино. Вкуснее не бывает. Попробуйте!

Девочки видели лицо нарушителя: оно выражало скорее злость, чем испуг и раскаяние.

Воспитатель, не устояв перед хвалебной одой вину, сделал несколько глотков прямо из горлышка. Его толстые губы тронула блаженная улыбка, он отпустил, наконец, ухо несчастного, уселся на корточки и вновь приложился к кувшину, бросив палку и удовлетворённо поглаживая себя по выпирающему животу.

Шеру усмехнулся, отбросил палку ногой. Воспитатель не отреагировал, увлечённый напитком, и девочки не могли не заметить, что Шеру совсем не напуган. Он спокойно собрал еду, сунул в холщовый мешок. Обернулся, бросив презрительный взгляд на уснувшего прямо на полу воспитателя, и направился к двухэтажному зданию, расположенному напротив школы.

Это была библиотека. Стены украшали яркие фрески, за первой дверью шёл длинный коридор, уставленный полками со свитками папируса. Однако мальчишка целенаправленно двинулся дальше. В конец коридора. Шеру остановился перед низкой запертой дверью, решительно поддел засов бронзовым крюком, висевшим у него на поясе, и безбоязненно сорвал печать на двери. Открылось тёмное, просторное помещение, откуда потянуло запахом залежавшихся папирусных свитков. Мальчишка ловко зажёг лампу и проследовал в хранилище – ничем другим это помещение быть не могло.

– Интересные дела тут творятся, – прошептала Ева. – Надо идти за ним, Керри…

В хранилище Шеру сгрёб с полки сразу несколько свитков и начал рассматривать.

– Ого… Вот это да! Зашифрованный криптографический манускрипт. То, что надо… Это один из ключей к тайнам жрецов. Сегодня я точно порадую старца, – бормотал Шеру. Он сложил свитки в мешок и направился к двери.

Керри и Ева поспешили за воришкой. Если ключ от тайны жрецов у него, значит иного выхода и нет, кроме как следовать за школяром.

День клонился к закату. На землю медленно опускалась прохлада. Девочки почувствовали благоухание приближающейся ночи и свежее дыхание полноводного Нила.

Следить за Шеру в сумерках оказалось не так – то просто. Хоть он и был несколько неуклюж от природы, да ещё и прихрамывал, но страх быть арестованным за воровство гнал его вперёд без остановки. Наконец, мальчишка свернул с дороги на какую – то тропинку.

Не успели девочки осмотреться, как оказались вместе с Шеру то ли на свалке, то ли на заброшенном кладбище. Здесь попадались лишь полуразрушенные, ниже человеческого роста гробницы из обожжённого кирпича. На песчаной почве кое – где виднелась скудная растительность, зато мусора под ногами было не счесть. И как тут понять, городская свалка это или место упокоения египтян!

– В какое жуткое место он нас привёл, – поморщилась Ева, сожалея, что они с сестрой последовали за воришкой.

– Ничего страшного, – дрожащим голосом приободрила то ли себя, то ли сестру Керри, – это же Город Мёртвых, здесь и должны быть кладбища. Не всех хоронят в пирамидах.

– Ой, собака, – вцепилась в неё Ева.

Когда старшая сестра оглянулась, собак было уже три. Крупные, остромордые, с большими пушистыми хвостами. Они не сбивались в кучу, а, наоборот, растягивались цепью, отсекая Керри и Еву от города. Когда путь к отступлению оказался перерезан, животные мелкими перебежками стали приближаться к девочкам. Единственной защитой оказалась фигурка медведя, которую Ева машинально выставила навстречу стае.

– Это шакалы, – Керри посмотрела на выставленного вперёд мишку: защити, раз ничего другого нет. – Они, папа говорил, на людей не нападают, а только роются в помойках. Или, как здесь, питаются подношениями.

– Но мы же не подношение, да, Керри? И, по – моему, они нас чувствуют. Они ведь не люди, для которых мы невидимы…

Девочки затравленно огляделись. Мальчишка тоже смотрел на шакалов, прижавшись спиной к надгробию. Единственное, чем он мог защищаться, – бронзовый крюк, который снял с пояса. Но даже Еве это не показалось серьёзным оружием. А шакалы окончательно окружили всех троих и замерли, принюхиваясь и будто раздумывая, как поступить с пленниками. И вдруг начали наступать… Неужели звери решили, что дети – очередное жертвенное подношение и их можно съесть?! Избрав каждый себе по жертве, шакалы приготовились к прыжку и.

В самый последний момент вожак неожиданно получил в бок увесистым булыжником, сбившим его с ног. Стая моментально разбежалась, а из – за ближайшего надгробия вышел рослый, до глаз заросший чёрной бородой мужчина с дубинкой в руках.

– Ты почему не пошёл по дороге? – набросился он на мальчишку. – Думаешь, легко тебя было тут отыскать? Хорошо, шакалы помогли своим воем.

– Спасибо, конечно, но по дороге я идти побоялся, – Шеру в оправдание протянул мешок со свитками. – Смотри, что я сегодня принёс. Это из самого хранилища!

– Ты их украл?! – удивился бородач. И было непонятно, огорчился он поступком ученика или порадовался за него. – Молодец, конечно, только теперь ты не сможешь вернуться в школу!

– Вот и отлично. Не люблю я её, и все меня там дразнят. А столько свитков сразу я бы не добыл, даже если бы меня когда – нибудь посвятили в жрецы. Хотя такое невозможно.

– И всё равно не стоило так рисковать, – перебил здоровяк, забирая мешок, – в твоей школе и библиотеке всегда крутится столько народу…

– Сегодня там даже жреца – хранителя не было.

– А что случилось?

– Как? Вы не знаете, что у нас фараон умер?!!

– У них, мальчик. У них, а не у нас… Так кто, говоришь, умер? Неужели сам Рамзес Великий? Вот это воистину новость. Идём скорее.