Никто не мешал Еве в исследовании дома: слуг было немного, да и те приходили утром, а вечером исчезали. Совершенно случайно она уловила несколько телефонных разговоров дяди Георга. Возможно, Ева, проходя мимо, не стала бы вслушиваться в чужие беседы, но в переговорах упоминалось имя отца.

Вечером третьего дня она буквально ворвалась в их общую с сестрой комнату и с порога заявила Керри:

– Ты понимаешь, что папа пропал не просто так?

– Что значит «не просто так»? Ты что – то узнала? – Керри отложила очередной изучаемый альбом.

– Пойдём, покажу, – Ева схватила сестру за руку.

Та послушно поднялась. Идти пришлось до комнаты напротив, где расположилась мама. Привычный продуманный беспорядок и хорошо знакомый запах сладких духов. И фотография папы на столе, когда он был студентом. Любимая мамина фотография, потому что именно тогда они и познакомились. Доброе утро, папа!

– Ты что, входила сюда без спроса? – возмутилась Керри.

– А мне никто и не запрещал, – деловито отозвалась младшая. – Ты лучше сюда погляди! – она открыла платяной шкаф.

Взгляд Керри приковала большая кожаная сумка, стоящая рядом с маминым красным чемоданом на колёсиках. И что в этом интересного? Она даже помнит, что в папиной сумке с левой стороны заедает молния…

– Да ты внутрь загляни, – предложила Ева, не увидев у сестры интереса к находке.

Керри подчинилась. В сумке оказались вещи. В которых отец ходил во всякие учреждения: рубашки, галстуки, лакированные туфли, бритва… И что тут особенного?

– Здесь только парадное, – Еве нравилось изображать из себя Шерлока Холмса. – Рабочей одежды и ноутбука нет. И он в экспедициях никогда не бреется. Получается, папа ушёл в экспедицию совсем один? Но такого не может быть!

– Дверь надо открывать головой! – повторила Керри присказку отца, которую он произносил в трудные минуты. – Подошёл к двери, подумал – и спокойно открыл.

– Я тут тоже подумала… – Ева ткнула указательным пальцем в лоб. – Подумала, что если папа готовился к экспедиции, то наверняка штудировал книги. Вспомни, он всегда так делал.

Увлечённая детективными приключениями, Ева выстроила логическую цепь доказательств того, что следы отца надо искать в библиотеке дяди Георга, и Керри согласилась. И папа с фотографии словно подмигнул: вперёд, мои девчонки! Прорвёмся, родные. Вершины брать – это престижно, но с них со временем надо спускаться. А вот если идти к горизонту, он не кончится никогда. Поэтому – вперёд и только вперёд!

Шли через узкие коридоры и анфилады нежилых комнат второго этажа, затем Ева ловко приоткрыла окно в галерее, через которое они пролезли и оказались в библиотеке. «Ты это делаешь не первый раз?» – Керри укоризненно посмотрела на сестру, но та отмахнулась. Следующие полчаса или час они занимались осмотром помещения. Библиотека была огромной: сотни и даже тысячи книг. Керри хорошо ориентировалась, потому что изучила заинтересовавшие её альбомы у дяди Георга. Но сейчас сёстры просто не знали, что искать.

Повезло, конечно, Еве. Пока Керри осматривала содержимое столов и ближних полок, младшая обследовала углы и пыльные пространства под шкафами. Она обнаружила несколько скомканных листков бумаги, оказавшихся распечатками на совершенно непонятном языке. Но, главное, они были исчёрканы знакомым зелёным маркером в хорошо известном отцовском стиле: подчёркивания, рисунки на полях, галочки. Даже нет – «евочки» и «керри». По малолетству Ева как – то забралась к отцу на колени и поинтересовалась, что за крючочки он расставил по всему листку.

– Это галочки, – пояснил папа.

– Какие галочки? У нас в семье нет девочек с таким именем! – заревновала Ева.

– Хорошо, пусть будут «евочки», – охотно согласился отец. Заметив, что Керри обидчиво поджала в этот момент губки, так как не получила личного наименования в пометках, он поправил подчёркивания. – А вот с таким обозначением главной мысли – «керри», согласны?

Теперь «керри» и «евочки» показывали, что отец был здесь перед самым исчезновением и работал. Но что искал?

– Ну что там, на этих листках? – теребила старшую сестру Ева. И впервые без язвительности, отдавая должное знаниям Керри, подчеркнула: – Ты же у нас великий археолог!

Та не успела ответить: в коридоре раздались шаги. В дверном замке повернулся ключ. Сёстры, не сговариваясь, нырнули за диван у окна. Их сердца колотились: а что если дядя Георг увидит их здесь? Он к ним с добром, а они – шпионят…

Судя по репликам и звукам шагов. В библиотеку вошло несколько человек. Слышимость за диваном была хорошая, но гости говорили не только по – английски – они вставляли целые фразы на неизвестных девочкам языках. И всё же сёстры поняли, что дядя Георг привёл друзей в библиотеку ради какой– то книги, которую им показывал.

– Вы совершенно п – правы, Георг, книга действительно стра – анная, – подвёл итог немного заикающийся мужчина.

– Вот и помогите разобраться, вы же большой специалист.

– Ну что ж, п – попробую… Бумага очень с – старая, едва ли не сред – дневековая. Судя по формату и другим признакам, это был с – свиток, который позже ра – азрезали и сшили в книгу. Да, именно так. П – переплёт сравнительно простой, телячья к – кожа, но сделано довольно добротно и даже изящно. Начало… начало в – выполнено греческим алфавитом на е – египетском языке, стало быть, это т – твои любимые копты, остатки коренного населения Египта, поработали.

Исследователь замолчал. Никто не решался нарушить тишину – все ждали, когда заика сделает научный вывод относительно загадочной книги. «Быстрее», – мысленно умоляла Керри, у которой затекло плечо от навалившейся на него Евы. Разлеглась барыней, только чай не попивает, на чёлку дует. Ущипнуть бы её, чтобы на всю жизнь зареклась входить без разрешения в чужие помещения…

– Д – довольно много вставок на греческом, арабском, на латыни, но они о – очень краткие. Имеются б – большие пропуски. – продолжил учёный. – Миниатюры интересные, очень интересные. Н – никогда не видел такой техники исполнения. Чтобы сказать что – то более определённое, н – нужны лабораторные исследования…

– А что можно сказать о содержании? Что вы думаете? – поторопили заику. Хотя от спешки и волнения такие люди обычно замыкаются ещё больше, здесь случилось ровно наоборот: учёный, словно студент перед профессором, ответил без запинок:

– Вначале что – то о Рамзесе Великом, потом несколько историй об Александре Македонском… Вот Птолемей, Александрия… Ага, и Клеопатра – как без неё! Тут и поход Наполеона в Египет. А заканчивается книга Шампольоном. Действительно, очень интересный конспект по истории Египта. Уникальный! Боюсь, его не удастся расшифровать до конца.

– А если взглянуть на страницы вот так?

Девочки не видели дядю Георга, но по голосу поняли, что он торжествующе улыбается, показывая друзьям какой – то секрет в книге. Только какой секрет может быть о Шампольоне, который первый разгадал египетские иероглифы? О нём всему миру всё известно. Что они так долго рассматривают?

В библиотеке молчали мучительно долго. Еве очень хотелось пошевелиться и размяться – что уж говорить о Керри, у которой затекли плечи! Однако стояла напряжённая тишина, и любой шорох мог сойти за землетрясение…

Первым пришёл в себя гость, который поторапливал заикающегося профессора. Он обратился к хозяину:

– Да уж, коллега, вам удалось нас озадачить. Невозможно поверить: это не иероглифы, а непонятные письмена – я прочитать не могу. И план лабиринта довольно странный. Впрочем, очень похоже на фиванскую Долину Царей. Где вы добыли этот загадочный манускрипт?!

– Добыл его не я, а мой исчезнувший друг, – дядя Георг не стал присваивать себе чужие заслуги. – Откуда? Понятия не имею. Может, купил на каирских развалах с сувенирами, где можно встретить совершенно неожиданные вещицы. Ему всегда везло на случайные находки.

– Ты говорил, что он готовился к новой экспедиции. Куда?

– В последнее время он буквально помешался на гробнице Александра Македонского. Утверждал, что нащупал следы исчезнувшего императорского саркофага. А неделю назад приехал возбуждённый и попросил разрешения покопаться в библиотеке. Просмотрел сотню книг, не меньше. Затем привёз мне вещи на хранение и снова уехал. С тех пор его никто не видел. Я взял книгу, извините, из его сумки, когда в десятый раз не смог до него дозвониться. Позволил себе, так сказать… В надежде, что книга прольёт какой – то свет…