– И в чем тогда смысл поднимать нормы, если как говорит Валя, у них вон….. – Елена указала в сторону стеллажей слева от себя. – Фасованный товар тухнет. Ладу дать не могут, и куда деть не знают. Не удивлюсь, если его через месяц будем перефасовывать…..

Устремленный в казашку взгляд бригадирши был буравящим и крайне красноречивым, от чего даже пронимало насквозь. Под его тяжестью Лиля невольно скукожилась и как-то на миг потерялась, но быстро совладав с собой, сделала в очередной раз недовольную кислую мину на лице:

– Ну, я говорила по этому поводу с руководителем нашего склада Анатолием Витальевичем. И он говорит, что такие мелочи руководство не заботят….. – Фыркнула в ответ старшая смены и сразу же давая понять, что разговор окончен, демонстративно развернулась и направилась прочь.

– Звездит как дышит! – Провожая Лилю взглядом, ухмыльнулась Елена. – Не с кем она не говорила.

– Так может начальство просто не знает? – Наивно предположила Ольга.

– Начальство все знает. – Елена поднялась с насиженного табурета. – Ему попросту начхать…..

– Ну, может, тогда пообедаем? – Предложила Наталья, когда Лиля ушла, и воцарилось угрюмое молчание.

Все согласились. И вынув из сложенных в пропахшей потом и грязным бельем подсобке, приспособленной под раздевалку, сумок маленькие пластиковые контейнеры с едой принялись обедать. В принципе их пища была очень даже недурственной. Так Валентина ела салат из свёклы с отварным картофелем, луком и зеленым горошком, купленным здесь же по утилизации просрочки за девятнадцать рублей. Бригадир Елена потчивалась печёночным пирожком за двадцать пять рублей, запивая его сорокарублевым клубничным йогуртом. И на десерт у нее было еще одно яблоко. У Ольги оказалась тушеная капуста с рубленной соевой сосиской. Наталья обедала макаронами с тушенкой. Так же макаронами, но вместо тушенки сдобренными одним лишь майонезом, угощался, жадно поглощая их, молодой грузчик.

Ели они прямо на своих рабочих местах. Держа контейнеры с едой прямо на коленях. Микроволновка, что бы разогреть пищу, равно как холодильник и кулер, по неясным причинам не предусматривались руководством.

В разгар сей трапезы к ним подошла Екатерина. Девушка лет девятнадцати с темно-каштановыми перехваченными в хвост волосами, и смешливым веснушчатым лицом. Обедавшим женщинам сразу бросилась в глаза ее необыкновенная жуткая бледность. По обыкновению веселая, немножечко озорная, теперь она имела какой-то неестественно больной вид. Губы побелели, лицо приобрело сероватый оттенок, отчего ярче проступили звездочки веснушек, глаза ввалились, очертившись черными кругами.

– Девочки, у вас ни у кого не будет обезболивающего? – Обратилась она измученным, изнуренным голосом.

– Сейчас Катюш. – Без лишних вопросов спохватившись, Елена, отложив обед, метнулась в отгороженную куском фанеры подсобку.

– Что с тобой Катенька? – Пока Елена рылась в поисках лекарств начала расспрос не в меру любопытная Наталья.

Хотя будучи гораздо осведомление нее Ольга уже со страхом начала догадываться о причинах недуга молодой девушки. И побледнев едва ли не так же как она, женщина, опережая ответ Екатерины выпалила:

– Ты что вчера аборт сделала?!

Тут же подкативший к горлу ком спер девушке дыхание. И не в силах более проронил ни слова, она, молча облокотившись плечом об стойку стеллажа, застив лицо ладонями, горестно заплакала. Накопившаяся, несдерживаемая более боль градом слез хлынула по бледным, словно мел щекам. И эти слезы были красноречивее всяких слов. Ибо от них леденящим души холодом пахнуло по сердцам присутствующих, невольно заставив сочувственно опустить глаза.

Лишь Ольга, вскочив с места, кинулась к девушке, участливо успокаивая, обхватив ее вздрагивающие плечи.

– Я бы вообще аборты запретил. – Пробубнил в нарушаемом плачем могильном молчании грузчик.

– Дима, окстись! – Возвратившись из раздевалки с лекарством, гневно разразилась бригадирша. Несколько неуместная реплика хорохорящегося повесы ей явно не понравилась. – Аборты и так запрещены стараниями митрополита. Конечно запретить то их запретили, но тогда хотя бы контрацептивы бесплатно раздавали. А то у таких как ты вот Димочка мошонка отросла, а денег на контрацепцию нет, и сноровки вовремя высунуть не достает.

Замечание Елены ввергло молодого грузчика в краску. Тем не менее, он попытался возразить:

– Но разве избавление от плода это не крайняя мера?

– Крайняя мера это плодить нищету только потому, что очередной разжиревший святоша настолько излишне чопорен, что боится видеть кровь! Ты сам представляешь, что значит поднять ребенка самой, без поддержки?

– Ну, я имел ввиду, обойтись как-то по-другому. К примеру, отдать ребенка в приют…..

Однако этот слабый довод сразу же разбился об холодный скептицизм женщины:

– А она сможет выносить дитя при такой работе? В декрете здесь ее никто держать не будет. Она, как и мы все по договору, где и так не предусмотрено ни больничных, ни отпусков….. Ее просто в миг уволят и все….. А за жилье платить как-то надо….. Да и пожрать тоже как бы хочется порой….. И что ей остается делать? Куда обратиться? Если она никому не нужна; ни государству, ни идиоту зачавшему ей ребенка. Вот если ты такой умный, так взял бы и позаботился о ней…..

Уступая правоте женщины, молодой человек предпочел ретироваться. Сославшись на острое желание покурить, он быстро покинул цех, не доев даже содержимого своего контейнера. Тем временем Катерина выпила данное ей Еленой обезболивающее лекарство и будучи усаженной на Ольгин стул, стала ждать пока препарат подействует. Она уже прекратила плакать, но слезы на ее личике еще не просохли…..

– Ты где делала аборт? – Вдруг осторожно, будто остерегаясь чего-то услышать в ответе, спросила Валентина.

– У частного практика на Лиговском проспекте. – Шморгнула носиком девушка. – Нашла его через интернет. Просил за операцию не дорого. Всего две с половиной тысячи рублей.

– У него там хотя бы оборудовано? – Валентина спрашивала уже тревожно затаив дыхание, едва ли не полушепотом подрагивающего голоса.

– Нет. Ничего оборудовано не было. – Покачала головой Катерина. – Он оперировал меня в обычных домашних условиях на кухне.

– Он надеюсь, оперировал тебя с анестезией?

Екатерина покачала головой, сглатывая вновь заструившиеся по щекам слезы.

Обступившие же девушку четыре женщины, так же смотрели на нее влажными от слез, полными участливого сопереживания глазами. Понимая, что даже если у бедняжки не случится ни каких нежелательных осложнений, чреватых летальным исходом, детей она уже не сможет иметь ни когда. Спасибо митрополиту.

Солнце еще не отделилось от крыш по четной стороне улицы Калинина, и в маленьком гастербайтерском гетто, еще витал прилипший к сени гаражей и обшарпанных полуразрушенных с выбитыми окнами, домов, предутренний сумрак. Потряхивая отложившимся жирком товарищи-граждане-господа полицейские потянулись к магазинчику на Калинина двадцать два, дабы позавтракать сосиской в тесте и чашечкой кофе, взамен «крышуя» заведение и позволяя хозяину круглосуточно продавать из под полы контрафактную водку.

Ну а на погрузочно-разгрузочной площадке «ООО Интернационал Продакшин Корпорэйшн Энтерпрайзест» царил аврал и полный хаос.

Перемежая добротную матершину незатейливой ненормативной лексикой, для связки прилагательных оборотов, старший смены неустанно давал указания снующим по площадке грузчикам, кладовщикам и водителям. Сопровождая их импульсивным размахиванием рук и непосредственным личным участием в приемке, выгрузке и погрузке товара. Лишь изредка срываясь на удушливый кашель, он сплевывал на асфальт кровавую мокроту…..

Очередная фура закрыв борта медленно выползала с территории склада освобождая место для ждущей своей очереди. Пользуясь небольшой короткой заминкой между двумя этими фурами. Пока одна выезжала, покидая зону выгрузки, а следующая аккуратно становилась на ее место, Алексей, спрыгнув с автопогрузчика, быстро забежал в раздевалку. Застигнутая им на столе громадная серая крыса, опрометью молниеносно слетела на пол и исчезла под некогда белым, замызганным, холодильником. Попривыкший уже изрядно к соседству хвостатой живности мужчина не обратил на нее никакого внимания. Не теряя понапрасну времени, он, быстро распахнув дверцу, едва не снесенного крысой вовремя бегства, холодильника и извлеча из его морозного чрева полтора литровую бутылку пива, наполнил стоявшую на столе пустую кружку. Пиво блеснув, перелившись медовым янтарем, дало белоснежную пенку. Однако Алексею наслаждаться эстетикой момента было некогда. Судорожно сжав в руке кружку он залпом опрокинул в себя живительную, холодную субстанцию из хмеля и солода….. То что он испытал в следующий миг сравнимо разве что с оргазмом….. Когда одуревший, отупевший от зноя и дикой безумной суматохи мозг вдруг резко обретает катарсис, возвращаясь в сознание.