Хищно улыбнувшись, Мутаре взяла лист бумаги, обмакнула перо в чернильницу и принялась писать письмо эрафийскому королю.
========== Глава 2. Асрул ==========
Асрул Грифоново Сердце сидел в рабочем кабинете мирхемского дворца, обложившись толстыми кипами исписанных бумажных листов. Король никогда не отличался особой аккуратностью, а сейчас в его комнате и вовсе царил полный беспорядок. Бумаги валялись повсюду – не только на рабочем столе, но и на стульях, на книжных полках и прямо на полу. Только что закончилось заседание королевского совета, и теперь Асрул изучал годовые отчеты лордов, присланные из провинций. Итоги этого года, как и предыдущих, были неутешительными. Из-за неурожая опять собрали мало зерна, что грозило голодом в предстоящую зиму. В нескольких областях разразились эпидемии чумы, и тысячи людей умерли, потому что лекарей не хватало, да и мало кто из них мог справиться с чумой. И по-прежнему давила бедность – большая часть населения еле-еле сводила концы с концами. Медленно, слишком медленно появлялись зажиточные семьи. Внешние долги исчислялись астрономическими суммами: Дейдже задолжали полмиллиона золотом, АвЛи примерно столько же, а долг перед Энротом и вовсе превышал доходы эрафийской казны в несколько раз. И неясно было, как эти долги отдавать – уровень производства повышался медленно, и обедневшее государство не могло в ближайшее время надеяться на получение достаточной прибыли.
Раздраженно отодвинув бумаги, король откинулся на спинку кресла и в который уже раз мысленно задал себе всё тот же вопрос: «За какие же грехи мне досталось править такой страной?»
А ведь когда-то это было процветающее королевство, своим богатством и военной мощью превосходившее – страшно сказать – даже Нихон. Асрул не застал тех времен – разразившийся за девять лет до его рождения катаклизм Судного дня в одночасье отбросил Эрафию на задворки цивилизации, лишив ее почти половины территории и оставив жалкие крохи от многомиллионного населения, а последующая война с криганами довершила разорение и без того бедствующей страны. В младенчестве Асрул был увезен матерью за океан – к отцу, Николаю Айронфисту, который незадолго до рождения сына отправился защищать Энрот от регнанских захватчиков и после победы остался там, сменив на престоле убитого регнанцами прежнего правителя. Там, в Энроте, Асрул провел почти всё детство, лишь изредка наведываясь с кем-нибудь из родителей в гости к бабушке, королеве Катерине. Мальчик не особенно любил эти поездки на родину: заброшенные пустынные земли и покинутые руины городов, которые он видел в Эрафии, производили на него гнетущее впечатление, особенно по сравнению с процветающим Энротом. Даже не верилось, что меньше века назад на месте нынешних почти безлюдных полупустынь стояли прекрасные города и многочисленные деревни, среди которых зеленели виноградники, дававшие лучшее вино на континенте, а прежний стольный град Стедвик был несравнимо богаче и многолюднее нынешней столицы – Мирхема. В один из первых приездов Асрула в Эрафию отец возил его на развалины Стедвика, и принц был немало удивлен и разочарован, увидев там лишь груду камней, на самом крупном из которых виднелась кривая надпись: «Здесь была столица». Позднее, став королем, Асрул повелел возвести на этом месте более достойный монумент, и теперь там возвышался строгий обелиск из черного гранита, к которому в каждую годовщину Судного дня съезжались люди со всей страны, чтобы почтить память жертв ужасного бедствия. Окруженное высаженными вокруг памятника и тщательно оберегаемыми неприхотливыми деревцами, это место стало оазисом посреди огромной пустыни, в которую превратились в Судный день центральные области Эрафии. И, судя по всему, этим землям суждено было еще долго оставаться пустынными – несмотря на проложенные здесь оросительные каналы и все меры по озеленению, природа восстанавливалась куда медленнее, чем жизнь общества.
Прошло несколько лет, и юный Асрул стал ездить в Эрафию чаще – теперь уже не в гости, а учиться. Николай, единственный сын Катерины, предполагал после ее смерти стать королем не только Энрота, но и Эрафии, и хотел как следует ознакомить своего наследника с жизнью страны, которой ему в будущем придется править. Однако через некоторое время отец понял, что едва ли сможет эффективно управлять сразу двумя королевствами, разделенными океаном. Трезво оценив свои силы, Николай решил отказаться от эрафийского престола в пользу старшего сына – младший, Артур, был тогда еще младенцем. Катерина с его доводами согласилась – она тоже считала резонным, чтобы в Эрафии был собственный правитель, который смог бы всецело сосредоточиться на делах своего королевства, не тратя время на долгие плавания через океан. Асрул, не по годам серьезный, совестливый и ответственный, казался королеве вполне достойным преемником. С тех пор принц проводил в Эрафии многие месяцы, разъезжая по провинциям, наблюдая жизнь народа и завязывая знакомства среди лордов. Сидя в кабинете мирхемского дворца, он подолгу беседовал с бабушкой, которая рассказывала ему, через какие суровые испытания пришлось пройти эрафийскому народу, как тяжело живется сейчас людям, как нужен им сильный и мудрый правитель, способный дать надежду на лучшее будущее. Юноша смущенно слушал слова Катерины, всем сердцем желая оправдать ее доверие и боясь, что не сумеет этого…
Известие о смерти Катерины застало Асрула в Энроте. Оно не стало большой неожиданностью – королева была уже стара и весь последний год чувствовала себя плохо – и всё-таки скорбная весть повергла его в смятение. Внезапно оставшись один на один с ворохом проблем, всей тяжестью навалившимся ему на плечи, Асрул в свои неполных двадцать четыре года чувствовал себя беспомощным ребенком. Конечно, он знал, что не останется без поддержки энротских родственников, но вся ответственность за судьбу Эрафии лежала теперь на нем - и это страшило.
Однако деваться было некуда. Простившись с родителями и братом, новый эрафийский король отправился в Мирхем - разбираться в многочисленных проблемах вверенной ему страны и пытаться по возможности наладить жизнь подданных. За двадцать два года правления ему в какой-то степени удалось обеспечить людей самым необходимым – по крайней мере, теперь в селениях уже не было такого голода и бедности, как в первые годы - но всё равно нынешняя Эрафия была лишь бледным подобием прежней великой державы, самым нищим государством на континенте. Все ее немногочисленные жители сосредоточились на востоке, вокруг Мирхема и Нильструма, где после катастрофы только и остались плодородные земли; к западу же от столицы до самого Стихийного Острова тянулась пустыня, где не было ничего, кроме пары десятков небольших монастырей вокруг священных развалин Стедвика. Многие фабрики, храмы, училища и магические гильдии, разрушенные в Судный день, до сих пор лежали в руинах, и никто не думал их восстанавливать – население сократилось настолько, что они были никому не нужны. Да и средств на это не хватало – слишком велики были расходы на содержание армии, составлявшей большую часть мужского населения, но всё равно слишком малочисленной для действенной защиты от врагов. На восстановление хозяйства денег практически не оставалось. Хорошо еще, что сначала Николай, а потом сменивший его на троне Артур время от времени присылали из Энрота золото, древесину и другие ресурсы. Кроме того, с отцом, а затем и с братом Асрул мог общаться и советоваться по разным вопросам при помощи пары магических артефактов. Один из них, имевший вид большого стеклянного глаза, стоял в королевском дворце энротской столицы, а другой такой же, привезенный в Эрафию еще Роландом – в Мирхеме у Асрула. Для связи достаточно было надавить на зрачок, и глаз, подобно магическому шару, отражал лицо собеседника. Впрочем, на советы брата Асрулу особенно надеяться не приходилось – Артур, который был младше его на шестнадцать лет, обладал решительностью и прямодушием молодости, но ему явно недоставало мудрости и дипломатичности, необходимых при решении непростых эрафийских проблем.
