— Ну что, готова? И не вздумай с нами играть! — неизвестный стянул мешок с головы несчастного и перед ней предстал Пономаренко, — Это предатель! Вы его вычислили недавно, он нам больше не нужен!
Зимина непроизвольно сделала шаг назад и уткнулась спиной в Карпова, — Стреляй! — услышала она его хриплый голос, — ей не нужно было видеть его лицо, чтобы понять, что он сейчас чувствует, — Стреляй! Подумай о сыне, — продолжал давить на неё Стас.
— Да вы что, как так можно? Он же свой — опешил Щукин от слов Карпова.
— Серьезно? Может тебе жить надоело, а у меня еще планы на вечер, — рявкнул на него полковник, — А, может, ты, Антошин, выстрелишь? У тебя же большой опыт в этом деле!
— Хватит! — не выдержала Зимина, — Я не могу! — она отбросила пистолет в сторону, глядя в глаза Юры, умоляющие её не делать этого.
— Вы нам не оставили выбора, — Климов дал команду своим ребятам приготовиться. Но в следующую секунду тишину нарушил оглушительный выстрел, и тело Юры грузно опустилось на снег. Климов проверил его пульс и дал знак своим, что работа выполнена.
— Приберите тут за собой. И не вздумай дальше под нас копать, а то твой сотрудник сядет и надолго, — заявил наглый тип в маске, подойдя к Зиминой вплотную.
Долгое время все прибывали в ступоре от произошедшего, словно не веря в случившееся, словно проснулись после кошмарного сна. Первым очнулся Щукин, — Ты что натворил? Ты же его убил! — набросился он на Карпова, но тут же упал от тяжелого удара полковника.
— Успокойся, придурок! Я тебе жизнь спас! — взревел он, придерживаясь за поврежденную ключицу, — А этот урод сам виноват!
— Хватит! Я вас прошу, перестаньте! — Зимина почувствовала головокружение и резкий приступ тошноты, — Там не всё так просто было с Юрой, он туда недавно попал, по глупости.
Стас обернулся на голос начальницы и устремился к ней, — Да мне плевать! Мне плевать, что он палач! — приблизился вплотную, ненавидя её в данный момент каждой клеточкой своего организма, за то, что мутит дела за его спиной, не доверяет, не слышит, за то, что поперлась за помощью к никчёмному Антошину, а не к нему, и этот выстрел он совершил по сути из-за неё. Ему не жаль было ни Дениса, ни Щукина, и даже собой он был готов рискнуть, но проверять намерения палачей ценой её жизни он не мог, — Какого хрена я узнаю обо этом последний, Зимина?!
Она приоткрыла рот, намереваясь хоть как-то оправдаться перед ним, но у неё не было ни одного адекватного аргумента. Она лишь с ужасом смотрела на его искаженное злостью лицо, на котором без слов отражалось всё, что у него творилось внутри. Их молчание прервали еле слышные стоны, издаваемые опером, который продолжал валяться на подмерзшем снегу.
Антошин подлетел к нему, пытаясь нащупать пульс, — Живой! –радостно воскликнул он. Зимина вмиг отрезвела, уже соображая, что дальше делать, — Грузите его в машину, это наш единственный шанс выбраться из этого дерьма!
— Ты с нами? — обратилась она к Карпову, который продолжал стоять на месте и наблюдать за всем происходящим. Никто не заметил, как тяжело дался ему этот выстрел и как облегченно он выдохнул, осознав, что Юра жив. Он не хотел его убивать, наказать — да, но не убивать.
Продолжая смотреть на неё, как на самое большое разочарование в своей жизни, он лишь покачал головой в ответ и устремился к своему автомобилю, оставив её в полном отчаянии.
— Стас! — окликнула его, пытаясь остановить.
— У тебя и без меня неплохо получается! — не оборачиваясь, ответил тот.
Видя, что подчинённые ожидают только её, она села в машину и решительно скомандовала, — Поехали! — наблюдая в окно отъезжающий внедорожник Карпова.
========== 39 ==========
Пономаренко выжил, но Зиминой стоило больших усилий сохранить эту информацию в тайне. Она отлично помнит, как той ночью они внесли окровавленного Юру в первую попавшуюся больницу, как битый час сидели в коридоре и ждали результата операции, как долго убеждали врача не фиксировать огнестрел, придумывая на ходу историю несчастного случая, как потом пришла домой и дрожащими руками смывала с себя кровь, и всю ночь её выворачивало наизнанку. Но это неожиданное «воскрешение» было главным и единственным козырем против палачей, против банды, о которой, как оказалось, ей совсем ничего не известно. Как потом выяснилось, и Климов — всего лишь пешка в этой комбинации, марионетка, в руках которых судьба его дочери.
В погоне за информацией её подчинённые раз за разом вляпывались в неприятные истории, совершая нелепые преступления, тем самым незаметно для себя переходя неведомую для них ранее черту. На многих из них уже можно было завести ни одно уголовное дело. В её команде появился новый человек, точнее девушка, честная, наивная, ярый борец за справедливость, которая сразу не понравилась Зиминой. Зато очень понравилась Ткачёву, поэтому пришлось смириться с её кандидатурой. Все их усилия и попытки хоть как-то приблизиться к палачам, нарыть на них что-то весомое, а самое главное узнать, кто из них главный, сводились на нет. Всё, что им удалось — найти связку ключей в сейфе одного из представителя этой организации, но никто из них не догадывался об их значении.
В последнее время, чувствуя напряжённую обстановку, Зимина увезла сына и мать за тысячу километров от Москвы к дальним родственникам. Она оттягивала этот момент как можно дольше, но всё-таки сделала это, как бы больно ни дался ей разрыв с Сашкой. Но от личной охраны всё ещё отказывалась, считая, что в состоянии сама о себе позаботиться.
Она также помнит, как после того случая Карпов перестал с ней сотрудничать и даже здороваться, как игнорировал собрания и планёрки, и вообще старался избегать личных встреч. На данный момент их взаимоотношения напоминали ей те напряжённые дни, когда они боролись за кресло начальника. Он стал таким же скрытным, жестким и скупым на эмоции.
— Здравствуй, Стас, — впервые за долгое время она решилась войти к нему в кабинет, в надежде, что он остыл и успокоился. Ей явно не хватало в команде опытного человека, способного на нестандартные идеи и решения. Сидеть и ждать, когда всё само собой рассосётся, Зиминой не хотелось, да и разлука с Сашкой становилась уже невыносимой. Порой, возвращаясь в пустую квартиру, ей хотелось выть от одиночества. В такие моменты она понимала Глухарёва, как оказывается паршиво находиться в окружении бездушных стен.
Карпов поднял на неё тяжёлый взгляд, не означающий ничего, кроме как нежелание продолжать диалог. Но видя, что начальница и не думает капитулировать, всё-таки нарушил молчание, — У тебя что-то срочное? Я ухожу уже, — он демонстративно поднялся с места, складывая личные вещи со стола в карманы пиджака.
Зимина напротив села на стул и сложила руки на коленях, не зная с чего начать. Полковник, глядя на эту картину, даже слегка поменялся в лице, удивляясь её упрямству.
— Климов пришёл сегодня разукрашенный, твоих рук дело? — как всегда уверенно начала она.
— Не понимаю, Ирина Сергеевна, о чём это Вы, — он присел на краешек стола, всем видом показывая, что не расположен к душевной беседе.
— Комедию не ломай, больше некому. Что-то ты долго держался, готовился? Кто там следующий в списке твоих обидчиков? Антошин? Я? — выпалила она и уже пожалела, не понимая, откуда в ней это бесконечное желание ужалить, задеть этого человека побольнее, доказать, что сильнее, умнее. Она пришла с целью помириться, а вместо этого снова вывалила на него кучу дерьма.
Равнодушно глядя на неё, Карпов даже не удивился её очередным нападкам, — А тебе, Зимина, и правда, не мешало бы подумать о своей безопасности…и безопасности своего сына, — он заметил, как на последней фразе в её глазах вспыхнул недобрый огонь, — Если конечно ты не мечтаешь лежать где-нибудь с вышибленными мозгами.
Для неё Сашка всегда был самым мощным раздражителем. Она как сейчас помнит, как долго не могла оторвать его от себя, и как на её «не скучай», он отчаянно бросил ей в спину «а я всё-равно буду скучать!». Она резко встала, тем самым поравнявшись с ним ростом, — Я тебе кажется уже говорила однажды, не трогай моего сына! — прошипела она ему в лицо, не разрывая зрительного контакта.
