— Знаешь, не нужно всех сравнивать с собой. — как можно тише прошептал брюнет, чтобы Мэрилу не смогла слышать его хрипловатого голоса, но девушка четко расслышала каждое слово и отвернулась в сторону, избегая неловкости. Одной лишь фразой Деймон сумел задеть Елену, которая на какую-то секунду возненавидела даже ярко-голубой демонический огонек его смотрящих исключительно на нее глаз, которые любила всегда и только в них находила свое спасение. Однако сейчас, в этой затянувшейся тишине, шатенка почувствовала как больно ошпарили ее его издевательски прозвучавшие слова, и уже не смогла удержать того, как взорвалось внутри нее всякое спокойствие. Деймон нахально ухмыльнулся, поняв, что у девушки закончились все доводы и силы говорить, но сразу же ощутил жгучую боль на щеке возле челюсти, когда Елена влипила ему сильную пощечину. Оцепенев от случившегося, парень ошарашенно смотрел на стоявшую напротив него Гилберт, храбро решившуюся на это приносящую незначительную физическую, но глубокую душевную боль. Увидев это, Мэрилу внезапно перестала чувствовать безостановочные слезы и поежилась, заметив невиданное ранее изумление брюнета, что пугало до дрожи. С минуту Деймон и Елена просто пялились друг на друга без единого слова, но когда суровый и недовольный взгляд шатенки стал еще строже, и, словно оно было застывшим прежде, дыхание парня стало выравниваться. Его удивленное лицо будто озарила яркая вспышка, к которой он вовсе не был готов, однако, быстро поморгав и опомнившись, Сальваторе вновь оглядел девушку, обиженно сложившую руки на груди.

— Ты идиот, Деймон! — сгоряча выпалила кариеглазая девушка, ясно осознавая, что ударила брюнета, но уже смутно понимая, почему она так быстро лишилась терпения. — Тебе плевать на людей! И самое отвратительное, что на меня тоже! — Не останавливаясь ругаться, воскликнула она, но парень в своем стиле закатил глаза и цыкнул, но потом проявил реакцию, которую Елена при происходящем никак не могла ожидать. Деймон резко подобрал девушку на руки и даже не давал возможности спуститься на пол, потому что крепко держал в кругу объятий. Он улыбался, смотря как она смешно злиться и вырывается, но это совсем не доставляло ему обид, а лишь забавляло и заставляло нахально улыбаться, доказывая заносчивость своего характера ребятческой веселостью. — Отпусти меня!

— Отпустить? Да никогда! — полностью игнорируя попытки девушки выкрутиться и вызволить себя из его крепкой хватки, изогнув изящную бровь, проговорил Сальваторе, выражая этими словами дразнящую упрямость, а потом еще выше над полом приподнял Гилберт, не замечая того, как тихо хихикнула Мэрилу, безмолвно наблюдающая за их странной перепалкой.

— Ты дерзкий, самовлюбленный, эгоистичный и упрямый псих! — Выругалась Елена. Парень лишь усмехнулся.

— Если тебе просто нужно было выговориться, то ты давно могла бы это сделать. Но хотя бы не при свидетелях… -он только сейчас опустил шатенку на ноги, с прежней наглостью легонько шлепнув ее по пятой точке, вызвав очередной взгляд негодования. Деймон устало уставился на нее, пока девушка сверлила его обиженным взглядом, а потом, снизив пар внезапной ярости, чмокнула брюнета в щеку, которая до этого испытала удар ее руки.

— Ты, наверное, болеешь биполяркой… С чего такая резкая смена настроения, истеричка? — когда Елена и правда немного успокилась, перестав кричать на него, раздраженная его же поведением, язвительно произнес парень.

— Кто бы говорил… — ответила она.

— Извините, что так получилось, но… Спасибо. — робко проговорила ссутулившаяся в углу дивана Мэри-Луиза, короткой улыбкой выражая искреннюю признательность и приковав к себе внимание одновременно обернувшихся к ней Деймона и Елены.

— Спасибо за… Что? Ты тут не останешься. — уверенно повторил брюнет, не меняя выбранное намерение и подлавливая изумление Гилберт.

— Но… — начала шатенка, и Деймон быстро перебил ее, строгим прищуром предупреждая остановить свои возмущения, чтобы избежать куда более сильной ссоры.

— Я сказал, она не останется. — выразительно выговаривая каждое слово, хрипло и строго сообщил Деймон, уничтожая холодностью ледяного взгляда уже Мэрилу, которая вновь решилась обойтись молчанием, смотря в пол.

— Наверное, это не мое дело, но Елена права. Нельзя быть таким бездушным. — раздался осторожный тон женского голоса из-за спины Деймона, и он, округлив глаза и поразившись столь смелой наглости этого права выбора, повернулся к Лили, которая уже вместе со всеми стояла в гостиной и с неким уважением к незнакомке во взгляде рассматривала Мэрилу.

— Что ты сейчас сказала? Точнее… Ты вообще что-то сказала? — с ужасающей дерзостью в бархатистом голосе, который воодушевился и чуть затих одновременно, произнес Деймон, подходя к женщине и не сводя с нее уничтожающего, злостного взгляда потемневших глаз, предвещающих, что в этот раз ярость внутри него пробудилась окончательно бодро, проявляясь в ненависти к выпучившей глаза от неожиданности его поведения матери. Лицо Лили заметно побледнело, когда брюнет начал приближаться почти вплотную, глядя на нее словно на мелкого и беспомощного щенка сверху вниз, сжав зубы. Мэри-Луиза, наблюдая уже серьезную злость Сальваторе, невольно вжалась спиной в диван, переглянувшись с Еленой, что на шаг подступила к Деймону, собираясь немного усмирить его и взять за руку, которую парень резко отдернул, совершенно забыв о недавно мучающей его плечо боли.

— Де… Деймон… Мне просто ее жаль… — заикаясь, вымолвила Лили, делая попытки попятиться назад от напора собственного сына, чей грозный взгляд из-под нахмурившихся темных бровей выглядел намного опаснее волчьего оскала, жаждящего кровавого вкуса добычи. — Ты же… Ты же не ударишь меня…

— Я и не собирался. — сквозь зубы прорычал он в ответ, мигом отпрянув от нее и позволяя Лили вдохнуть нехватающего воздуха и испуганно поморгать глазами. — И самое жалкое в этом доме — ты. Это… — Деймон, оглядев комнату, не смог подавить нервный и тревожный смешок, после него внезапно замолчав и посерьезнев. — Это херня какая-то…

— Послушай… — мягко произнесла Елена, когда Лили медленными шагами отошла в сторону и прильнула спиной к стене. Но Сальваторе не прореагировал на ее успокаивающий голос, продолжая улыбать той самой показывающей его истеричное и полностью отчаянное состояние улыбкой.

— Отлично… — протяжно выпалил он. — А знаете, я предлагаю выпить. За всех нас, кто теперь так дружно живет в нашем большом доме. — говорил он, и этот размеренный, чарующий голос был знакомым для Елены, которая видела как постепенно загорается на его ухмыляющемся и красивом лице искра, готовая вспыхнуть и эпично взорвать все накапливающиеся эмоции. Деймон добавил в свой стакан еще виски, наполнив его до краев, а потом в торжественном жесте поднял его вперед, обводя сверкающими синими глазами каждого человека в гостиной.

— Не устраивай концерт… — Гилберт мысленно молилась, чтобы нахлынувший на брюнета шторм злости миновал хотя бы однажды, именно в этот ужасный момент, однако это были лишь ее несбытычные мечты, оставленные без внимания Деймона.

— Это же так круто… Быть не одиноким. Столько близких и родных мне людей. — не прекращал он поясничать и с поддельной доброй искренностью говорить эти слова. — Я предлагаю тост. За тебя, моя любимая мама. Которая бросила меня в десятилетнем возрасте, решив, что трахаться с левыми мужиками круче, чем быть уважаемый матерью для единственного сына, что очень долго верил в нее и ее возвращение. Верил? Получил. За тебя, прекрасная Мэрилу… Ебанутая малолетка, которая в силу своего извращенного мозга стала наркоманской проституткой, удачно попавшей и под меня. За нашего хер пойми где пропадающего кота, которого притащил всеми обожаемый мальчик с широкой улыбкой. Кай. И за него выпьем… За тебя, Елена. За девушку, которую я люблю, но она усиленно пытается издеваться надо мной, весьма оригинально мучая мой мозг. Но… Самое главное, что мы выпьем за меня, самого тупого и доверчивого кретина, который уже давно потерялся среди мерзких тварей и ублюдков! — последнее сказанное им слово слетело с его губ уже криком громкого, потерявшего рамки наигранного спокойствия тоном. Деймон, став объектом заинтересованных и перепуганных глаз Лили, Елены и Мэри-Луизы, залпом осушил стакан с горьким терпким виски и сразу же бросил в стену, превратив его в фонтан из стеклянных брызгов, сопровожденный звонким, характерным битому стеклу звуком. Всё напряжение в его темном силуэте, осанчатой широкой спине, серьезность его идеального лица с четкими скулами и горящими лазурью глазами мигом ушли невидимой волной выбрашенного гнева вместе с осколками прочь, и теперь, оглядев страх во всех лицах, кроме тяжело вздохнувшей Елены, Деймон уже без единого слова уверенно направился к выходу, не оглядываясь на застывшую у стены мать, которая что-то пробормотала ему вслед. Он стремительно несся к двери, зная, что не выдержит и секунду в этом доме без очередного кипения крови в венах, пробуждающей его истинное отношения к тем людям. Людям, которым плевать на его чувства. И только Елена мелкими шагами опасливо двинулась за ним, придерживая рукой живот, внутри которого чувствовала неприятную и только сейчас вспыхнувшую тянущую боль, но парень быстро захлопнул за собой дверь, оставив шатенку стоять в прихожей и глупо смотреть перед собой в пустоту, пока ее не застелила пелена надвинувшихся слез.