— Всё нормально… Елена дала мне успокоительное… — глухо и монотонно ответил Джузеппе, с прежним испугом разглядывая пустоту, и Деймон только после его слов смог оторвать сосредоточенный на ссутулившемся силуэте отца взгляд и перевести его на прислоненную плечом к стене шатенку, что с молчаливым сожалением смотрела в пол. Поддерживающе коснувшись плеча мужчины, Сальваторе кое-как унял проступившие в суровом голубом прищуре переживания и приблизился к так и не посмотревшей на него девушке.

— Елена… — еле слышно прошептал брюнет, зная как нелепо и абсолютно бесполезно ворвался в эту напряженную тишь коридора, разрушив ее своим незнанием и воинственно настроенной тревогой. Деймон, чьи нервы беспрерывно натягивались подобно гитарным струнам, когда шатенка обездвиженно игнорировала его голос, собирался сказать что-то еще, совсем бессвязное и неуместное, но его бархатистый голос внезапно исчез, словно его смогло забрать крепкое и неимоверно чувственное объятие неожиданно подлетевшей к брюнету Гилберт. Она тесно прижалась к его тяжело вздымающейся груди, словно навсегда пытаясь заключить брюнета в стальной круг своих слабых рук. Деймон же, после их последней ссоры не ожидая такого нежного порыва Елены, с неловкостью приобнял ее за тонкую талию, зная как буйственно отражается в его виновато опущенном синем взгляде отчаянная жалость и ненависть к самому себе, что теперь бился в неловкости из-за сказанного.

— Когда твой отец позвонил мне и сказал, что нужно приехать в больницу… Я… Я так испугалась, Деймон… Я думала, с тобой что-то случилось… Ты еще и наговорил всякого, я испугалась… — нервным, совсем потерянным из-за накатившего страха в ее печальных карих глазах голосом пролепетала Гилберт, крепче прижимаясь к парню, но он лишь тяжело вздохнул и очередной раз почувствовал внутреннее угрызнения беспробудно спавшей всё это время совести.

— Никогда не слушай мой бред. — тихо, над самым ухом прошептал Сальваторе, стараясь унять дрожь в прильнувшем к нему хрупком теле, но смог лишь заглянуть в ее растерянное лицо, поделившись тревогой своих голубых глаз. — Я погорячился… Но давай обсудем это потом, хорошо? Что тут произошло…

— Да… Хорошо. — уже намного спокойнее ответила шатенка, медленно отстранившись от Деймона. Она посмотрела на продолжающего одиноко сидеть на стуле Джузеппе, что погасил все свои эмоции в бесконечной веренице мыслей и страха, но поспешно переместила свое внимание на парня, не вынося повисшую в воздухе горечь. — Твой отец позвонил мне, сказал, что ему срочно нужна моя помощь в больнице. Я сразу подумала худшее и примчалась сюда, но… Дело в Викки. Она оступилась на лестнице и упала. Ее увезли в реанимацию, а потом врач сказал, что какие-то проблемы с позвоночником. Возможно, что она потеряла ребенка. Но умоляю, Деймон, ничего не говори отцу!

— Ладно… — только и смог пробормотать он, вновь наткнувшись на искреннюю боль и усталость в печальном лице сидевшего поодаль от них отца. Деймон очередной раз прочувствовал укол вины, но уже сожалел не о грусти карих и смотрящих на него с нежностью в этом коридоре глаз, а о словах, так свирепо и глупо сказанных отцу. Парень мысленно корил себя за недавнюю вспышку совсем по-детски разыгравшихся чувств, нелепо проявляя свою ревность и недовольство, когда узнал о новой радости и в какой-то степени даже надежде Джузеппе. И сейчас, стоя в этой больнице и наблюдая за отчаянием этого близкого человека, Деймон не знал, куда скрыться от собственных терзаний, зная, что еще несколько часов назад был бы рад новости, говорящей о потери ребенка. Однако в любом случае и в любое время это внутреннее и жестокое желание оставалось бы на его совести, которая в этот миг молила лишь о лучшем исходе, который бы не резанул сердце его отца шоком и болью. И каждая частичка его нервов, вздрогнувшая от перегрева взволнованной крови брюнета вмиг утихла, когда мягкая ладонь девушки коснулась его руки.

— Всё будет хорошо, Деймон… Всё обойдется. — словно стараясь что-то внушить ярко-голубым глазам напротив, тихо и совсем слабо произнесла Елена, вновь обнимая его крепкую фигуру, что резко вырвалась из ее рук и направилась к отцу, когда возле него появился высокий и довольно-таки старый врач в белом халате и сломанных очках, которые он нервно и лихорадочно поправлял. По всему виду этого незнакомого и старого человека, на чьем лице виднелось бесконечное число морщин, казалось, что он обладает чрезмерной мудростью и уверенностью, что зародилась в его добром медецинском сердце вместе с бледной сединой. И Джузеппе, резко поднявшись со стула, завидел истинную надежду и веру в этом враче, абсолютно такую же тревогу которого удалось заметить лишь промолчавшему Деймону, что со всей серьезностью был готов к поддержке отца.

— Вы — близкие родственники? — будто бы контролируя аккуратность своего тона, громко спросил врач и его голос гулким эхом разнесся по пустынному кипельно-белому коридору, который подсвечивался жутким светом ярких ламп.

— Почти. Он — ее муж, я — его сын, а она — моя невеста. Поэтому говорите уже. — четко и быстро проговорил Сальваторе, пока взрослый мужчина едва мог собраться со своими мыслями и вымолвить хоть слово. Елена же, чей взгляд искозило удивление, в отличие от врача была поражена не решительным тоном брюнета, а его обдуманно произнесенным «невеста». Однако Гилберт, не придавая внимания ни своей заинтересованности, ни произнесенному, лишь так же бессловесно посмотрела на врача в ожидании его ответа.

— Хорошо… Доктор Джейсонс. — по-прежнему безэмоционально, но официально представился врач, с опаской поглядывая на едва державшегося на ногах Джузеппе. — Ситуация крайне сложная. Дело в том, что миссис Донован, то есть Сальваторе, получила серьезную травму позвоночника и шейного позвонка. Во-первых, нужно сказать, что ребенка она потеряла, и при таких травмах было бы бесполезно это исправить. Сейчас ее состояние очень тяжелое и действовать нужно немедленно. Для нее потребуется срочная операция, которую, увы, проводят только в другом штате. Операция и переезд составят немалую сумму, поэтому решение нужно сразу.

— Деньги не проблема. — строго и быстро выпалил Деймон со всей серьезностью в своем тоне, прерывая успокаивающую размеренность голоса врача. Доктор Джейсонс лишь смущенно прижмурился и снова поправил дрожащей старой рукой очки, в упор смотря исключительно на затуманенный горечью взгляд Джузеппе, будто усердно пытаясь найти в его мрачной хмурости хоть каплю надежды и воодушевления, что замертво растворились в его выражающей лишь панику кривой ухмылке.

— Если у вас есть уверенность в бюджете, который вы собираетесь затратить на лечение миссис Сальваторе, то рекомендую вам курс реабилитации. Дело в том, что операция предстоит очень сложная, а результат непредсказуем. Ни один врач не знает как поведет себя организм, и тут никакие деньги не в праве решать. Возможно, что всё пройдет успешно и не отразится на будущем. Но есть вариант, что она навсегда останется инвалидом. Всё зависит от нее самой.

— Насколько срочно нужна операция? — впервые заговорив с врачом, спросила Елена, и все взгляды за один миг переметнулись на нее.

— Чем быстрее, тем лучше. Это отразиться на лечении. — намного озадаченнее произнес доктор и заметил проблеск оживления на печальном лице Джузеппе.

— Самолет… У меня есть частный самолет. Мы же можем организовать поездку сейчас? — мужчина, то ли с истерической, то ли радостной ноткой в словах, с ожиданием ответа глянул на врача, который не сразу подобрал слова.

— Понимаете, трудно сказать. Необходимо отправить запрос в Калифорнию и зарегистрировать пациентку. Если найдется свободное место, то можно будет организовать поездку, мистер Сальваторе. — с частыми паузами проговорил он, и Деймон начал осознавать, как раздражающе начинает действовать на него дрожащее движение руки, поправляющей очки.

— Любые деньги, доктор какой-то-там. — более требовательно и грубо сквозь зубы наравне с недовольством прорычал Деймон, и врач невольно вздрогнул, наткнувшись на обжигающий холодом и нарастающей яростью взгляд чуть прищуренных льдисто-голубых глаз.