— Эта низкосортная тварь по имени Энзо запустила крысу и в твой дом, Елена. Этот придурок Мэтт был на той заброшке, а потом каким-то магическим образом перевоплотился в садовника Гилбертов! Твою ж… — брюнет, инстинктивно сжав от злости кулаки, хотел дополнить фразу неприличными словами, но быстро осекся и тихо кашлянул, прожигая глазами заинтересованную и вместе с тем совсем не вникшую в суть услышанного Изабель. — Я не знаю, как это может быть связано с Джоном, но Энзо что-то от него хочет. И от моего отца. Этот банк… Садовник… Ну что за х… Извините, фигня.
— Подожди… Что? Это как-то связано с папой? — вскинув брови от удивления и кое-как проанализировав все произнесенные парнем факты, сказала Елена. Теперь и она почувствовала волнение, что подгоняло темп биения ее сердца.
— Бинго! Поздравляю, ты не глухая. — саркастично прошипел он и быстро замолчал, поймав очередное появившееся пренебрежения на чересчур серьезном лице миссис Гилберт. — Надо срочно съездить к Клаусу и Рику. Может, они как-нибудь в этом разберутся.
— Не думаю, что у них сейчас есть на это время. — монотонно произнесла Елена, отчего парень изогнул темную бровь и проявил некое удивление к полученному утверждению. — У них хватает своих проблем. Лично я просто позвоню папе.
— Да что вообще тут происходит? — опять вмешалась в разговор женщина, и Деймона начинало забавлять ее незнание.
— Ничего, всё нормально. — быстро ответила Елена и, последовав примеру парня, вышла из-за столика, напоследок смирив мать спокойным взглядом. Она, требовательно взяв Сальваторе за локоть, поспешно направилась к коридору, уводя его за собой подальше от чужих глаз. Мимо бесшумно пробежала худенькая служанка, в дрожащих тонких руках держа хрустальную и наверняка безумно дорогую вазу, и как только она подобно порхающему маленькому птенцу скрылась за углом просторного коридора, Елена позволила себе тяжело вздохнуть и с открытой обидой посмотреть на Деймона, что аналогично, без каких-либо наигранных добрых чувств, издевательски улыбался и ждал от нее первого шага. Нервно кусая губы и совсем не зная, с чего начать их уединенный разговор, шатенка постоянно поправляла спадающие на плечи волосы. Деймон же подошел ближе и поднес руки к её лицу. Его глаза, такие темные, что она не могла отличить радужку от зрачка, пристально смотрели в ее. Словно электрический разряд пронзил ее, когда Деймон прикоснулся к ее лицу.
Девушка потянулась и взяла его холодные руки в свои и наперекор всей дрожи в теле перехватила и убрала прочь от себя.
— Не надо, прошу… — на выдохе промолвила она и, пытаясь загасить проснувшийся внутри трепет вмиг накалившихся чувств, отвела глаза в сторону, чтобы не видеть перед собой ни грустно ухмыльнувшегося парня, ни его до безумства красивых голубых зрачков, ни отчаяния в их ярком блеске.
— Могу сказать тебе то же самое насчет твоего глупого и никому ненужного отъезда. — парировал Деймон, успев сказать свою колкость прежде, чем Елена на пару шагов назад отступила от него и театрально закатила глаза.
— Хватит. Я уже всё решила. — громче и четче произнесла девушка. Гилберт мельком глянула на брюнета и заметила его легкое удивление, вызванное ее жестким голосом и чересчур неизменным настроем. Она была на грани своих шальных эмоций, которые в последнее время играли с ней злую шутку, и легкая тошнота снова напомнила о себе. — Знаешь… Если тебе это важно знать, то… Перед тем как уехать, я хочу кое-что рассказать, ведь ты имеешь право это узнать от меня. Вечером… Да, вечером можешь подъехать к дому Кая, и я тебе всё скажу.
— Меня это, конечно, интригует, но и пугает тоже. О чем ты, Елена?! — вскинув брови от недопонимания, что было маленькой местью коварной судьбы, воскликнул Деймон. Девушка же только пожала плечами и медленно, однако целенаправленно двинулась по коридору в прихожую, наверняка идя к выходу. Но этот долгий, безостановочный взгляд Сальваторе вынудил ее резко остановиться и обернуться, отчего внезапно одолела головная боль, ставшая ее верной спутницей на протяжении уже многих дней. Елена, осторожно облокотившись о стену, повернулась к парню.
— Я хотела рассказать об этом сначала матери, но и ей нет до этого дела. — напоследок бросила она и уже гораздо быстрее покинула коридор и задумавшегося Деймона, которого отвлек по-прежнему любезный и добрый голос выражавшей канонное гостеприимство Изабель.
— А что всё-таки произошло? Джон в опасности? — волнение слишком открыто проявлялось в ее осторожном тоне, но сама женщина изо всех сил старалась быть спокойной и абсолютно равнодушной даже к собственной заинтересованности, чем сразу же напомнила Деймону Елену, что со странной загадочностью своей уже покинула дом Гилбертов, за собой сжигая остатки нежности и доверия к парню, которые подобно грязному и заплутавшему следу тянулись за ней.
— Да все мы в опасности. — раздраженно, неоднозначно и сухо бросил Сальваторе, а потом, наплевав на какой-то неразборчивый лепет темноволосой женщины, сам вышел прочь из этого дома, слишком большого, чтобы считать его родным, и слишком тесным, чтобы считать родными находящихся в нем людей. Каждая стена, вещь — всё пробуждало в нем мгновенную ярость.
— Я люблю тебя… Наверное, стоило сказать это после нашего первого… — Клаус, сам наслаждаясь внезапно появившейся приятной хрипотцой собственного голоса, не смог договорить свою фразу целиком, потому что Кэролайн, крепче прижав его к себе, накрыла его губы своими, превращая их мимолетный поцелуй в долгий и более страстный. В огромной, но заставленной излишне яркой мебелью гостинной одной из крупных частей усадьбы Майклсонов, звучала тихая, едва различимая мелодичная музыка, которая своей легкостью охватывала весь теплый воздух, который становился еще уютней с каждым крепким объятием этой пары. Клаус, счастливо и даже нелепо улыбаясь, не выпускал блондинку из плена своих рук, сидя на мягком диване, и Кэролайн награждала его лучезарным сиянием своих глаз. Но стоило только мужчине вновь поцеловать ее, как Форбс, медленно отстранившись, немного погрустнела и спрятала свое лицо от Майклсона, уткнувшись в его плечо.
— Мне жаль… Очень жаль. — тихо пробурчала она, плотнее прижавшись к Клаусу и без раздумий заранее зная, что он всё равно ее защитит и никогда не выпустит из своего стального объятия. Его запах, чуть вздрогнувшее от ее коротких и негромких слов тело… Девушке кружило голову от одного лишь присутствия этого парня близ нее, и лишь рядом с ним блондинка чувствовала искреннюю уверенность, какая пошатнулась от всплывшей предательской злодейкой мысли.
— О чем ты? — как можно умиротвореннее попытался узнать Клаус и без какой-либо грубости аккуратно приподнял лицо девушки за подбородок, пристально, с настоящей нежностью смотря в ее голубые, действительно опечаленные глаза.
— Ты знаешь. — ответила Кэролайн и крепче обняла его за шею, однако Майклсон не смог скрыть свою неловкость и аналогичное сожаление в немного сдвинутых бровях.
— Это рано или поздно случилось бы. — сказал он. — С Дженной у нас не могло быть будущего, и она это понимала. А Элайджа… Думаю, он поймет. Перебесится, вернется.
— Я открою. — быстро среагировав на звонок в дверь, Кэролайн охотно сползла с дивана и метнулась в сторону прихожей, а Клаус с умилением проводил ее затуманенным лишь нахлынувшими мыслями взглядом и тяжело вздохнул, откинувшись на спинку дивана.
— Привет. — как-то безэмоционально и гулко произнес Деймон пройдя в комнату, где был Клаус, а вслед за ними мелкими шагами зашла и Форбс, сразу же плюхнувшаяся на диван возле рыжего Майклсона.
— Привет. Чего не предупредил? — также сухо заговорил в ответ Клаус, притянув девушку ближе к себе и приобняв ее. Деймон с неким неудобством своего присутствия рядом с людьми, видеть в обнимку которых было уже нелепо, медленно прошагал к мягкому креслу и сел в него, закинув ногу на ногу и приняв от Клауса предложенный виски.
— Не думал, что ты… Не один. — чуть прищурив глаза, не без загадочности в своем бархатистом тоне проговорил Деймон, издевательски подмигнув Кэролайн, которая возмущенно хмыкнула и отвернулась от брюнета, полностью утонув в объятии Клауса, который упрекающе кивнул Сальваторе и сразу же загасил это улыбкой. — Слушай, а где Рик? Я до него никак не могу дозвониться.