Сторож кивнул и промолчал, понимая, какую трагедию недавно испытал и продолжает испытывать этот мужчина. Ведь в мире нет ничего страшнее, чем стоять у могилы собственной дочери.

– Вы правы, – мужчина поднялся с камня, посмотрел вверх, в звездное небо. – Возможно, она еще где-нибудь недалеко, видит меня, и переживает за меня. Наверное, мне нужно сделать то, что она сейчас настоятельно бы мне рекомендовала – поехать домой, принять горячий душ, поужинать, и лечь спать.

– Вот и правильно. Вы молодец, – сторож протянул мужчине руку. – Александр.

– Серж, – мужчина пожал Александру руку. – И спасибо вам за ваше участие. Кстати, вы не знаете, кто принес эти цветы? Позавчера их не было.

Он показал на небольшой букетик ромашек у могильного камня.

– Молодая женщина, шатенка, довольно приятной внешности, принесла их вчера.

– Кто бы это мог быть? – растерянно проговорил Серж. – В моем кругу шатенок не было и нет.

*

Выйдя из ворот кладбища, Серж включил телефон и просмотрел пропущенные вызовы и сообщения. Два сообщения от друзей, и один пропущенный вызов от неизвестного номера. Серж набрал этот номер. Через три гудка трубку сняли.

– Вы звонили мне, я был занят, не смог ответить на ваш звонок, – сказал он в трубку. – Вы меня слышите?

– Это я, – ответил женский голос.

– Кто это? – Серж не сразу понял, чей голос на том конце провода, а догадавшись, на секунду потерял дар речи от негодования. – Ах… ты…

– Погоди браниться, Серж, – сказала Мари.– Давай встретимся и поговорим. Мне нужно тебе кое-что рассказать. Это касается твоей дочери. Точнее, это касается того, при каких обстоятельствах она погибла. То, что ты, вероятно, читал в полицейских отчетах, не совсем соответствует действительности.

– Это Николя попросил тебя позвонить мне? Неужели он думает, что его ложь способна спасти его от моего возмездия? Вы хотите свалить вину за гибель моей дочери на полицейских? Да вы оба с ума сошли, если думаете, что я поверю в ваши сказки.

– Нет, Серж. Я звоню тебе по собственной инициативе. Давай встретимся, и я все тебе расскажу. И о Николя тоже.

– Ты скажешь, где сейчас находится Николя?

– Можно сказать и так.

– Тогда давай встретимся прямо сейчас! Я нахожусь…

– Я знаю, где ты находишься, но нет, Серж, мы встретимся завтра. Ты устал сегодня. Тебе нужно поехать домой, согреться и выспаться. Завтра в девять часов утра я наберу тебе и сообщу место, где мы встретимся.

– Откуда ты взяла, что я устал и замерз?! – вскричал взбешенный Серж. – И какого черта ты говоришь словами моей дочери?!

– Возможно такие слова говорят только близкие люди, и те, кто желает добра, поэтому эти слова так похожи, – сказала Мари и отсоединилась.

– Близкие люди?! – Серж с силой сжал телефон, желая разбить его об асфальт, но в последний момент сдержался.

*

Серж вошел в кафе, что располагалось напротив театра, прошел в самый дальний угол и занял столик в углу, чтобы видеть весь зал и вход. Через пять минут в кафе вошла Мари. Серж узнал ее только тогда, когда она, окинув кафе взглядом, махнула ему рукой. За неделю, пока Серж ее не видел, она подстриглась и перекрасила волосы, став шатенкой.

– Ты стала шатенкой? Это, случайно, не ты приходила вчера на могилу моей дочери? Сторож сказал мне, что вчера там была молодая женщина, шатенка, – вместо приветствия спросил Серж, когда Мари села напротив него.

– Я, – обернувшись, она махнула официантке.

– Какого черта тебе там нужно? Как ты смеешь появляться на могиле моей дочери?!

Подошла официантка. Не спросив Сержа, Мари заказала два эспрессо. Дождавшись, когда официантка уйдет, она заговорила:

– Потому что я… видела ее там, Серж. Я была в банке во время ограбления.

– Что ты несешь?! Что ты делала в банке?! Ты что, все видела?! Ты видела, как убивали мою дочь?! Ты была одной из них?! Одной из банды Николя?! Так, Мари?

– Потише, Серж. Кстати, я не Мари, мое настоящее имя – Натали.

– Какого…

– И, пожалуйста, не надо так кричать. На нас уже смотрят люди. Прошу, дай мне все объяснить. Все не так, как ты думаешь. Все гораздо сложнее. Ограбление банка – это для отвода глаз. Мы работаем на государство. Мы должны были выкрасть несколько документов из банковской ячейки. Государству нужен был компромат на одного очень известного политика. В этих документах – доказательства его сотрудничества с высокопоставленными гражданами другой страны. Он получил от них баснословные деньги за одну незначительную коммерческую сделку, тут наши службы на него и вышли, поняв, что такие деньги так просто не получают. Месяц слежки, и все подтвердилось. Они действовали через банк, используя сейфовую ячейку. Предполагается, что эти люди подкупили нашего политика в обмен на предоставление им сведений военного характера. Речь идет о планах альянса, в который входит наша страна. Раскрыть шпионаж на таком уровне – это значит иметь мощный компромат. Имея в кармане этот компромат на главу государства, не дружественного с альянсом, но не обнародовав его, наш президент получает преимущество перед предстоящими переговорами. Это все, что я могу сказать в части причин инсценировки ограбления банка.

– Опять во всем виноваты русские?! Вы и гибель мой дочери хотите свалить на русских?! Когда же вы, наконец, поймете, насколько абсурдно вы выглядите, когда во всех своих же грехах обвиняете русских?!

– Кто тебе сказал о русских? – озираясь по сторонам, вполголоса спросила Натали. – И, пожалуйста, Серж, потише. Я и так рискую, как минимум, карьерой, что рассказываю тебе то, что уже успела рассказать.

– Ой, я сейчас расплачусь от жалости. Хорошо, с русскими понятно. Теперь о моей дочери.

– Пожалуйста, хватит повторять…

– Ты о русских? Ладно. Больше ни слова о русских. От русских перейди, пожалуйста, к тому, из-за чего я пришел на встречу с тобой. В конце концов, мы же не из-за русских встретились в этом кафе!

– Перехожу, только забудь слово “русские”, – прошипела Натали.

– Хорошо. На здоровье! – на ломаном русском сказал Серж.

Натали закатила глаза. Подошла официантка с подносом. Поставив чашки на стол, она ушла. Натали дождалась, пока официантка удалится на значительное расстояние, и продолжила:

– Все пошло не так, как мы планировали. Естественно, в наши планы не входило, что мы будем устранять кого-либо из персонала и посетителей. В первую минуту мы должны были их изолировать – закрыть их всех в кабинете управляющего банка. Затем мы должны были найти ячейку с компроматом, забрать документы, а для отвода глаз опустошить несколько других ячеек, забрав деньги и драгоценности. Все должно было выглядеть так, что документы попали к грабителям случайно. Будто они, впопыхах сметая все в мешки, забрали и документы. Сначала все шло по плану, но потом… вмешалась ваша дочь, Элен. Она же не знала, что мы не грабители, и она единственная, кто проявил себя как герой в этой ситуации. Улучив момент, она подбежала к охраннику, которого мы в первую секунду своего появления в банке вырубили электрошокером, выхватила из его кобуры пистолет, и стала стрелять по нам. Люди упали на пол, а мы рассредоточились и спрятались кто куда. Однако Элен успела ранить одного из наших людей. Он упал на пол, а Элен, вероятно, находясь в шоковом состоянии, продолжала палить по нему. Каким-то чудом остальные пули прошли мимо него. Не желая быть убитым, и не желая, чтобы Элен случайно попала в служащих и посетителей банка, наш человек выстрелил в ответ…

– Убийцы! – воскликнул Серж.

– Поверь мне, Серж, он стрелял ей в ногу! Он не хотел ее убивать. Он хотел только одного – чтобы она перестала стрелять, и мы смогли бы отобрать у нее пистолет. Но случилось непоправимое. Увидев, что раненный целится в нее, Элен попятилась и споткнулась о лежащего за ней охранника. Она упала ровно в тот момент, когда наш человек выстрелил ей в ногу. Пуля попала ей…