Весь день я прислушивалась к тому, что происходит за дверью. Острая тошнотворная тревога парализовала все мои чувства, не спасали даже короткие заплывы в мутную воду сновидений. При выныривании ещё больше сдавливало виски и быстрее билось сердце. Об инъекции реланиума Аню я попросила сама.
Глава 5
Я вырвалась из безумного плена с кровавыми ранами на руках. В буквальном смысле – во сне я расцарапала себе ладони до крови. Меня мутило. Мама, мамочка!
– Что с тобой, деточка, тебе плохо? Позвать дохтура?
– Я осталась одна!
К горлу подкатывала едкая тошнота. От непривычной тишины стыли пальцы.
– Я давно одна. – Соседка по палате опять легла. – И деток не нажила. А ты молодая.
– А муж?
– И-и-и, где тот муж? – Она равнодушно махнула рукой.
Когда к нам зашёл доктор Арсеньев, я уже всё знала.
– Ванечка, она меня всю измучила!
– Кто вас измучил, Марья Гавриловна? – Ванечка, он же Иван Семёнович, крепкий мужчина пятидесяти четырёх лет, улыбнувшись, присел у бабкиной кровати.
– Грыжа ента! И грызёт, и грызёт, сладу с ней нет!
– А мы её порошочками, Марь Гавриловна, да пилюльками, она и успокоится. Ну-ка, дайте я посмотрю!
Он откинул серое одеяло и зашелестел, зашуршал чем-то.
Я смотрела прямо перед собой. Закрыть глаза я боялась.
– Громова, вы меня слышите?
– А?
Я очнулась. Арсеньев сидел уже около меня.
– О чём вы задумались? – Его рука мягко ощупывала мой живот. – Здесь не болит?
– Нет, Иван Семёнович. А куда девочку теперь отдадут? В детский дом?
– Какую девочку? – Его пальцы замерли.
– Девочку, которая осталась одна. Совсем одна.
– Я не понимаю…
– Иван Семёнович! – я резко села. Он отпрянул назад. – Вы всё прекрасно понимаете! У ребёнка нет родственников, ей дорога теперь только в приют?
– У нас не дом малютки, Маргарита Станиславовна. – Мужчина встал. – Мы не можем оставить её тут.
– Я хочу её удочерить!
Я выпалила это неожиданно не только для доктора, но и для самой себя. А, сказав это, поняла, что решила всё уже давно. Утром. Когда часы остановились.
– Вы, кажется, сошли с ума? – Доктор рассматривал меня как препарируемое насекомое. Интересно, почему оно так дрыгает ножкой?…
– Наоборот, Иван Семёнович. Я в здравом рассудке. И я удочерю эту малышку, даже если для этого мне придётся умереть!
– Женщины всегда отличались нелогичностью.
– Мужская точка зрения. Сколько её будут здесь держать?
– До оформления всех бумаг.
– Иван Семёнович! – Я встала, опираясь на ледяную спинку кровати. – Умоляю вас, вы можете мне помочь?
– Вы и сами неплохо держитесь на ногах, – усмехнулся он.
– Вы можете задержать отправление девочки в дом малютки? – я пропустила колкость мимо ушей.
– Нет, Маргарита Станиславовна. – Арсеньев перевёл взгляд на старуху. – Я пришлю к вам медсестру, Марья Гавриловна.
– Иван Семёнович, пожалуйста! Ей там будет плохо! А я… я всё, что хотите, для вас сделаю!
Он взялся за ручку двери и обернулся ко мне. Чьи-то каблучки процокали мимо нашей палаты.
– Оформляйте временную опеку. Я… задержу. – И вышел.
Глава 6
– Ты сошла с ума, королева Марго? – телефонная трубка в моей руке недовольно дёрнулась голосом Фёдора.
– А других слов у тебя нет? – я устало откинулась на подушку. – Просто скажи – ты можешь мне помочь или нет?
– Ты же никого не любишь! Зачем тебе этот ребёнок? Тешить своё самолюбие?
Он заметно нервничал. Конечно, ведь это отразится на нашей работе!
– Это никого не касается, кроме меня! – Я упрямо сжала губы. – Так ты поможешь мне?
– А когда я тебя бросал? – выдохнул он через минуту.
Глава 7
– Вот смотрите, она там. Третья слева…
– Я знаю, Аня. Я могу туда войти?
– Скажите спасибо Ивану Семёновичу. – Её лицо раскраснелось. – Не знаю уж, как вы его уговорили. Была бы моя воля…
– Я знаю, знаю, Анечка. Вы бы меня и на порог не пустили. Очень ценю вашу откровенность. – Я жутко волновалась.
– Она такая славная! – Девушка улыбнулась, посмотрев за стеклянную дверь. – Так жалко её.
– Никогда никого не жалейте, Анна. Жалость оскорбительна. Просто любите – этого будет достаточно.
– А вы кого-нибудь любите, Маргарита Станиславовна? – хмыкнула она.
– Василису. Я назову её Василиса. Чудное имя, правда?
– Вы… – Она долго смотрела в моё лицо. – Идите, Маргарита Станиславовна, скоро у них кормление.
Она лежала на спине и, не мигая, смотрела на меня.
– А носик у нас папин, а глазки бабушкины…
– Она вас не слышит. И не видит. – Из-за моей спины появилась незнакомая медсестра. – В таком возрасте они воспринимают окружающий мир в виде теней.
– Не буду с вами спорить. – Я-то знала! – А кто будет её кормить, пока… она здесь?
– Смирнова. – Она кивнула на соседнюю кроватку. – Это её пятый ребёнок. Крепкая деревенская баба. И группа крови совпадает.
– Хорошо. – Я была не против. Нам нужно здоровое питание. – Спасибо вам.
– Смирновой спасибо скажете, – поджала она губы и отвела взгляд.
– И ей тоже… – Карман белого халата медсестры заметно оттопырился. Тётя Даша всегда говорила, что людям надо давать то, что они заслуживают. – Я вечером ещё зайду!
– Заходите, мамочка! – Голос её заметно подобрел.
Краем глаза заметив какое-то шевеление за стеклянной дверью, я резко оглянулась. Арсеньев. Задумчивый взгляд его был направлен на меня. Задерживаться доктор не стал – выйдя, я не застала ни его, ни Ани.
– Маргарита Станиславовна, если хотите, я могу приходить помогать с девочкой. Я умею обращаться с младенцами.
Аня сказала это небрежно, перестилая соседнюю постель. Марью Гавриловну утром выписали.
– Спасибо, Аня. – Я постаралась вложить в голос максимум доброжелательности. – Если я не справлюсь, то обязательно вас приглашу.
Глава 8
Я посмотрела наверх и зажмурилась. Июльское небо плавилось в солнечных лучах. Сегодня будет жаркий день. Меня повело – когда я в последний раз была на улице?
– Что с тобой, Марго? Не рано ли тебя выписали?
– Всё в порядке, Фёдор. Давай я сама…
– Прекрати, не хватает только сейчас её уронить! Лучше залезай в машину.
– Маргарита Станиславовна!
Ко мне бросились какие-то люди. Солнце брызнуло мелкими осколками прямо в глаза.
– Ирина, Костик, вы зачем здесь? И Людмилу Павловну притащили!
– Вы такая молодец, Маргарита Станиславовна! Мы так гордимся вами!
– Вот ещё, выдумали! Ну-ка, марш на работу!
Но они меня будто не слышали.
– Какая хорошенькая! На вас похожа!
– Что ты несёшь, Ира! – Фёдор посмотрел на меня. А я улыбалась, как дура.
– Ну, правда же, скажите, Людмила Павловна?
– Лишь бы здоровенькая была! – возвестила опытная бухгалтерша, мать троих детей.
– Папаша, цветы забыли! – из дверей больницы выскочила нянечка.
– Спасибо, Евдокия Ивановна!
Я перехватила огромный букет и открыла дверцу машины. На красное лицо Фёдора смотреть я не могла.
Глава 9
– Феденька, сколько лет я не брала отпуск?
– Царствующим особам отдых не положен по статусу.
– Тогда мне придётся отказаться от короны.
– Не глупи, Марго! – он поморщился. – Двух недель тебе хватит?
– Ты надеешься, что за это время я образумлюсь?
Он покраснел. Значит, я попала в точку.
– Я надеюсь, что за это время ты как раз успеешь найти няню.
Его рука нервно потянулась к карману.
– В этом доме больше не курят, Фёдор Васильевич!
Я встала. Мне не терпелось остаться наедине с малышкой.
– Ты очень похожа на свою мать.
– Поговорим об этой прекрасной женщине завтра, ладно, Фёдор? Я страшно устала, а нам с Василисой ещё купаться…
