- Я.. я ведь и сам не знаю... – тут близнец спохватился и отвернулся – До свадьбы же нельзя смотреть…

- Тебе можно, ты не жених.

С сухой улыбкой отрезала она. Так они и стояли, смотря друг другу в отражения глаз, пока секундная стрелка с холодным тиканьем не ставила все на свои места. Фред приблизился к ней и прикоснулся к завитой прическе.

– Ты кое-что забыла… Он осторожно вставил ей в волосы маленькую шпильку с белой жемчужинкой.

- Это?...

- Заколка, которую ты потеряла на Святочном балу… Да. – Закончил тот, задумчиво улыбнувшись.

- Она все это время была у тебя?

- Ага…

Молчание затянулось. Мари вдруг почувствовала, как к глазам подступают тяжелые реки слез. Хотелось обнять, прижаться лицом и скрыться от всего мира в его руках, хотелось отмотать время назад, когда все было просто и достаточно было ответить на поцелуй в больничном крыле, достаточно было посмеяться вместе над придурком-Малфоем, достаточно было не уезжать тем летом в Малфой-Мэнор, отказаться тогда от прошлого и просто, черт, просто стать счастливыми вдвоем, навсегда и навечно. И «жили они долго и счастливо». Хотелось отчаянно завизжать и дернуть стоп-кран жизни, чтобы все смешно повалились друг на друга и на секунду стало легче. Вместо этого она сжала в руке букет и спросила.

— Как… как дела?

— Вполне, — Фред расплылся в широкой улыбке. — Только…я понятия не имею, что буду делать, когда ты выйдешь замуж.

— Продавать всякую фигню в магазине, — усмехнулась гриффиндорка. — По выходным играть в квиддич с братом и женой и мотаться через каминную сеть ко мне. Будем загорать в саду родового замка и болтать, ты будешь называть моего мужа заносчивым графом, а работу сущей скукой, и мы оба будем над этим смеяться. Если захочешь, конечно.

— Ты сама в это веришь?

— Нет…

Они стояли напротив зеркала, а время будто замедлило свой бег… Говорят, зеркала помнят все, что в них отражается. Интересно, правда ли? Молчаливый свидетель, ему если что будет о чем рассказать. Но кому какое дело… Мари вздохнула.

- Я все хотела тебе сказать… Все хотела и хотела, Фредди. А теперь понимаю, что поздно, все теперь стало вдруг так поздно, черт! Удивительно...удивительно, как обстоятельства сами заставляют тебя принимать решения, хочешь ты этого или нет.

Она повернулась к нему лицом, всматриваясь в глаза. От этого он растерялся.

- Что?

– Ты неправильно повязал галстук, Фредерик Уизли, как всегда… А теперь, иди к Анджелине, она тебя ждет и она тебя любит. И это правильно. А меня ждет Тео.

Шепнула она, поправляя его рубашку, ее тонкие бледные руки нежно провели по его щеке, по веснущатой шее и замерли, так и не поправив галстук.

После этого она покачала головой, соглашаясь с чем-то, что сущестовало только в ее голове и, отстраняясь, улыбнулась самой своей настоящей и искренней улыбкой.

- У тебя замечательная жена, Хаббл. Береги ее…

Фред схватил ее руки в свои.

- Мари, я не понимаю!

Но она только качнула своими завитыми кудрями.

- Никогда не поймешь, Фредди.

И вышла через белую тяжелую дверь, вышла навстречу ждущему ее у алтаря Теодору Нотту и новой жизни, в которой все было белым-бело, кроме красных роз в ее руках.

Каждый из приглашенных счел своим долгом подойти и поздравить юную новобрачную, сделав ей комплимент по поводу шикарного платья, утопавшего в пене белоснежных кружев, и невозмутимо прекрасных алых роз невероятного количества оттенков, на фоне которых она выглядела еще очаровательней рядом со своим супругом — Теодором Ноттом.

Все приемы в замке Ноттов всегда были просто великолепны. И этот, посвященный свадьбе, конечно, не стал исключением. И не осталось ни одного гостя, который бы не восхитился убранством, великолепным тортом и чудесной парой: оба родовиты, любезны, величавы и пленяли какой-то отстраненной красотой.

Выполнив “танец публичного позора”, она огляделась на привычно разбившихся на кучки по интересам магов. Практически всех она терпеть не могла, включая тех, кого она сама пригласила, — слишком много политиков было и среди них. С другой стороны, а кто их любит, кроме них самих?

— Поздравляю, Мари, — прошептал бледный и чувствующий себя явно не в своей тарелке Гарри Поттер, протягивая ей букет. — Ты… Хорошо выглядишь. И розы. Да… — он потер шрам, оглядываясь, словно не желая встречаться с ней взглядом. — Отличные розы!

— Спасибо, — любезно улыбнулась она. Мари вдруг поняла, что ей решительно нечего отчветить школьному другу. Даже высохший дедушка-сморчок, родственник Тео в десятом поколении, который, судя по своему внешнему виду, мог бы нянчить у себя на коленках отца Альбуса Дамблдора, был ей сейчас ближе, чем бывший друг.

“Какое омерзительное зрелище я представляю”, — подумала Мари с невозмутимым выражением лица и добродушной улыбкой и поспешно спросила.

— Ну так… Как там Гермиона, Рон? Как Джинни, конечно? Рассказывай скорей, я вас всех не видела сто лет! Прошу, сегодня мой день и мне очень интересно.

Где-то за пределами этой беседы проходили танцы, менялись мелодии, а Гарри и Мари вспоминали минувшие дни, а также тех, кто эти дни как помогал пережить, так и наоборот.

С ней было непросто, с Мари Сарвон. Впрочем, как и всегда. Неожиданно Тео понял, что совершенно по-дурацки улыбается во весь рот. Остановившись у широких темных дверей, он беззвучно вздохнул, обращая искреннюю улыбку в холодную усмешку. Невербальное отворило перед Тео двери, он несколько раз глубоко вздохнул и твердым шагом направился к алтарю. Туфли жали, шейный платок давил на кадык. Скорей бы это все закончилось. Всякое там «согласен», «согласна», поцелуй, танец, а там можно будет закончить весь этот фарс.

— Нотт, — Гойл в темно-зеленом выглядел несколько похоронно. — Мои поздравления.

— Благодарю, — улыбнулся Тео.

— Совет да любовь, — Флинт из угла отсалютовал бокалом.

Свадьба была очень красивой и элегантной. И кажется, на ней был почти весь магический мир Британии, Франции и Италии. Когда Теодор вывел Мари на середину огромного зала в поместье Ноттов, девушка вдруг хихикнула, слегка спотыкаясь о легкий цветочный кружевной подол. А когда они начали танцевать, вообще тихо засмеялась. Он взволнованно наклонился к ней.

— Что-то случилось? Это все мой пиджак? Так и знал, что ты будешь смеяться…

— Конечно буду, что это – цвет болотной тины?

Он картинно вздохнул:

— Я бы предпочел называть его «благородный темно-зеленый».

— И все же это не по поводу костюма.

— Что же тогда?

— Помнишь ты приглашал меня на Святочный бал на четвертом курсе?

— Конечно помню. Ты отказала. – С досадой ответил Нотт.

— Да. Но пообещала, что соглашусь в следующий раз, думая про себя, что в следующий раз буду танцевать на балу, только если это будет моя свадьба!

— Что ж…Ты выполнила данное мне обещание. – Он усмехнулся. В свете луны, сияющей под магическим потолком, ее лицо казалось Тео прекаснее всех других. Несмотря на свои нелепые веснушки и родинки, непослушные локоны и бледность Мари была для него выражением истинной красоты. И он сжал ее руку в своей, сделай он так с кем угодно еще и это не значило бы ничего, но это была Мари Нотт, его жена. И Мари не вырвала ладонь, только крепко сжала в ответ руку Тео.

— И все же верни прежний цвет, темно-бордовый мне нравился больше. — прищурилась она.

— Не могу. Забыл контрзаклинание, — только пожал плечами Нотт и закружил ее по хрустальному залу, пока остальные смотрели на их танец, ожидая наконец продолжения банкета, и сдержанно хлопали.

В этот вечер со свадьбы Фред все же ушел. Но не домой к Анджелине. Он бесцельно бродил по темным улицам Лондона, его самой магловской части – центру. Суетливые туристы, огромные неподвижные вывески и асфальт … Начался дождь, Фред поежился, ох дурак, забыл опять это водоотталкивающее заклинание. Можно аппарировать домой или в Нору… Но вместо этого Фред зашел в магловский паб. Там точно не будет никого из знакомых.