- Погоди! – Фред, наскоро набрасывающий на себя мантию, выбежал за Мари под ливень.

Та оглянулась,

- Я… я хотел извиниться. Мы не виделись с начала учебного года, ты больше мне не пишешь как раньше, ты пишешь Джорджу и я… Я хотел бы. – слова застревали в горле. Что он хотел бы? Извиниться? Сказать, что все это было ошибкой? Что не он на нее накричал, поддавшись в очередной раз вспышке эмоций, затуманивающих его разум раз от раза? Что не он целовал ее, крепко сжимая в объятиях, в ту злополучную ночь? Или… соврать что он на самом деле этого не хотел? Фред не успел подобрать нужные слова и просто поддался порыву, обнимая Мари. А она не оттолкнула, она рассмеялась, заразительно и прекрасно.

- Все теперь будет хорошо? – спросил Фред, вдыхая глотками холодный воздух.

А Мари все смеялась и смеялась, пока он вдруг не понял, отстраняя ее от себя, что это все были истеричные всхлипы.

- Как скверно, что я точно знаю, что есть в этом мире такое большое и страшное зыло, что есть бескорыстная дружба, героическая смерть и прочие вещи из детских книжек! А что еще хуже, знаешь? Что в жизни все это выглядит совсем не так, совсем, нет! как на страницах, в жизни это грязно и страшно, это бессмысленно и… реально. Все эти герои не просто так такие особенные, они особенные, потому что до них умерли миллионы обычных людей, Фред. Они разжимали ладони мертвых и оттуда доставали свое невероятное оружие или тайные знания о враге. И.. Фред, я даже не знаю, есть ли этот герой, который потом возьмет еще теплую волшебную палочку из рук очередного моего умершего друга, да даже меня. Знаешь, что я ощущаю, Фред? Каждую секунду ощущаю – соседство со смертью. Не той киношной, по-мальчишески героической, а омерзительной, склизкой, удушливой, бесславной и близорукой, нет там хороших и плохих, они вот такие, в смысле, люди. И как же, все-таки приятно жить в своем пряничном домике, фантазируя о мифических столкновениях чумазых бойцов Урук-хай со светлыми отрядами Элронда. Да только не существует ни тех ни других, а есть клокочущее, вонючее варево из людских судеб, поступков и желаний. Знаешь что, Фред? Приготовься, потому что ты вряд ли думал услышать это от любительницы сказочек.

Как бы я хотела быть убеждена, что я просто высшее животное! Что живу семьдесят лет, из которых лишь половина приходится на молодость, а дальше уже так… под горку! Как мечтала бы быть просто плесенью, которая рано или поздно распадется на бессмысленные молекулы, и не будет никакого воздаяния! Сколько удовольствий я бы тогда получала! Делай что хочешь, только не попадайся! Уж тогда бы я точно не была здесь! Я стала бы пожирателем! И зачем я попала на этот проклятый гриффиндор?

- А.. а люди? А как же твои друзья, Мари? Как же я, Джордж, Гарри, Гермиона, Рон?? Как же все хорошие люди, которые умрут или которые вообще не родятся?

- Ты так и не понял? Да они все равно умрут!! Какое мне дело до человечества, если я горстка атомов? Исчезну я, разлучатся атомы, исчезнут и все мои чувства! Вчера жили одни, сегодня другие, завтра третьи. А потом Солнце взорвется и все вообще исчезнет. Книги, картины, память, история. Какая тогда разница, кем я была. Лучше уж быть пожирателем! Он хотя бы не страдает.

Его подруга смотрела на него с неподдельным вызовом. Руки были сжаты в кулак и сминали кусочек мантии, а из глаз вылетали искры не хуже, чем из волшебной палочки.

- Просто как ты так можешь? Быть таким хорошим и веселым, таким храбрым. А я… Я малодушная, окей? Стоило мне только столкнуться с настоящей катастрофой, я испугалась за свою шкуру, понимаешь? Я засомневалась, Фред, засомневалась и поняла, что сомневалась всегда. Что я боюсь оказаться на улице после Хогвартса, что боюсь пойти против братьев. И теперь сколько бы я не закидывала навозными бомбами Кэрроу, все равно, я трусливая и отвратительная, Фред. А ты! Ты идеальный. Идеальный герой и все такое, который высмеивает любые нападки судьбы и бросается защищать всех и каждого ущемленного. Я стараюсь, я тоже лезу защищать каждого первокурсника, но это все бесполезно! Это не имеет смысла! Меня же просто тошнит от всей этой своей жизни, постоянно. От родителей, братьев, от Драко, да даже от тебя. А с тобой всегда все в порядке. Ты… почему ты всегда такой идеальный?

Фред напрягся, косо глядя на Мари и процедил.

- Это не так, ясно? Я не идеальный, ничего похожего.

Мари только усмехнулась, порывы ветра подхватывали ее волосы, делая похожими на кучу непослушных змей. Фред перешел на крик, чтобы заглушить это шипение.

- Хорошо… Когда Джордж не прилетел вовремя, первым делом я подумал, что он погиб и на секунду я почувствовал счастье. Счастье, что там не ты. А потом я разозлился. Я разозлился, что там Джордж, а не Перси. Я корил себя за это, я тут же понял, что за мысль пронеслась в моей голове и это было отвратительно, но ничего не мог поделать. Я ненавидел себя за это. И сейчас ненавижу. И я действительно сожалею, что сделал то, что сделал и то, что сказал тебе. Со всем этим надо заканчивать, Мари, понимаешь? Но я не могу. И черт возьми, скажи теперь, что ты малодушная!

Они стояли в молчании минуту… две? Коварный ветер вдруг утихомирился, оставляя двух промокших и будто заледеневших под этими холодными потоками гриффиндорцев напряженно смотреть друг на друга. И Мари улыбнулась, слегка криво, но искренне, бормоча.

- Ну и ну… Ничего хуже я в жизни не слышала. Даже не вздумай переходить на сторону Темного Лорда, потому что тогда Магическому Миру точно конец.

Фред сразу настороженно нахмурил брови, а потом тоже улыбнулся ей. Мари аккуратно сплела их руки и расхохоталась…

- Мы с тобой два моральных урода, Фред. Два отвратительных моральных урода.

И Фред вдруг среди этого разбушевавшегося мира, разбушевавшегося неба снова почувствовал себя счастливым.

- Хотелось бы мне, чтобы это случилось в другое время, не в мое.

Мари с грустью смотрела на тяжёлую громаду Хогвартса, из которой как высунувшиеся головы какоих-то чудовищ торчали высокие башни.

— Так думают все, на чью долю выпало подобное, но это не им решать. В наших силах лишь решать что делать со временем, которое нам отпущено.

- Фредерик Уизли, неужели ты цитируешь мне “Властелин Колец”???

Он смущённо улыбнулся и она радостно поцеловала его в щеку, такой простой жест со стороны Фреда заставлял внутри нее все пищать от радости больше, чем огромные букеты пионов, от которых хотелось чихать. Близнец тем временем, немного покраснев, пробормотал.

- Просто надо найти то, ради чего ты будешь сражаться. И станет гораздо легче.

- Ты в это веришь?

- Я точно это знаю.

Драко спокойно спал, когда сквозь сон его дыхание перехватило от ощущения чего-то холодного и тяжелого, что забралось под майку. Распахнув глаза от неожиданности, он тут же увяз в чьих-то разлетевшихся по его подушке мокрых локонах.

Она лежала рядом и показывала через прозрачную стену язык проплывавшей мимо гигантской рыбе. Как будто все это в порядке вещей – вот так вот забираться прямо в верхней одежде в его постель, ледяными руками гулять по его груди, да даже просто в три чертовых часа ночи находиться в гостиной Слизерина.

- Как ты вообще здесь…?

- Ты думал это сложно? – она с насмешкой на него посмотрела – Вот еще! В ваш холодильник попасть проще, чем в Хогсмид в невыездной день.

Драко снисходительно скривился.

- Чтобы пройти в гостиную Слизерина, нужен пароль, ну или «откройся!» на разных языках. И это будет непросто, тебе видимо повезло как всякому новичку: стена зачарована и каждый день выбирает новый язык, так что пиши пропало, особенно если она выберет гоббльдгук – язык гоблинов, и да поможет тебе Салазар, если это ещё и северный диалект. Или древние руны.

- Ну… она все равно обязательно откроется, если сказать «откройся!» на парселтанге. Кшшш-хшшш! – Мари высунула язык и комично зашипела.

- Это не парселтанг!