Драко медленно и легко начал двигаться, ловя медленный и ностальгический ритм.

Он протянул Мари руку, приглашая ее куда-то, куда-то в абсолютно другой мир, куда-то туда, далеко-далеко, где можно вдвоем весело и безмятежно лихо отплясывать твист. Мари повторяла движения Драко, смотря прямо ему в глаза, и это связывало их вместе крепче двух пересеченных правых рук. Все ушло, вокруг развернулся старый Нью-Йорк, с джазом и маленькими шляпками, со стуком спешащих каблуков по асфальту и где-то очень далеко рваными скачками джаза взмывающимся вверх саксофоном. И лишь чертящие рисунок на паркете стопы, напоминали, где находится реальность.

Они танцевали, отбрасывая все сомнения и оставляя в прошлом прошлое, всецело отдаваясь музыке, которую все остальные давно списали со счетов.

Драко привлек Мари к себе, переходя на спокойный вальс.

- Вот я тебя и поймал. – выдохнул он ей в волосы и Мари почувствовала, как по ее телу ползут мурашки. Настоящие мурашки как в глупых любовных романах Лаванды, от этого волосы встали дыбом. Ей нравится Малфой? Ей не может нравиться Малфой, который так издевался и так больно ранил ее все эти года, включая и это письмо… Из раздумий ее вывел голос.

- Ты ведь видела? –спросил он.

- Да, Драко.

А что еще она могла сказать? Правда была необходима, чтобы не испортить рассвет новых отношений. Но она столь обескураживала своей невероятной очевидностью, что ничего другого подобрать она не смогла.

– Наверное, это хорошо? Как ты думаешь? – спросил Драко у девушки, рассчитывая на успокаивающий ответ, способный придать форму нормальности произошедшему.

Его не покидало чувство, что в самом незначительном событии этих дней он ищет оправдание бескомпромиссным переменам, затянувшим его судьбу в свои жернова.

Но к чему оправдываться? Неужели он чувствовал себя виноватым? Перед кем? Если только перед собой – недавним. Тем парнем, что пытался с корнем выдрать себя из родной почвы, вдруг превратившейся в отраву, и все поменять, начать заново. Здесь, в доме где он вырос, и прошлое, и будущее обернулись против него. Первое постоянно напоминало о себе, как вредоносный элемент, разлагающийся в земле. И вот его смертельная формула: воспоминания юности из сладости превратились в яд; успехи разжеваны до нестерпимой оскомины; неровные осколки неудач с внезапным коварством впиваются в ступни. Ходить по коридорам было буквально невозможно: не только эти стены, но и насмешливые взгляды портретов напоминали о будущем, некогда принадлежавшем ему, а нынче спрятанном в письменном столе, чтобы Мари не нашла его, но она нашла…

И этого было недостаточно, чтобы сделать его существование невыносимым. Предполагаемое будущее витало в воздухе – нет, нависало над ним, будто туча. Оно отбрасывало огромную тень на землю, ежеминутно напоминая: бежать не выйдет.

Настоящего, таким образом, не было. Вот она, парадоксальная природа Времени: прошлое и будущее, две стрелы, разлетались друг от друга, но достигали одной и той же цели. И впивались в нее наконечниками, раздирая его в разные стороны, и тем самым не позволяя сдвинуться с места. Был ли он одновременно в двух точках сразу, или это Время намагничивало свои полюса, неизбежно сворачивая их в круг?

Живи он проще, мечтай меньше – не располовинивало бы его по этим полушариям. Крепко стоял бы на своем незатейливом экваторе, не желая ничего, кроме позора для Поттера, участия в тайных собраниях в гостиной отца и новой метлы. Но если в сердце угнездилась дерзкая мечта ж – жди беды. В тот момент, когда она только начинает уплотняться, главное – не подпасть под ее чары. Не забывать закон-перевертыш, управляющий мирозданием: всё, о чем мечтается – реально и может сбыться. И Драко хватило сил обнаружить себя увязшим в этом странном чувстве к своей подруге: парабола начала свой путь вниз. Он с трудом выговорил.

- И тебя это задело? Почему это задело тебя?

Он заметил, как она побледнела.

- Я думаю, ты не можешь жениться просто так. Ты должен нам, должен мне и рок-н-роллу.

- Мари выпалила, смотря куда-то в сторону.

Вытащив из заднего кармана палочку и прерывая танец, она тут же что-то пробормотала, делая характерный взмах.

- Что ты там придума..? – Драко остановился на полуслове, потому что ему в затылок врезалась пластинка. Мари словила винил на лету, с ходу отправляя в проигрыватель.

Драко усмехнулся, не только музыка отличалась, отличие чувствовалось во всем, конверт был затертым и надорванным со всех сторон хотя бы по разу, а на пластинке красовались разномастные отпечатки пальцев. Но Малфою нравилось это отличие, оно интриговало и притягивало.

Раздались первые аккорды и звуки, будто впитавшие в себя всю глупость и величие 70-х разнеслись по поместью. Его подруга начала танцевать. Это был самый нелепый танец, который он только видел, Драко тут же вспомнил, почему на людях никогда не танцует. Мари двигалась, поднимая руки и качая то головой, то бедрами. Она проводила ладонями у лица, подпрыгивала и смешно поднимала во время всего этого безумия брови. А еще в ритм подманивала его, и, когда это не сработало, подбежала и начала тыкать пальцами по ребрам.

- А ну-ка не стой-ка столбом, Драко Малфой!

Мало помалу, Драко начал мотать головой из стороны в сторону, чтобы эта сумасшедшая гиперактивная отстала, но она только схватила его за руки и начала кружиться и вертеться рядом и водить по библиотеке то лунной походкой, то паровозиком. Тут Драко ощутил, как уже сам выкидывает всякие глупые движения под ее громкие хлопки и подначивания. Давно он так не веселился, да что уж – такого форменного бесчинства эта библиотека не видела с тех пор, когда Оуэн Малфой впервые получил веселящий газ как побочный продукт своего знаменитого алхимического порошка.

Запыхавшиеся и счастливые, они все еще кружили по ковру, когда Мари невзначай спросила.

- Ты никому не рассказывал о том, что в тот раз чуть было не произошло?

- Чуть было не произошло?.. А, ты об этом. Нет, а ты?

- Нет.

Их танец вдруг остановился, хотя оба и продолжали выполнять по инерции положенные движения.

- Представляешь, мы чуть было не... Но к счастью нам помешали. – Драко опустил глаза в пол.

- Да, тем более вы после этого вскоре обручились с Асторией.

- А ты улетела с Фредом.

- Опасность миновала, да? – Мари напряженно усмехнулась. – Все бы пошло прахом, если бы мы. – она смешно высунула кончик языка, вращая им в воздухе и издавая карикатурные причмокивающие звуки.

- Вот именно, все эти дурацкие… – Драко тоже высунул язык, пытаясь провернуть нечто похожее, только еще более отвратительное.

Их взгляды встретились и тут же за ними вдогонку встретились и губы, подчиняясь какому-то непреодолимому невидимому порыву, который больше не мог оправдаться огневиски. Может они снова были пьяны? Пьяны танцами, пьяны музыкой и… Да кого таким можно обмануть? Разве что самих себя. Но в этот раз даже голоса разума отмалчивались, задушенные резким и ненасытным объятием. Это было так естественно, так ествественно касаться ее каштановых волос,так естественно прикасаться губами к ее улыбке, словно они шли к этому все эти годы.

Сердце Мари билось как маленькая птичка, которой наконец дали волю из выстроенных клеток «гриффиндор-слизерин», «пожиратели смерти-отряд дамблдора», «чистокровные-предатели». Теперь они оба были собой, срывая каждым касанием губ ярлык, который так тщательно годами вешался и полировался. Они были собой – двумя неловкими влюбленными взволнованными подростками, которым на судьбе было написано слишком рано повзрослеть.

У Мари проскочила последняя мысль, что он сдержал обещание.

Все действительно образовалось и исправилось, но только не так как кто-либо планировал. Так они и целовались посреди огромной библиотечной залы и ни один не услышал, как с пластинки соскочила игла.

И напоследок: иногда от людей у нас захватывает дух! и неважно в этот момент, представляли ли мы себе это в детстве.