«То, что вы мне писали о двух временных линиях и поле аттракторов просто гениально! Как и ваше решение спасти Мари Сарвон. Дата – 22.04.1845, у вас будет одна попытка, трех оборотов будет достаточно.»

Да это же было подтверждением его теории! Сейчас Тео отправится и изменит мир, он перейдет порог дивергенции, он сказал об этом Дамблдору… Сейчас Тео совершит что-то, что действительно изменит чью-то судьбу…. И не чью-то, он вспомнил ее глаза на свадьбе, как она хохотала, когда они поднимались в небо на метлах, он вспомнил все ее сомнения, все передряги, в которые она влипала… Не просто чью-то!

Он не задавался вопросом, куда он отправится. Тео наскоро сделал фальшивую пометку о путешествии, стараясь ничем не выдать свое волнение, и поставил на пол маховик. Вот почему нет отметки о возвращении, та линия, на которую он вернется – это будет уже совсем другой мир!

Он, Тео, изменит мир!

Тео расхохотался и, не удержавшись, погрозил кулаком арке, за которой словно за вуалью колыхались тени. Нет никаких Штейновых Врат! Ничего не определено! Книга врет, а Сириус просто упал в арку, это никак не было связано с тем, что его спасли с помощью путешествия о времени. Что может решать в жизни занавеска, пусть и заколдованная?

Пришлось приложить силу, чтобы раскрутить шестерни и зубчатые колеса. Сколько сказал Дамблдор? Раз, два, три…

Он материализовался у какого-то дома, где дуэлировали на палочках для мага, причудливо уворачиваясь, словно в изящном танце. Сейчас так не умеют – сейчас все рубят палочкой как топором… Тео невольно залюбовался, это было завораживающее зрелище, хотя он и был тут не для этого.

— Странгула! — вдруг крикнул один из них и другой тут же упал, схватившись за горло и пытаясь оторвать невидимую удавку, которая сдавила шею.

Да! Оно! Тео затрясся в предвкушении. Ну же… Сейчас… Сейчас появится… Тео смотрел и ждал, пока появится наложивший проклятье человек, выскочит из дома, появится из кустов, спрыгнет с дерева, проломит забор. Где же? Где же он? Где же тот, кому он должен не дать наложить проклятье? Почему не появляется?

И вдруг Тео ощутил небольшую червоточину, черное пятно в безупречной памяти, оно ползло словно муха и жужжало. Тео отмахнулся. Еще раз. Еще раз. Но муха все росла. Сразу она превратилась в кляксу, а затем их стало все больше. Град черноты барабанил по его памяти, стирая кусочек за кусочком. И тут Тео с ужасом понял, что начинает забывать. Сразу ее волосы, ее теплые кудряыые волосы,в которые падали и запутывались осенние листья на улице во время их прогулок, потом ее кожу, бледную теплую кожу, которой он так часто касался, потом и имя. Ее? Чье ее? Он был женат?

Она исчезала, стиралась из времени, рассыпалась в прах и секундными стрелками от сотни маленьких часиков ссыпалась с временной линии. Это надо было прекратить. Это надо было, черт, прекратить!... Что прекратить? Как? Из-за чего?... Тео не помнил, почему он это делает, но набросился на мага слева, выбивая из рук палочку.

Тут же вселенная прояснилась тем, что все трое – они лежали на земле.

— Ты чуть не убил ее — закричал Тео! — Ты хоть понимаешь, ты чуть не убил ее! — он кричал и не понимал, ну и почему он кричит?... Почему ее? Ведь второй волшебник, который тихо лежал на Земле и уже даже не пытался хватать ртом воздух, явно был мужского пола.

— Я все равно убью его, все равно! — первый волшебник бился в его руках, рыча и пытаясь укусить руку Тео с наставленной на него палочкой.

Надо было что-то делать. Тео перебирал в голове заклинания, ни одно из них не могло убедить этого безумца, разве что… И Тео забормотал заклинание, которое отчего-то всплыло в голове, «О великий рок судьбы, Объедини их рода, чтобы магия их связала в одно целое навсегда. Но лишь погаснет волшебство одного, другой лишится дара своего».

И действительно, закашлялся маг, лежащий на земле. И сознание Тео тоже начало яснеть. Мари… ее звали Мари… и у нее были каштановые волосы.

— Что это было? — оба брата смотрели на него со смесью ужаса, непонимания и страха.

— Ничего страшного! Выбрал самое безобидное из родовых, другие были про смерть. В худшем случае… потеряете магию…

И тут Тео чуть не подавился, понимая, что произошло. Что он сейчас натворил…

— Вы... вы... что вы себе позволяете?! Вы что себе позволили? — отмер предок Темного Лорда — Вы не имели права!

— Отдел Тайн, — пробормотал Тео и печально добавил, эта должна была быть его мрачно-крутая фразочка, когда он победит саму судьбу, но… : — У нас есть право на все.

И аппарировал прочь, оставив этого идиота сидеть на траве, помогая встать кашляющему брату.

В этот полдень забегаловка «Ульрих поверженный», радующая глаз своей вывеской, на которой гоблин Ульрих II, мертвецки пьяный, падает под стол от кружки эля, не пустовала. В крошечный подвальчик набились как торговцы, мелкие мошенники и прочий сброд, так и респектабельные колдуны, которые просто любили местный эль. Крепкий и горький, но настоящий, вересковый, как раз такой, какой нужно, чтобы пасмурный день заиграл солнечными красками. Дамы в подвал, понятное дело, почти не заглядывали, что мало кого беспокоило, а уж хозяина в первую очередь.

Когда Тео аппарировал в самую середину зала, это никого не удивило, в конце концов многие колдозапреты еще не ввели, так что хозяин радушно встретил нового постояльца, лишь неодобрительно покосившись на странную мантию.

Он сел под кучей плакатов «разыскивается» и заказал огневиски и наконец Тео позволил себе выдохнуть и тут же чуть не расплакался, ощутив, что он одинок здесь, о Мерлин, как же невероятно он одинок! В дырявом котле, который еще не был Дырявым котлом, путешественник во времени в том времени, когда еще не изобрели маховик…

Но Тео знал, он был в первую очередь временщиком, и поэтому точно знал, что нужно делать при неудачных путешествиях. Сейчас он попросит перо и запишет свои воспоминания об этом инциденте. Потом он найдет способ передать Дамблдору письмо, в котором опишет все, что он сам уже сделала а точнее, что должен будет сделать. А потом… потом он может делать, что угодно – хоть смоубиться, потому что его просто нет. Такого человека как Теодор Нотт еще нет и будет он очень и очень нескоро…

Это был он. Он наложил проклятие на Мари. Он связал ее род и род Воландеморта. И он же спас ей жизнь… А отметки о возвращении не было, потому что, все было предельно просто, потому что Тео так и не вернулся.

Все было предельно просто.

Такова была воля Штейновых Врат.

«Уважаемый Профессор Дамблдор!

Сегодня, 31 августа 1992 года, вы получите это письмо и я буду уж давно мертв и это так же верно, как и то, что ровно через пару часов я буду на церемонии и надену впервые распределяющую шляпу, которая распределит меня на Слизерин, а затем Мари Сарвон на Гриффиндор и так начнется эта история.

Я не буду церемониться, доказывая вам, что я это я, с этим лучше справится Омут Памяти…

Правда, я прожил столько, что мне понадобились целые комнаты и коридоры памяти. Для таких как я прошлое вечно продолжается, и память у меня – как живая жизнь.

Просто зайдите в дверь, за которой летают лимонные дольки – я оставил бы вам и настоящие, но боюсь, они зачерствеют. Все ненужное вам я постарался запереть и закрыть все двери, прошу, не открывайте их, профессор! Там есть воспоминания о том, что для вас произойдет еще не скоро и что касается вас. Дотронитесь до них и можете сойти с ума от временного парадокса, впрочем, я все еще точно уверен, что вы этого не сделаете. Чтобы вы не сочли это шуткой, хотя и это я тоже знаю – не сочтете, я передаю вам то, что принес из будущего. Эта книга о путешествиях во времени будет издана через пару десятков лет с того дня, как вы получите это письмо.

До сих пор не понимаю, почему, получив ее, вы написали про то, что я должен изменить прошлое, и как узнали про мою теорию с двумя временными линиями и поле аттракторов! Не напиши вы этого, может быть ничего не случилось, а впрочем все равно случилось бы. Нет никаких альтернативных временных линий, Профессор, все просто происходит и происходит правильно. Если я и извлек урок из своей жизни, то он прост – Даже если можешь, ни за что не меняй прошлое. Не превращай вероятность в реальность. Никто не знает, что нас ждет в будущем. Именно потому, что прошлое нельзя изменить, люди и могут продолжать двигаться вперед. Это и есть главный парадокс временных путешествий и он, к сожалению, неразрешим.