— И имя «Элма» — это ты прочитала на сводке у своей кровати? Элмой назвали главную героиню одного громкого романа, которая потеряла память и её личность не была установлена. Уже несколько лет в больницах и в отчетах полиции неопознанных записывают как Элма и Элман.
— Ладно, это бесполезно, всё-таки то, что мне веками прививали, так просто не пропадёт, — допрашиваемая неожиданно расслабилась, хмыкнув. — И Да, я — Феникс, Первая Королева Демонов Рианнон Флейм, Четвертая Королева Демонов Илта Флейм и ещё несколько других личностей, о которых вам знать не надо. Так что же надо студенту-журналисту и студенту-историку? Не просто же написать о чудесном исцелении девочки-многокровки? Вы подозревали, что я Феникс. Так что?
— Просто хотели написать об истинной истории, о том, кто вы, о ваших записях, — завёлся историк, отсветив глазами человека, влюблённого в своё дело. — Мы дошли до момента, когда все ваши записи почти исполнились, что будет дальше?
— Помедленнее, Мистер Робемс. Сначала — что я получу с того, что поделюсь с вами ответами? — Феникс оглядела ещё раз застывшего в проходе парня и сидящего напротив. Они как-то не ожидали подобного и даже не додумались прихватить что-нибудь, чем можно подкупить околобессмертное существо. — Тут так скучно. Вы представляете, каково это проживать жизнь за жизнью? А тут ещё и четвертый день я наедине с окном и белыми стенами, даже медсёстры заходят только еду принести, будто я сама до столовой не дойду.
— Так что вы хотите? — взгляд Робемса опустился вниз-влево, к сумке. Видимо, считал, сколько он может себе позволить потратить.
— Вкусняшек. Что-нибудь весёлое. Последние новости мира, что вообще произошло с моей последней смерти. И ты, который постарше, удочери меня, не хочу опять быть сиротой. Хочу провести эту жизнь со вкусом.
— Запросы у Вашего Величества, правда, интересные… Просить у бедного студента взять на себя ответственность и затраты на растущий организм.
— У бедного студента вряд ли был бы такой транспорт, — девочка указала на окно, где до этого видела этих двоих, выходящих из автомобиля. — Так что? По рукам?
Борей Олдентон посмотрел на своего товарища и его умоляющий взгляд, вздохнул и кивнул девочке:
— Хорошо.
После долгой бумажной волокиты Феникс нынче стал Элмой Олдентон, так как захотел оставить как есть.
Интервью решили написать на следующий день, а пока Элме надо купить предметы первой необходимости, одежду и устроить место для сна.
После гудка девочка уверенно открыла заднюю дверь железной кареты без коней и уселась на заднем сидении.
— Почему не спереди?
— Без детского кресла шанс этого тела умереть или серьёзно пострадать в аварии куда больше спереди.
— Детского кресла?
— Ну, через пять-десять лет увидишь.
Спорить мужчина не стал.
— Кстати, ты ведь попала в это тело как раз после аварии? — Борей смотрел на спокойную Элму через зеркало заднего вида.
— В документах указано, что родители погибли в автокатастрофе, а девочка получила травмы мозга, следы которых исчезли на следующие сутки.
— И тебе не страшно?
— Что? Находиться в машине? Если будешь смотреть на дорогу и водить аккуратно, то нет, не страшно, — от хитрой улыбки и острого взгляда восьмилетней девочки Борей чуть напрягся и далее не отрывал взгляда от лобового стекла.
Путь был далёким, ещё и пробки, поэтому бедное околобессмертное существо быстро заскучало и во время остановки на светофоре полезло к панели с кругляшками, кристаллами, кнопочками и интуитивно включило радио.
— … и поэтому я долго не могла найти агентство.
— Да, тяжело, наверное, в современном мире любить музыку и выступать, не будучи магом звука. Спасибо Пьюри за интервью, мы желаем тебе удачи! А попрощаемся мы с тобой твоей последней песней «Смотри, я же воин».
Из радио заиграла песня, под мелодию которой слегка подтанцовывала на заднем сидении девочка.
Ты знаешь ведь, чувства
Мои не пропали ещё.
Но уже идёшь с другой
Насмехаясь надо мной…
Смотри, я же воин!
Прошлых веков.
Смотри, я же воин!
Павший давно.
Всю жизнь я боролась,
И времени след
Иглою пронзает
Мой жалкий куплет.
Я тот кто сражался
За славу и честь,
Но больше, увы,
Мне не о чем спеть!
Смотри, я же воин!
Ярость в крови.
Смотри, я же воин!
Ложью пленен.
Не буду грустить
От твоей мразоты!
Я буду лишь дальше
Свободно идти!
Смотри, я же воин!
Города звёзд.
Смотри, я же воин!
Этих времен.
— Как давно ты умерла в последний раз?
— В тысяче двухсот девяностых где-то. Для меня на старости лет уже тяжело было следить за годом, так что точнее не скажу.
— Но радио изобрели лишь лет тридцать назад, откуда ты знаешь о нём?
— Не из-за меня ли его изобрели?
— Нет, таких записей вроде бы не было…
— Тогда просто знаю.
Недовольный студент-журналист заткнулся и до магазина, где спросил что ей надо, не разговаривал вплоть до того как довез Феникса к себе в однокомнатную квартиру.
Кухня и гостиная были в одном, но довольно просторном помещении, спальня же была очень маленькой и кроме кровати и шкафа там ничего особо и не было. В некоторых углах притаилась тонкая еле заметная паутинка.
Помимо дивана, телевизора и уголка кухни, в гостиной был письменный стол, заваленный газетами, над этим рабочим местом располагалась крупная карта, предположительно, города. Шкаф с с небольшим количеством книг, статуэток, всяких котиков, черепах, тигрольва и медведесов.
Диван перед телевизором был просторным, но весь в остатках еды, заваленный одеждой, особенно носками и куда же без очередных газет…
Типичный холостяцкий бардак. Разве что если присмотреться, под всем этим слоем пыли и грязи, квартира была вполне приличной, хоть и простой, и располагалась в центре города почти на последнем этаже.
— Да-а, — потянул феникс, осматриваясь.
— Сейчас приберусь, — немного стыдливо вздохнул мужчина.
— Да ладно, мне не привыкать. Не скучная стерильная палата и сойдет. Та комната теперь моя, всё лучшее — детям. Так ведь, папа?
— Не зовите меня так, Ваше Величество Дважды Королева Демонии, Феникс.
— Да ладно, ты знаешь сколько людей я уже своими родителями называла? И ведь им проще было поверить в чудесное исцеление своих детей, пусть те и менялись в характере до неузнаваемости, чем в то, что существо перед их глазами выглядящее точь-в-точь как их дитя, но не является им.
— Кстати, так что ты за существо Феникс на самом деле?
— Ну, если быть более-менее точным, то я что-то вроде случайного полубога. Если быть точнее, Полубог Смерти. А вот имя мне Феникс. Другие имена — это имена тел.
— Что значит случайный полубог?
— Ну, мне рассказывали: души могут пролетать сквозь оболочку Мира, которая висит над миром, и иногда забирать случайную силу, становясь полубогами. Из раза в раз в дальнейшем эти души перерождаются с этими силами. Когда я была Рианнон гномиха Аргента обладала странной силой, которую сейчас я бы описала как силу Полубога Формы. Келана, о которой вы, конечно, знаете, получила силу от Бога Смерти и суть этой силы в вечной жизни. Она Полубог Жизни, но — в отличии от меня и Полубога Формы — намеренный, созданный.
Борей выглядел как человек, только что постигший суть бытия. Он немного походил туда-сюда, посмотрел в окно на различные вывески, походил немного, посмотрел на многокровку и тяжко вздохнул.
— Это так отличается от общепринятого, что тяжело признавать это правдой. Прародителя Вампиров, как и самих её детей до сих пор воспринимают некоторые как монстров и зло, а она полубог, наравне с Титанией и Обероном.
— И Мимиром.
— Мимиром?
— Полубог Зверей, Мимир.
— Чего?
— Праздник Охоты после возвращения меня как Рианнон спустя двадцать лет после войны немного изменился, связанно это с тем, что пропали животные в ближайшей местности к Шанхаре. После чего этот праздник стал единственным разрешённым периодом охоты в Древнем Лесу.
