Склонив головы, они поднялись на ноги и начали расходиться. Её муж остался, Оберин уже почти вышел за дверь, когда услышал, как она что-то пробормотала Джону, а потом сказала громче:

— Принц Оберин, останьтесь на пару слов, пожалуйста.

Я только что заставил твоего мужа обнажить сталь, подумал он, возвращаясь в комнату. Почему ты хочешь снова меня видеть?

— Если он остается, то я тоже, — твердо сказал Джон.

— Если он ранит меня, — ответила Санса, — у тебя будет полное право вышвырнуть его из того же окна, из которого выпрыгнула Серсея Ланнистер. Но сейчас вы уйдете, Ваша Светлость.

Как ни странно, он вздрогнул, услышав титул, но потом наклонился и прошептал её на ухо что-то такое, что заставило её глубоко вздохнуть. Когда он закончил говорить, она посмотрела на него и кивнула.

— Мы поговорим об этом позже, — пробормотал он достаточно громко, чтобы Оберин услышал, и ушел.

Санса подождала, пока захлопнется дверь, и повернулась к нему.

— Я бы хотела напомнить вам, что вы прибыли в Королевскую Гавань как посланник Дорна. — Внезапно суровое выражение её лица сменилось усталостью; она вздохнула и опустилась на стул. — Принц Оберин, неужели вы действительно откажетесь от короны только потому, что у вас нет головы Сира Клигана? Неужели личная месть важнее желаний вашего народа?

— Мой народ тоже жаждет мести.

— Вы уверены? — тихо спросила Санса. — Элия Мартелл была мученицей. Но она мертва уже почти двадцать лет. Не лучше ли оставить призраков в прошлом?

— Не лучше ли забыть свои корни? — риторические спросил Оберин. Он пожал плечами и тоже опустился в кресло. — Я не могу вам ответить, Ваше Величество. Но я знаю, что неправильно отпускать людей на свободу, когда они совершили такие жестокие преступления.

Санса пробежала рукой по стопке бумаг и медленно кивнула.

— Я не могу отдать вам Гору, — сказала она. — По крайней мере, не публично.

— Что? — Оберин почувствовал, как его брови сошлись на переносице, смущение сменилось внезапной надеждой.

— Он подданный Западных земель, и я отказываюсь подрывать авторитет Лорда Тириона среди его людей. — Она порылась в бумагах и, наконец, вытащила одну из них. — Но это не означает, что он останется на свободе — этот человек представляет собой угрозу, и о нем следует позаботиться. — Она протянула ему бумагу. — Это может вас заинтересовать.

Оберин взял листок и просмотрел его. Чем дальше он читал, тем выше поднимались его брови.

— Это шпионское донесение?

Она улыбнулась маленькой и настоящей улыбкой. Затем она исчезла во взгляде чистой решимости, когда она наклонилась вперед.

— Скажите, Принц Оберин, насколько хорошо вы знаете Принцессу Мирцеллу?

Он удивленно моргнул.

— Ну… не очень хорошо. А что?

— Значит, в последнее время вы не разговаривали с Принцем Тристаном.

— О чем вы? — Оберин нахмурился.

— Я знаю, что совсем недавно они начали часто прогуливаться в саду, — ответила она. — В рамках приличий, конечно. И я думаю… думаю, что если я могу сделать их счастливыми, то должна это сделать.

Он нахмурился, пытаясь понять, что она имеет в виду, и почувствовал, как внутри у него все сжалось.

— Нет… нет, это не сработает. Даже если бы Доран согласился — что еще неизвестно, — нет никаких гарантий, что Тирион Ланнистер подпишет брачный контракт!

— Принц Тристан — второй сын, — возразила Санса. — Кроме того, именно я сейчас определяю судьбу Принцессы Мирцеллы. Лорд Тирион не имеет права голоса, пока я остаюсь Королевой Вестероса. И вообще, с чего бы ему отказываться от брака, если лучшее, на что он может надеяться — это брак с мелким лордом из Речных земель?

— Зачем вы вообще затронули эту тему? — наконец спросил он.

Это был большой пласт информации, и все из-за этого романа между его племянником и принцессой. Оберин зажмурился и ждал, пока Санса ему ответит. Когда она заговорила, её голос был медленным, как будто она пыталась тщательно сформировать то, что хотела сказать.

— Потому что Принцесса Мирцелла через неделю уезжает в Западные земли, — сказала она. — Если вы действительно хотите найти Гору, то согласитесь на брачный контракт. Мы объявим об этом за два до церемонии коронации, а потом вы сядете на корабль и поплывете на Запад, чтобы якобы сопроводить её в Дорн. Вы поедете один, и по пути с вашим кораблем произойдет несчастный случай. Вы поедете в Речные земли под покровом ночи и отомстите Сиру Клигану так, как только пожелаете. Если вы выживете, то заберете Принцессу Мирцеллу и вернетесь в Дорн.

— А если я не выживу?

— Тогда вы умрете, — сказала она просто, честно и жестко. — Конечно, возможны непредвиденные обстоятельства: например, вы не сможете никому сказать, что собираетесь делать на самом деле.

— Конечно нет, — пробормотал он. Затем, превозмогая любопытство, Оберин спросил.— Вы правда верите, что вам удастся разорвать Вестерос на части?

— Да, — сказала она насмешливо. — Вы думаете, у меня не получится, Ваша Светлость?

— Я думаю… — он повернулся и начал рыться в топке бумаг, которые оставила одна из её фрейлин. Он знал, что искать.

Наконец, он нашел и повернулся к Сансе, разложив между ними карту Вестероса.

— Вам повезет, если через несколько лет не начнется война. — Оберин пригладил пальцами потертые уголки и спокойно встретил взгляд Сансы. Он надеялся, что она прислушается к нему — она молода, а молодые обычно были готовы выслушать других, прежде чем действовать. И все её действия до этого момента говорили о готовности к рассмотрению каждого аспекта, перед принятием решения.

Боже, если бы у них все это время был хороший правитель, кто знает, сколько они смогли бы достичь? Эйрис был сумасшедшим. Рейгар был бы не намного лучше, всегда погруженный в мечты, вместо того, чтобы жить в реальности. Роберт же с самого начал возненавидел Железный Трон; он поставил его ниже Лианны Старк и, в конце концов, королевство заплатило за это.

Но у Сансы Старк была ловкая рука, милая улыбка и холодный ум. Она обладала хладнокровной уравновешенностью, пронизывающей её до костей, и пылким желанием переделать мир, которое Оберин видел в еще молодой и прекрасной Серсее Ланнистер, еще не сломленной жестокостью своего мужа.

У Сансы была мечта и способность её осуществить. На это было страшно смотреть.

Это было унизительно для него.

— Какие именно королевства будут воевать? — спросила Санса. Протянув руку, он постучал по карте. По конкретному региону карты. — Дорн будет доволен вашим братом, не так ли, Ваша Светлость? И Простор не будет восставать против Тиреллов — они достаточно счастливы.

— А Штормовые земли? Долина? — Оберин указал на каждого по очереди и наконец, ткнул пальцем в Пайк. — Железные острова? Там тоже все счастливы?

— Железные острова примут Ашу, — вздохнула Санса. Должно быть, ей уже не раз говорили о неудачном выборе — в её голосе звучало нетерпение. — Она единственная железнорожденная, которую я готова поддержать, которая не хочет возвращаться к пиратству и грабежу, и которая, скорее всего, займет кресло Морского Короля. Она убедит своих знаменосцев, я уверена. И что не так с Долиной? Сладкий Робин — единственный оставшийся наследник Аррена. Они последуют за ним, когда он станет совершеннолетним.

— А до тех пор?

— Они последуют за Лордом Джоном Ройсом. — Она пожала плечами. — Он довольно приятный человек, Ваша Светлость. Я не вижу никаких проблем.

— Если не считать болезненности Роберта Аррена, — заметил Оберин.

— Я не могу просто приказать ему поправиться, — ответила она, слегка закатив глаза, неподобающе Королевы. Оберин позволил себе засмеяться.

— Нет, — сказал он. — Но это проблема.

— Это настолько далекое будущее, что я бы не стала переживать об этом сейчас, — сухо ответила Санса.

Оберин легко пожал плечами и сменил тему.

— А что на счет Штормовых земель? Они же угрожают восстанием. И вы назначаете тринадцатилетнюю девочку главой этого гордого королевства? — он покачал головой. — Она не проживет и года.