Вдруг голос Сансы стал резче, она начала говорить тоном, на который все сразу же обращают внимание. Не сердитый, не грустный и даже не громкий — четкий, как приказ, команда, которой хотел подчиниться даже ветер.

— Я знаю, что тебе плевать на шитье. Но оно используется не только для украшения, Арья. Я знаю, что септа Мордейн рассказывала тебе о первом восстании Блекфайров. Ты знаешь, что когда Лорд Тирелл вел своих людей в бой, сильно не хватало мейстеров. Поэтому Леди Тирелл собрала лучших портних Хайгардена и всех дам, которые были лучшими в шитье, отвела их на поле боя и велела им зашить раненых. Это спасло их, дважды, — она вздохнула, — но ты никогда не сможешь сделать что-то подобное, если не будешь практиковаться.

— Я не могу делать это весь день, как ты, — сказала Арья, но ее голос был медленным, она внимательно слушала, или как минимум, не казалась такой злой как в начале.

— Восемь часов в неделю, а все остальное время можешь драться с Роббом во дворе, — ответила Санса.

— Четыре. Я не смогу сидеть дольше!

— Нет, если не попробуешь. Семь.

— Четыре, — сказала Арья, — Санса…

— Мы шьем по два часа в день, а я предлагаю тебе сократить время в половину. Это хорошая сделка.

— Пять.

— Шесть, — сказал Санса. — И это последнее слово, иначе я не буду прикрывать тебя перед мамой.

Арья промолчала.

— Прикрывать меня?

— Ты же не думала, что если ты сбежишь с урока, и мама придет посмотреть, то я буду молчать? — нетерпеливо ответила Санса.

Робб выглядел как что-то среднее между шоком и удивлением — мгновенье спустя Арья прокашлялась. Джон закатил глаза.

— Хорошо.

— Шесть часов в неделю, — сказала Санса. — У тебя есть восемь часов чтобы избивать Робба и засаживать себе занозы. Но те шесть часов, которые ты проводишь здесь, ты работаешь. Внимательно слушаешь. И не начинаешь ругаться, как дикарка, или высмеивать моих друзей, как будто ты в свинарнике со слугами. Идет?

Последовала долгая тишина, а затем послышася шорох легкого прикосновени кожи к коже: наверняка, Арья взяла Сансу за руку.

— Да, идет.

Послышался чей-то возмущенный тихий вздох и Арья приглушила свой смешок. Через секунду Джон понял, почему.

— А теперь ты, — зловеще начала Санса, и в её голосе послышались язвительные нотки, которые он прежде не слышал даже у леди Кейтилин.

Дженни сглотнула так громко, что было слышно даже за дверью, и Робб согнулся пополам от смеха: его младшая сестренка, милая, мягкая Санса, запугивала своих друзей. Санса, девочка, которая любила романтические песни и красивые вещи, торговалась с сестрой, и действительно слушала Арью.

Если бы кто-нибудь сказал Джону об этом разговоре неделю назад, он бы рассмеялся ему в лицо.

Но сейчас он внезапно вспомнил выражение лица Сансы, когда она ворвалась в их с Роббом общую комнату. Она бросилась к Роббу в объятия, задыхаясь и плача, и со своего ракурса Джон мог ясно видеть её эмоции. Санса никогда не умела прятать их, но он не знал, что на лице может отразиться столько горя, любви и облегчения. Что же так напугало её?

Арья спрашивала её несколько дней спустя за завтраком. Лицо Сансы побледнело настолько сильно, что Арья сразу же извинилась — а она почти никогда не извинялась. Джон был уверен, что и потом Арья не доставала Сансу расспросами. Это было очень неожиданно с её стороны.

Они развернулись и ушли, проскользнув в темные комнаты несколькими дверями дальше, и Робб сказал, едва сохраняя спокойствие:

— Она скопировала это у дяди Бенджена. Голос, ярость, я клянусь тебе, она в точности повторила его брови. «А теперь ты» — передразнил он, понизив голос, — не глупи парень, я знаю лучше тебя, просто держи свой рот на замке, идиот.

— О, если бы ты мог, — пробормотал Джон.

Робб покраснел.

— Я не хотел понятно?! Я Наследник…

— Я уверен, что дядя Бенджен знает, что значит быть наследником.

— Это не означает, что ему позволено со мной так разговаривать.

— Боже, из-за твоей короны на голове, к мозгу перестает приливать кровь.

— Джон!

Джон улыбнулся ему, но в его глазах не было раскаяния, и Робб бросился к нему, зарычав, прямо как Серый Ветер.

После этого он не думал о Сансе очень долгое время.

***

Сначала она поговорила с Роббом.

Санса никогда не была отъявленной лгуньей. Она никогда не умела скрывать эмоции, и за прошедшие годы она научилась использовать это себе во благо. Но если она хочет чего-то добиться, ей нужен верный союзник. И Робб был идеальным вариантом: он лгал лучше всех в семье.

Она заперла дверь и вздернула подбородок. Ей понадобятся все силы, чтобы сделать это.

— Пообещай, что никому не расскажешь о том, что я тебе скажу.

— Почему ты закрыла дверь? — спросил он подозрительно.

— Потому что я хочу поговорить наедине, — ответила она, — хочу поговорить с тобой. О том, что случилось. Или еще не случилось, но может случиться и… ну. Прошу, Робб?

— Нет, — сказал Робб. Капризный, раздраженный и величественный тринадцатилетний мальчишка, — я не буду с тобой разговаривать, пока ты не откроешь дверь.

— Значит, ты не хочешь ничего узнать? — Санса выгнула бровь, — очень жаль. Я уверена, отец будет рад услышать о том, как ты ездил в Зимний городок. Наверняка он очень разочаруется, когда узнает, чем занимается его старший сын.

— О чем ты говоришь?

Санса широко раскрыла глаза.

— Разве не ты ходил с Теоном в бордель на прошлой неделе?

— Ты не могла… — он ярко покраснел.

— Я видела, как ты уходил ночью, — она прервала его. —Я видела тебя, как думаешь, сколько еще людей тебя видело? И Теон не умеет держать язык за зубами, так что, это было не сложно.

Робб сильно сжал челюсть.

— Хорошо, что ты хочешь?

— Чтобы ты выслушал меня.

Санса потянулась и переплела их пальцы.

На секунду ей показалось, что он не согласится. Но потом его плечи опустились и он кивнул самому себе.

— Хорошо. Я клянусь, ну не знаю, статуей дяди Брандона в крипте, — Санса все еще ждала, и он нетерпеливо вздохнул. — Клянусь никогда никому не рассказывать об этом. Достаточно?

— Да, — она помолчала, пытаясь сформулировать мысль, — я уже видела это раньше.

— Видела что?

— Все вокруг, — Санса почувствовала, как её плечи дернулись вверх, но она заставила их опуститься; заставила их быть ровными и устойчивыми, как башни Винтерфелла. — Я помню вещи, которые еще не случились Робб. Ужасные вещи. Помнишь, как я пришла к тебе в комнату и плакала? Я видела сон. Сон, в котором все погибли.

— Сны не реальны, — возразил Робб.

Санса трудом сглотнула.

— Возможно и так. Но я помню людей, которых никогда не встречала. Я проверила в библиотеке и это реальные имена. Ты знаешь, кто такой Сандор Клиган? Пес, воин на службе у Короля Роберта. Знаешь как зовут любовницу Оберина Мартелла — младшего брата правителя Дорна? Эллария Сэнд. Я знаю эти вещи, Робб, и они реальны, они правдивы. И я в ужасе.

— Что-то случилось с нами? — спросил Робб.

Ты даже не представляешь сколько всего.

— Через три года в Винтерфелл приедет Король, что бы просить отца стать Десницей. И отец согласится; и возьмет меня и Арью с собой.

— Ты выйдешь замуж за принца? — спросил он, растягивая слова.

Санса почувствовала как слезы, глупые и раздражающие, жгут уголки глаз.

— Мы были с ним помолвлены, — сказала она. — Но я никогда не стану королевой. Отец что-то обнаружит и из-за этого мать Джоффри арестует его, а затем Джоффри захочет голову отца. И я увижу, как Илин Пейн обезглавит нашего отца его собственным мечом.

— И Роберт Баратеон, лучший друг отца, будет просто смотреть на все это?

— Он умрет, — отрезала Санса. — Он умрет и выяснится, что его наследники на самом деле продукт инцеста. И когда отец узнает это, Серсея Ланнистер убьет его. Арья сбежит. Ланнистеры выдадут меня замуж за Тириона Ланнистера. Ты объявишь себя Королем Севера, и Джоффри будет избивать меня за то, что я твоя сестра. А потом ты умрешь, и мама умрет тоже, Теон сожжет Винтерфелл, и Рикон умрет, и…