Л: Нет, просто… — она мнется, снова подбирая слова.

Д: Просто, что? Черт, Лина, говори, как есть! Ты жалеешь, что переспала со мной? — отхожу на безопасное расстояние, давая ей свободно подумать над вопросом.

Л: Не жалею! Просто… — Снова это «просто», еще раз его услышу и возненавижу на всю оставшуюся жизнь. — Не знаю, как это сказать. — передирает подол моей футболки, которая ей как платье. — Ладно! Я не жалею, что переспала с тобой, но мне кажется, что это произошло слишком быстро и у тебя пропадет ко мне интерес. Вот! — Выпаливает она на одном дыхании. Ее щеки пылают багрянцем. Опускает голову, пряча свой взгляд куда-то в пол.

Д: Ты считаешь, что я переспал с тобой и на этом все? — подхожу к ней и приподнимаю за подбородок.

Л: Надеюсь, что нет! — нежно улыбается она.

Д: Без всяких надежд, это так и есть. Лина, я от чистого сердца тебе говорю, что ты единственная, слышишь, единственная девушка, которая не покидала мой разум с самой первой встречи. Ты для меня, как глоток свежего воздуха, разве я могу жить без воздуха? — прислоняю ее к барной стойке.

Л: Даже не знаю, — лукаво улыбается мне, запускает свои тонкие пальчики в волосы. — Может продемонстрируешь, как упиваешься мной?

Д: А, как же завтрак? — взглядом показываю на стол.

Л: Подождет! — заключает она и целует меня в губы. Этот поцелуй совсем не похож на вчерашний, он — взрослый, страстный, полный желания и похоти.

Д: Если ты сейчас не прекратишь, я трахну тебя прямо на этой барной стойке. — задыхаясь от перевозбуждения прорычал я. На что моя проказница в ответ на предостережение скинула футболку, представ перед мной абсолютно голая. — Что ты со мной делаешь, стерва?

Л: То, что тебе нравится, варвар! — смеется она мне в лицо. Поворачиваю ее спиной к себе, завожу руки назад, запрокидываю шею и покрываю поцелуями нежную кожу. Одной рукой придерживаю ее запястья за спиной, а другой нахожу, так же девственные для меня, лепестки — раздвигаю их, отмечая для себя, что дама довольна влажная, ввожу в нее один палец. — Ах! — Вырывается из ее ротика. Ввожу второй палец и начинаю ими двигать. Лина не может устоять на месте, трется об мой давно уже вставший член, тем самым дразня меня еще больше. — Дем! Пожалуйста!

Д: Что, пожалуйста? — шепчу ей на ухо, как будто не понимаю, о чем она.

Л: Прекрати!

Д: Прекратить? — останавливаю движение своих пальцев, но при этом остаюсь в ней. — Так? — задаю вопрос.

Л: Нет! — хнычет она, самостоятельно насаживаясь на мои пальцы.

Д: А, чего ты хочешь, Лина? — ласкаю языком мочку ее уха, перехожу на ключицу, покусываю. — Скажи свое желание!

Л: Не могу! Я стесняюсь. — закусывает губку и дрожит всем телом.

Д: У меня есть теперь правило, ты говоришь — я исполняю! — ввожу до самого основания свои пальцы в нее.

Л: Ах! Да, так! — продолжаю входить и выходить, наращивая темп, ловя тот момент, пока комок ее нервов не будет готов к разрядке и останавливаюсь. — Черт, Демид! — вопит она.

Д: Да, милая! Я тебя слушаю. — Молчание. — Желание, Лина! Не стесняйся их, перед мной тебе нечего скрывать. Либо ты говоришь, либо… — растягиваю последнее слово в надежде, что она сейчас все скажет.

Л: Трахни меня, Демилиханов! — почти что кричит она и я не намерен себя сдерживать. Наклоняю ее вперед, облокотив об столешницу, стягиваю с себя штаны и вхожу в нее.

Д: Черт! — это блаженство. Ее тело покорно принимало меня, а сама она стонала и поддавалась любой инициативе с мой стороны. Я не был жесток с ней, не было привычного для меня секса, в стиле «получил свое, а дальше меня не волнует», для нее хотелось быть нежным, стараться угодить и сделать приятное. С ней я был другим, взрослее, умнее, Демидом, который смотрит в будущее, а не живет одним единственным моментом.

Выхожу из душа, когда моя маленькая принцесса ждет меня уже во всеоружии в коридоре, целую ее в лоб, оглядываю себя в зеркало и мы покидаем квартиру. Весело прыгнув в машину, наконец, начали вести цельный диалог.

Л: Я бы хотела, чтобы все, что произошло между нами, пока оставалось тайной. — Глаза, как у ребенка, смотрят на меня с мольбой.

Д: Я сейчас тебя не понял! — поворачиваюсь к ней и пристально наблюдаю за тем, как ее маленькие пальчики перебирают подол платья. — Что-то не так? Ты не хочешь, чтобы о нас знали?

Л: О нас? — эхом повторяет Лина. — Ты хочешь сказать, что теперь у нас, эээ что-то типа … отношения? — это звучало как-то вопросительно, он чего мне стало трудно дышать. «Она решила, что я просто воспользовался ею и теперь попрощаюсь?»

Д: Я понимаю, что создаю образ халатного и беззаботного придурка, который только и умеет трахать и бить чью-то морду на ринге, но ты мне нравишься, у меня такого никогда не было, может стоит попробовать что-то построить. А вдруг у нас получится! — потираю руль большими пальцами, пока ее рука не ложится поверх моей.

Л: Пожалуйста, давай все, пока оставим в тайне. Это не значит, что я отказываюсь от своих слов про симпатию к тебе. Просто… — я перебиваю ее, не дав договорить, потому что в первые в жизни мне кто-то нравится, и ради нее я готов на все, а она отказывается афишировать наши отношения — я не понимаю этого.

Д: Что «просто», Лина? Опять твое «просто»! — она убираю от меня руку, я выдыхаю и роняю голову на руль. — Ладно, если тебе так будет проще, то я согласен. — Поворачиваю голову в ее сторону, и она улыбается. — Но за свое смирение я хочу награду! — лукаво улыбаюсь ей, тянусь через разделяющий нас подлокотник и целую сладкие губы, которые впервые достались мне в борьбе. — Хочу тебя видеть каждую ночь в своей постели, а потом на завтрак и так на протяжении дня.

Л: Ты предлагаешь мне переехать к тебе? — закусывает опухшие после ночи губы.

Д: Я не тороплю, но совсем был бы не против этого, то есть я хочу сказать, что ты можешь прийти в любую минуту любого времени суток и быть у меня, со мной… — а пытаюсь выбирать слова чтобы они звучали менее пошло, — я хочу с тобой не только спать, но просто проводить время! Да, вот все именно так. — выдыхаю и жду от нее хоть каких-то слов.

Л: Я ценю это!

Всю оставшуюся дорогу мы мирно обсуждали последние новости, происходящие в мире, болтали о самой разной ерунде, она смеялась, смущалась, гладила меня не руке, а я просто любовался ею — мне было хорошо. Я больше не поднимал тему с официальным признанием ее в статусе моей девушки, она этого, пока, не хотела, а я и не давил, мне было достаточно, что она моя, хотя бы наедине. Но кто-бы знал, что совсем скоро я пожалею об этом, что с появлением этого ангела в моей жизни, мне самому придется спуститься в ад и продать душу дьяволу, а потом и вовсе занять его место.

Две недели наших отношений прошли прекрасно: я для нее стал приличным студентом, который посещал лекции и семинары, начиная с самой первой пары, забил на все гулянки и пивные компании после боя, сразу после спарринга бежал домой, сославшись на недуг и усталость, все больше и больше уделял времени ей — моей девочке. В столовой мы просто обменивались вежливыми кивками и молча сидели, смотря в разные стороны, изредка пересекаясь взглядами и улыбками, пока Кирилл вел очередной монолог за столом, однажды я чуть не раскрыл нашу маленькую тайну, когда он положил руку к Лине на плечо, но заметив нарастающую ярость во мне она резко сама отпрянула от него. Ее небесно-голубые глаза утягивали в недра холодного атлантического океана, и я тонул в его глубинах, упиваясь тем, как ей удается быть такой разной на людях и для меня — монашкой и развратницей, примерной отличницей и похотливой стервой, в ней совмещался несовместимое лед и пламень. Не знаю, как ей это удавалось, но она понимала меня с полуслова, а иногда и полувзгляда, угадывала мои желания и настроение, никогда не говорила о своих проблемах и переживаниях, а я и не замечал этого, до одного дня, пока мне на это не открыл глаза мой же друг.

В этот день утро началось без Лины, то есть заведомо плохо, а впереди еще целый учебный день и очень важный бой, которого я не то чтобы боялся, не желал. Набираю наизусть выученный номер, но трубку никто не брал. «Наверное, еще спит моя соня, она любительница этого дела!» — подумал я, без задней мысли, что могло что-то случиться. Собираясь в университет снова набираю Лину, и опять долгие губки, пока меня не просят оставить сообщения железный голос оператора. «Где ее черти носят? Пусть только попадется — накажу, да так, что потом еще месяц на своей упругой заднице сидеть не сможет. Только два дня без нее, а я уже схожу с ума, как какой-то школьник в пубертатный период. Пора уже с этим что-то делать».