Нашу группу разделила стихия воды. Ко всему прочему небо заволокло тучами, начался проливной дождь.

– Ждем, – философски заявил Лурье. – Ифриту теперь точно не вырваться.

– Ой ли? – выразил сомнение Джеб. Течение прибило его воздушный пузырь к северному крылу дамбы, и они с Пронырой благополучно выбрались на сушу, присоединившись к Ветте.

– А куда он денется? – озадаченно переспросил Сашка.

– Ифрит довольно сообразителен, – ответил Джеб. – Он не «разумен», в нашем понимании, но обладает инстинктами. Посмотрите, куда забился? Там его наводнение не достанет, да и дождь нипочем.

– Что предлагаешь?

– Добить. Вода рано или поздно схлынет, а он дождется отката истраченных способностей и вылезет снова, во всей красе мощи.

Я взобрался повыше, нашел сухую площадку, защищенную каменным карнизом от проливного дождя, осмотрелся.

– Джеб прав. Надо действовать.

– У нас нет лодки. Да и потоки воды слишком бурные. До башенки не добраться.

Я сделал скриншот. Укрепление на самом деле небольшое, предназначенное для стражника, в былые времена с высоты наблюдавшего за порядком на городских улицах. Снизу к нему ведет узкая вырубленная в скалах лесенка. Пространства внутри немного.

– Ветта, сможешь попасть? – я переслал ей увеличенное изображение бойницы. Изнутри ее освещает пламя. Можно сделать вывод, что ифрит сейчас по размерам не больше костерка. – Достанет стрела с ледяным наконечником?

Девушка прикинула скорость и направление ветра, затем кивнула:

– Попробую.

Глухо хлопнула тетива.

Мы молчим. Ясно, что промах.

Ветта наложила вторую стрелу, дождалась паузы между порывами ветра, вновь спустила тетиву.

Огонь в башне неожиданно взъярился, мигнул и погас! Из бойниц обильно повалил пар, затем раздался жуткий вопль, от которого кладка укрепления пошла трещинами и…

Все стихло.

Лишь монотонно хлещет проливной дождь, да ревут водопады.

Ветта снова вскинула лук, прицелилась, вогнала в бойницу еще одну ледяную стрелу, но на этот раз никаких спецэффектов не последовало. Хотя «контрольный выстрел» в случае с ифритом вполне оправдан.

– Непонятно… – Лурье обеспокоен. – Почему не пришло никаких системных сообщений?!

– Ждем, – ответил я. – Может еще тлеет какой-то крохотный уголек.

Через минуту с небольшим наконец-то прокнуло.

…

Задание «Исправление ошибок» выполнено.

Ваша группа уничтожила ифрита, вторгшегося из глубин Бездны.

Ваша репутация среди жителей небольших поселений региона (до 1000 жителей) повысилась на 100 пунктов. Текущее отношение «нейтральное».

Получено уникальное достижение «укротители огня». Постоянный эффект +10 % сопротивляемости огню.

Получен уникальный предмет: перчатка из кожи саламандры (левая). Тому, кто обладает парой таких перчаток доступна способность «пламенные объятия» – вы сжигаете врагов прикосновением обеих рук. Урон 50 «hp/s» (требование «интеллект 50»). Откат/перезарядка 1 час.

Получено 70 000 ехр.

Опыт автоматически распределен между участниками группы.

Вы получили новый уровень.

…

Я скинул Ветте улыбающегося смайла. Слова сейчас кажутся лишними.

Путь к Темному Рубежу наконец-то открыт!

Предгорья Темного Рубежа.

Ливень хлестал всю ночь. Разделенные разбушевавшейся стихией, мы все пытались отдохнуть, но получалось плохо. Ураганный ветер, рев водопадов, глухие удары льдин о дамбу, – все это, вместе с холодом и сыростью, не давало уснуть.

Выйти в реальный мир тоже не вариант, – бросать свое сетевое воплощение среди разбушевавшейся непогоды чревато случайной гибелью. Место, где я нашел пристанище, не назовешь «безопасным», вот и пришлось коротать часы вынужденного бездействия во всемирной сети.

Слова Ветты никак не выходят из головы. Почему она готова погрузиться в мир грез и по возможности остаться тут навсегда, невзирая на опасности искаженного «мутациями Бездны» цифрового пространства и вероятность частых виртуальных смертей?

Если раньше я изучал лишь отдельные гайды, связанные с насущной необходимостью выживания в «VR», то теперь решил копнуть глубже. Оброненное Джебом понятие «технологическая сингулярность» никак не выходит из головы.

Всемирное комьюнити, как обычно пестрит различными мнениями, зачастую диаметрально противоположными, но общие тенденции понятны – их несложно проследить.

По сути, пресловутый «слом эпох» уже наступил, – за последний год новые технологии развиваются с невообразимой скоростью, в буквальном смысле сокрушая устои цивилизации.

Производство вирткапсул растет, а их модельный ряд обновляется каждые три-четыре месяца. Стремительно меняется облик некоторых городов, особенно в перенаселенных странах. Появилось новое значение слова «андеграунд», – теперь так именуют герметичные жилые комплексы, уходящие глубоко под землю. По сути, термин «небоскреб» быстро устаревает. Горные системы, расположенные на различных материках, – ранее дикие, труднодоступные, незаселенные, с появлением нового вида проходческих машин, оснащенных устройствами объемной лазерной резки пород, попали под пристальное внимание застройщиков, – просмотренные мной проекты выглядят фантастично и немного жутковато: внутрискальные города, состоящие из «технологических сот», полностью автоматизированы и предназначены для размещения миллиардов вирткапсул.

Что же с нами случилось? Почему люди все чаще и чаще делают осознанный выбор в пользу заполненных вирткапсулами убежищ?

Однозначного ответа я не нашел, но тенденция очевидна. Сеть пестрит опросами, где восемь человек из десяти ставят галочку подле пункта «я хочу жить и работать в цифровом пространстве».

Я вызвал Лурье по защищенному каналу:

– Саш, ты следишь за новостями в «реале»?

– Угу.

– Слышал о проектах массового переселения?

– Конечно. В последний год только о них и говорят. А ты, типа, не в курсе?

– Не обращал должного внимания. Думал вирткапсулы и нейротехнологии – область развлечений, не более.

– Да, брось. Это уже давно область столкновения государственных интересов.

– Поясни?

Сашка пожал плечами, но все же ответил:

– Когда «Новую Азию» лишили ядерных вооружений, паритет сил пошатнулся. К тому же произошел взлом всемирной сети. Дело в том, что не только «Земля Избранных» оказалась под угрозой. Ты разве не помнишь, как нарушилось жизнеобеспечение всех крупных мегаполисов?

– Читал постфактум. После госпиталя как-то потерял интерес к жизни, осел в глубинке…

Сашка не стал бередить мое прошлое.

– В общем-то движуху начал новоазиатский конгломерат. Сам понимаешь, низкий уровень жизни, перенаселение, да еще и крах системообразующего концерна, – перспективы у них были удручающие.

– Не понимаю, при чем тут цифровые пространства?

– Дело в том, что первые внутрискальные города-соты были построены концерном «Новая Азия» еще до начала конфликта, – пояснил Лурье. – Они активно развивали проект «Живая Сеть». Смысл таков: любой, даже нищий, может получить в свое распоряжение продвинутую вирткапсулу и начать новую жизнь в виртуальном мире с одной оговоркой: два часа в сутки рассудок пользователя переходит в распоряжение концерна.

– Для чего?

– Миллиарды пользователей образуют нейросеть, которая решает научные и производственные задачи.

– Саш, а ты ничего не путаешь? Такое вообще возможно? На мой взгляд – дичь полная, больные фантазии блоггеров.

Лурье лишь пожал плечами.

– Инфа вообще-то не новая. Мир пару недель балансировал на грани вероятности новых ядерных ударов, когда горные области Новой Азии вдруг объявили о своем суверенитете. Туда сунулись силы международной коалиции, но отступили. Нарвались на силовой барьер, который нигде, никем не изобретен. Вот тебе реальность. Голый, но необъяснимый факт. И еще – китайцы фармят Бездну. Свои регионы виртуального мира они зачистили.