– Прости меня. – Я удивленно подняла бровь, не понимая, за что Брэд просил прощения. – За то, как я отреагировал на новость о ваших отношениях, и за боль, которую ты чувствуешь сейчас. Мне не нравится видеть, как ты страдаешь. – Брэд был сильно сбит с толку, узнав обо мне с Кайлером. Люди редко одобряют отношения между родственниками, даже если они не идут вразрез с законом. Хотя я бы предпочла думать, что ему просто нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

Я крепко сжала его руку.

– Что мне делать, Брэд? Если он – мой брат… – я умолкла на полуслове, ощутив чудовищную боль в груди, и попыталась справиться с нахлынувшим потоком слез, но не смогла. Во что превратил меня весь этот кошмар! Из стойкой железной леди я превратилась в нервную размазню.

– Эй, – Брэд нежно привлек меня к себе в объятия, – ты – одна из самых изобретательных девушек, которых я знаю. Ты обязательно что-нибудь придумаешь.

«Хотела бы я иметь столь же сильную веру в саму себя, – подумала я, – опустив голову ему на грудь».

По пути обратно я заставила Брэда поклясться, что он и словом никому не обмолвится о том, что я рассказала. Я не привыкла кричать о своей личной жизни на каждом углу, тем более когда дело доходит до настолько постыдных секретов. Чем меньше людей знает обо всем, тем лучше. Стыдно признаться, но в первый раз за всю свою жизнь я стыдилась собственной матери. Я пыталась бороться с этим чувством, но старания оказались бесполезны. Я не понимаю ее и, возможно, не смогу понять никогда.

Что, если бы я росла вместе с Кайлером? Любила бы я его в недозволенном смысле этого слова? Лицемерно ли с моей стороны стыдиться и испытывать отвращение по поводу Джеймса и своей матери, в то время как я собственной персоной оказалась в таком же положении? Найду ли я в себе достаточно сил, чтобы сопротивляться своим эмоциям, или все закончится точно так же? Действительно ли все так неправильно, если я чувствую совершенно иначе? Задавалась ли мама теми же вопросами или просто плыла по течению? Все это прокручивалось в моей голове снова и снова, пока я шла по тропинке рядом с Брэдом. Я не знала ответа ни на один вопрос, глухой стук в усталом мозгу – это все, на что я была способна в тот момент.

Только сев обратно в машину Брэда, я осознала, насколько же гадкой эгоисткой была все это время.

У Брэда предостаточно собственных проблем, а я потратила целый час его жизни на свою душещипательную тираду.

– А у тебя что нового? – спросила я, пытаясь исправить ситуацию.

Он сморщил нос, заводя двигатель.

– Ничего интересного. – Возможно, мне показалось, но его плечи мгновенно напряглись. От моих глаз редко что-то ускользает, и я всегда могу с уверенностью сказать, когда кто-то нечестен со мной.

Я повернулась к Брэду и устремила на него свой пытливый взгляд.

– Я излила тебе душу. Теперь твоя очередь. Что происходит?

– Это неважно, правда. У тебя достаточно проблем, о которых стоит волноваться.

– Клянусь богом, Брэд, если ты не скажешь мне, что случилось, я отвешу тебе смачный пендель! И меня не волнует, что ты за рулем.

На его губах появилась улыбка, одной рукой он тут же прикрыл свое достоинство.

– Только не трогай моих мальчиков, – усмехнулся он.

– Так что? – Я сурово скрестила руки на груди, игнорируя его попытки перевести все в шутку.

Брэд вздохнул, решив повиноваться.

– На этих выходных я получил уведомление о выселении.

Я подскочила на сиденье. Совсем недавно друг поведал мне о том, что его отцу предъявили обвинение в хищении денег. Брэд отказался уезжать из страны с остальными членами семьи, предпочтя доучиться и закончить колледж, как планировал. С тех пор уже пару месяцев он жил один в фамильном доме, хоть и понимал, что в один прекрасный день власти отберут их имущество.

– Черт возьми. Когда тебе надо съехать?

– К концу недели. – Его пальцы судорожно сжали руль.

– И что будешь делать?

Брэд издал нервный смешок.

– Заднее сиденье выглядит вполне уютным.

– Категорическое нет. Я поговорю с Алекс, как только мы вернемся.

Он посмотрел на меня, и я увидела в его глазах ярость.

– Черта с два! И без того достаточно проблем. Она и так слишком много сделала для меня. Я должен разобраться с этим сам.

– Не говори ерунды. Ты – почти член семьи, кроме того, в доме куча пустых комнат. Уверена, она не станет возражать.

– Нет, – отрезал Брэд, – так и знал, что не надо было говорить тебе об этом.

Его фраза привела меня в бешенство.

– Теперь ты ведешь себя как полный придурок. Друзья должны доверять друг другу. – Я указала на него, потом на себя. – А если дело просто в твоей гордости, то нет ничего постыдного в том, чтобы признать, что тебе нужна помощь.

– Я сказал «нет», – огрызнулся Брэд.

– Ты упрямый баран!

– Я же сказал, что со всем разберусь! – крикнул он в ответ, и я решила сдаться.

– Прекрасно. Продолжай в том же духе, мне все равно.

В воздухе между нами повисло безмолвное напряжение, и всю оставшуюся дорогу мы молчали. Кусая губу, я обиженно пялилась в окно.

Стоило нам свернуть за угол, как я подпрыгнула на сиденье, уставившись на столпотворение у ворот дома Кеннеди: пять фургонов телевизионщиков, куча машин и орда журналистов, штурмующая входные двери, словно стая голодных животных в поисках еды.

– Да вы издеваетесь! – Я сползла вниз по сиденью, спрятав лицо за волосами.

– Чертовы паразиты! – вскипел Брэд, отчаянно бибикая в попытке освободить подъезд к воротам. Достав из кармана телефон, он быстро набрал чей-то номер.

– Привет, чувак, это я. Мы с Фэй стоим у въезда, но я не хочу вводить код от ворот на глазах у журналистов. Круто, спасибо.

– Я заметил у нас на хвосте черный внедорожник еще милях в десяти отсюда, – сказал он, убирая мобильник. – Теперь понятно, кто это был.

– Что? Почему же ты ничего не сказал? – спросила я, повернувшись к нему.

– Ты не разговаривала со мной, а я не хотел тебя беспокоить.

Я бросила на Брэда сердитый взгляд.

– Я думала, ты достаточно хорошо меня знаешь.

– Прошу, Фэй. Я не хочу ссориться.

– Великолепно.

Надувшись, я сползла еще ниже, заметив, как объективы камер направились в сторону нашей машины. Брэд поднял в воздух средний палец, и, не сумев сдержаться, я издала булькающий смешок.

– Пригни голову к коленям, – сказал Брэд, и я сразу же последовала его указанию.

Чего мне точно не хотелось, так это увидеть свое лицо по телику. Я люблю быть в тени, и есть целая тысяча причин не желать, чтобы пресса разузнала, кто я и откуда взялась в этом доме.

Спустя несколько минут и пару автомобильных гудков Брэд проехал сквозь ворота в направлении к дому.

– Можешь подниматься.

Я бросила беглый взгляд через плечо, оценив толпу, оставшуюся у ворот позади.

– С ума сойти.

– Привыкай. Судя по всему, кто-то уже проговорился.

Пока мы подъезжали к дому, Кай ждал у главного входа. При виде него бабочки наполнили мой живот, а кровь шумно запульсировала в венах. Острая боль пронзила меня прямо в сердце. Даже просто видеть его невыносимо.

Когда мои пальцы сжали дверную ручку, Брэд осторожно взял меня за локоть.

– Подожди секунду, не стоит расставаться вот так. Знаю, ты хочешь помочь, и люблю тебя за это, но я должен справиться сам.

– Я беспокоюсь о тебе.

Его лицо смягчилось.

– Спасибо, но позволь мне разобраться с этим самому. Прошу.

Я ненавидела себя за то, что пришлось солгать, ведь я никогда не допустила бы, чтобы Брэд ночевал в машине. Но, увидев, что отступать он не собирается, я поняла: выбора нет. Я качнула головой, убеждая себя, что все не так уж и плохо. И ничего не произнесла вслух.

– Ты пойдешь завтра в школу? Хочешь, я за тобой заеду? – спросил он.

– И да, и не уверена. Джеймс что-то упоминал о телохранителях, так что мне нужно будет с ним посоветоваться. Кроме того, мне не нравится мысль о том, что тебе вновь придется прорываться через эту толпу перед домом.