– Не-не-не, Ваня, не проси! Ты же понимаешь, – пьяно замахал руками Сергей, мой новый знакомый.

Сергею Королеву пятьдесят семь лет, он разведен, живет один, работает уже пять лет в музее. А что, жуликам тут брать нечего, все ценные раритеты увезли, так, старина одна и осталась. Да еще несколько новоделов, которыми эту старину и подменили.

– Серег, а в чем дело? – я подлил еще водки в опустевшую стопку, – я принесу точно такой же, ты заменишь этот ножик, оригинал отдаешь мне. Пятьдесят тысяч за такое – отличная цена.

Сегодня понедельник, уже восемь вечера. Сергей сменился полчаса как, смена у него сутки через двое, начинается в семь вечера. Сутки отдежурил, двое дома, халява для пенсионера. Но он хоть и пенсионер, а бывший мент. Не знаю я, кем он там служил, но цену себе явно набивает. Сто тысяч, гад, просит. А мне всего-то обещали в случае успеха эту сумму. Но торговаться тут не уместно, он вряд ли уступит. Да и народу в этой, мягко говоря, паршивой закусочной все прибавлялось. Вот тебе и первый рабочий день, алкаши все идут и идут. Рядом со мной два дедка расположились с пивом, чуть дальше за облезлым деревянным столиком еще три мужичка с бутылкой сидят. Эдакий островок совка в центре города. Я и сам при виде закусочной в парке с ностальгией прошлые года вспомнил. Как в девяностых обстановочка, смех, да и только. Выйти из музея, пройтись по набережной метров пятьсот, спустится вниз по лестнице и вот она – «Ракушка», причем в прямом, и в переносном смысле. Кафе «Ракушка» похожа на ракушку, только облезлую. Синяя краска местами облупилась, двери железные, тоже с облезлой краской, и старая вывеска над входом. Когда мы пришли, был всего один столик занят. Сейчас же заняты все десять столов. Заведение явно пользовалось популярностью, поэтому и выжило в эти непростые девяностые, и теперь приносит прибыль своим владельцам. А вот поменяй тут все, и никто ходить не будет. А так старых домов полно рядом, вот и по старой памяти ходят люди в «Ракушку».

– Хорошо, – сдался я, – твоя смена через двое суток. Я приношу похожий нож, ночью ты мне выносишь этот и получаешь свои сто штук, по рукам? – протянул я Сереге ладонь. Именно Сереге, а не как там его по отчеству.

– Нет, не по рукам, – обиженно отвернулся Серега и его лицо, и так красное, покраснело еще больше. А нос стал синим. Ну что тут сказать, у алкоголиков своя логика. Получает в музее пятнадцать тысяч, и не жужжит.

– Сто тыщ и сразу! – хлопнул ладонью по столу Сергей, и я сразу завертел головой по сторонам. Но этот хлопок не привлек внимание наших соседей. Пенсионеры взяли по второй кружке пива, а за вторым от нас столиком компания что-то бурно обсуждала, до нас никому нет дела.

– Серег, ты пойми, я не то, что бы тебе не доверяю, – пустился я в уговоры, – но так дела не делаются.

Потратив еще минут двадцать, мы все таки ударили по рукам. Сергей получил авансом червонец, причем, я сильно опасался, как бы он не нажрался и не загулял. Хватит ли ему двое суток, что бы просохнуть? Оставалась только надежда на его здравый смысл и на опыт охранника. И в чем то эти надежды оправдались, Сергей поднялся из-за стола и отсчитал несколько купюр бармену. Видимо, отдал долг, так как за заказ я уже заплатил. Ну что же, расстались мы вполне довольные друг другом, и Королев, шатающейся походкой забулдыги, побрел в арку между домов. А я пошел по набережной. Темнота, только свет фонарей и много-много огней вдоль реки. Сразу справа от меня откос, дорога и река, красота. На Волге широкой, на стрелке далекой… Я перегнулся через перила и плюнул на зеленый склон откоса. Где теперь мне сделать копию этого ножа? Ничего, завтра найду мастера, заплачу… При слове заплачу у меня кольнуло в боку. Опять заплачу. Зачем и для чего мне этот нож? Зачем я только что отдал охраннику музея десять рублей и пообещал еще девяносто тысяч? Я сошел с ума? Не знаю, так ли это, просто знаю, что мне очень нужен этот нож. Просто позарез мне нужен нож. Именно этот, не его копия, а тот самый нож из исторического музея.

От выпитого чуток мутило, хотя я и выпил то граммов сто всего этого отвратного пойла, которое уничтожал Сергей. Я потряс головой, посмотрел по сторонам. Площадь Минина передо мною, памятник Чкалову и его же именем названная лестница. От красоты этого захватывало дух, но почему то я знал, что ранее неоднократно видел этот пейзаж. Вдохнув и выдохнув полной грудью, я посмотрел на часы и побрел домой. Самое время перекусить, и наверняка жареная колбаса с яйцами, которую я сейчас приготовлю, будет очень кстати. Идти мне тут до дома около пятнадцати минут, и это очередной плюс того, что я снимаю квартиру в центре города.

– Приветствую, как устроились? – от неожиданности я вздрогнул. Та самая симпатичная темноволосая соседка по лестничной площадке окликнула меня у подъезда. Тоже возвращается домой или стояла тут? Не знаю. Может быть, и специально меня ждала.

– Добрый вечер, спасибо, нормально. А вы давно тут живете? – остановившись, улыбнулся я в ответ.

Ростом она около ста семидесяти, фигура скорее худощавая, но не понятно, джинсы и короткая серая куртка скрывают. Ноги длинные, ямочки на щечках, милое лицо, длинные черные волосы спадают с плеч, и приятный голос. Почему бы не остановится и не поболтать?

– Кажется, целую вечность. Почти три года. Снимаю квартиру, – со вздохом, ответила моя новая собеседница, – а вы тоже прогуливались перед сном?

– Да, знаете ли, вышел аппетит нагулять, – ответил я, стараясь дышать в сторону. Еще не хватало, что бы от меня несло этой сивухой, что я пил в «Ракушке».

– Ну и как вам город, – спросил я, что бы хоть как то поддержать разговор. Знакомство это уже не казалось мне случайным. Который раз я натыкаюсь на эту девушку. Она снимает квартиру три года? Три года, Карл! Тут не дешевые квартиры. Их обычно снимают приезжие на короткий срок, или миллионеры.

– Город красивый, зарплаты маленькие, квартиры дорогие, – засмеялась девушка и продолжила, – меня, кстати, Ольга зовут, а вас?

– Максим, – механически ответил я и хотел идти, но что-то удержало меня. Может, те сто пятьдесят грамм бурды, что я выпил в «Чайке», может, еще что.

Мы стояли и болтали на улице уже полчаса, и уходить мне не хотелось. Это называется «установить психологический контакт с объектом». И объектом тут выступаю я сам. Умом я это понимал, но уходить не хотел. И как теленок, поплелся к Ольге домой на ужин. Что-то такое в этой девушке было. То ли улыбка, то ли мелодичный голос, а скорее всего, мне просто не с кем было даже поговорить по душам сейчас. А тут все проблемы разом отступили. Я спокойно ел домашний салат из помидор с растительным маслом, потом жареную картошку с салом, попил чаю, еще немного поболтали и я пошел домой. Благо, идти то никуда далеко и не нужно было. Вышел на лестничную площадку и зашел в соседнюю дверь, отперев ее своим ключом.

Глава 3. Ритуальный клинок.

– Сорок два, сорок три, сорок четыре, – проговаривал я, стиснув зубы.

Пятьдесят раз сделать разножку, пятьдесят раз упор лежа-упор присев, пятьдесят отжиманий, пятьдесят подъемов туловища из положения и пятьдесят бёрпи. И все это без отдыха. Без отдыха не получалось, ноги сводило, руки не слушались, дыхание сбивалось. Я делал этот комплекс, в командировках, когда не было возможности сходить в спортзал. Мышечная память возвращалась ко мне, тело приходило в норму, и это было очень хорошо. После душа я поставил вариться три яйца на медленный огонь газовой плитки, выпил стакан воды из графина с серебряной монетой, и у меня запершило в горле. Откашлявшись, я вылил воду и взял монету в руки. Старый советский полтинник, уже почерневший весь. Интересно, откуда он у хозяйки квартиры. Я поднял монету повыше над окном, и увидел, как на фоне реки чернота стала уходить, и серебро наполнялось блеском. Вместе с тем усталость покидала меня и физическая сила стала наполнять все моё тело.

. Вот это номер! Серебро так действует на мой организм? Я решил попробовать монету на зуб, и закашлялся. Нет, что-то тут не так. Снова налил воды из чайника и бросил монету в графин. Пусть так пока, попью еще воды с серебром. Оказавшись в воде, монета стала на глазах чернеть. Как будто вбирала в себя все темное и плохое из воды. А я, когда брал монету в руки, впитывал все это в себя? Похоже на то… Странно все это, очень странно.