Капитан уже собирался вставать, когда чуть хрипловатый будто бы от волнения голос Тарино его остановил.
— Меня предупреждали, что у вас буйный нрав.
Джефф напрягся и выгнул бровь, обведя его высокую худощавую фигуру скептичным взглядом.
— Кто?
— Некоторые… люди. Из участка, в котором вы работали.
— С какой стати?
Резкий тон долгожданного гостя заставил даже такого сдержанного и терпеливого человека, как Дэвид Тарино, устало закатить глаза. Он сложил руки на груди и задумчиво вскинул голову.
— Я не буду ходить вокруг да около. Я наслышан о вашей полицейской славе и количестве раскрытых дел, и, поверьте, я не меньше вашего огорчён новостью о вашей временной отставке. Это произошло ровно за день до того, как мы с Эммой принесли заявление.
Выпустив раздраженный вздох, Джефф потёр переносицу.
— Ты сказал, что не будешь ходить вокруг да около. Кто такая Эмма и какое к черту заявление?
Дэвид ухмыльнулся. Резкий переход «на ты» его обескуражил. Тем не менее, в глубине души он был к этому готов.
— На одну из моих актрис охотится маньяк. Кроме того, она постоянно предаётся нападкам со стороны всяких ублюдков, а пресса лишний раз не скупится на то, чтобы подкараулить её у дома или слить в сеть её фото в нижнем белье. Как только карьера Эммы взлетела в гору, её жизнь стала медленно рушиться. Сегодня утром она зашла в свою гримерку, где все её платья были разорваны в клочья, а на зеркале кровью или бог знает чем были написаны угрозы. Полиция уже два месяца пытается найти этого ублюдка.
На удивление, капитан слушал режиссёра внимательно, вникая в каждое слово. Рассказ его, конечно, не тронул — обычное дело из практики полицейского. Раз в несколько месяцев такой пришибленный обязательно заводится в Голливуде. Найти его не составляет никакого труда — у таких фанатиков обычно не хватает мозгов, чтобы замести улики.
— Но я-то тут причём? Если ты хочешь, чтобы я занялся этим делом, увы, — он поднял ладони, — у меня нет этих полномочий. Кхм, пока нет.
Тарино издал один долгий вздох и посмотрел в потолок. Пришло время раскрывать карты.
— Я знаю, что у тебя нет работы. Пока нет, — это замечание слегка расположило режиссёра к Джеффу. — Я хотел бы предложить тебе стать её телохранителем. На время, пока не найдут маньяка. Обещаю хорошо платить и предоставить все возможности для работы. Прослушивающие устройства, камеры в её доме и по его периметру, автомобиль, если нужно. Она в серьёзной опасности, Джефф, а я… я её… в общем, я не могу допустить чего-то непоправимого. Доверяю только вам. По крайней мере, легендам и славе, которыми ваша персона окутана.
Джефф широко распахнул глаза, выпрямился. Новость застала его врасплох.
Не успев дать волю эмоциям, капитан заставил себя воспринять это как очередную логическую задачу. Приоритеты и опасения замелькали перед глазами, сомнения атаковали огрубевшую душу.
Стать телохранителем.
Позор! После стольких лет службы, после стольких раскрытых дел, ходить по пятам за какой-то девчонкой?! Да с какой это стати?
Нет, он не опустится до этого. Никогда в жизни, ни за что, ни при каких условиях.
Он уже готовился гордо вздернуть подбородок, рассмеяться в лицо этому снобу и направиться прочь, бросив напоследок что-то вроде: «Капитан полиции Западного Голливуда подобным дерьмом не занимается, нанимайте частника». Но ему вдруг стало интересно. Сначала это было просто промелькнувшее любопытство, почти неуловимое, но он зачем-то поддался порыву и задал вопрос:
— Насколько все плохо?
То был вопрос чести и воспитания. Он знал, что несёт ответственность за чьи-то жизни и за чьи-то судьбы, даже если она была где-то глубоко на подсознательном уровне, скрытая за его привычным «мне плевать». В конце концов, капитан Джефф был полицейским до мозга костей. И если его придурки не справлялись с делом этой девчонки, мог ли он стоять в стороне и ждать, пока какой-то похотливый идиот грохнет её в подворотне? Кем бы она ни была.
В этот момент, казалось, обострились и всплыли на поверхность все вызубренные правила морали полицейских в академии, где он учился. Джефф обречённо вздохнул, когда получил кивок на его вопрос от Тарино. В конце концов, это было лучше, чем каждый день стоять у балкона и ждать, когда к нему на коленях приползет шеф полиции с просьбой вернуться обратно.
Дэвид заметил сменившийся курс в настроении Джеффа. Это заставило его оживиться и взять ноутбук, разворачивая его экраном к капитану.
— Это она, Эмма, — возвестил режиссёр, привлекая рассредоточенное внимание Джеффа к ноутбуку. — Она — вся моя жизнь. Если с ней что-то случится… я этого не переживу.
Джефф обратил взгляд к экрану и усмехнулся. То была фотография юной белокурой девушки: она стояла на съёмочной площадке и держала хлопушку режиссёра, шутливо высунув язык. Её ярко-голубые глаза искрились весельем, аккуратно вздернутый нос и острый подбородок придавали внешности этой девчонки какой-то нечеловеческой совершенности. Капитан улыбнулся: он мгновенно узнал её — эту куклу Барби с невинной улыбкой и россыпью капель крови на белоснежном платье.
========== Глава 2. Чёртовы правила ==========
— Чёрт подери, я выгляжу так, будто собрался на собственные похороны. Без этого что, никак нельзя?
Идеально выглаженная белая рубашка, выглядывающая из-за строгого чёрного пиджака, классические брюки и чёртовы туфли — в последний раз Джефф выглядел так на свадьбе своей сестры Эйприл лет пять назад. Он смотрел на своё отражение в зеркале какого-то гейского бутика, переводил взгляд на довольного Тарино и не мог поверить собственным глазам — какой-то хлыщ с педиковатыми наклонностями и привычкой вечно хвататься за свой подбородок (вероятно, в попытке убедиться — на месте ли он) вдруг заставил его вырядиться, как на парад. На гей-парад.
Джефф ненавидел правила, а это, казалось бы, самое безобидное, стояло во главе длиннючего списка под названием «Это не ты делаешь мне одолжение, а я тебе».
Этим вечером всё шло наперекосяк — с рокового момента его согласия на эту сомнительную авантюру и до настоящего момента, как думал Джефф, вселенского позора. Дать заднюю и отказаться от подобного дерьма он пытался около шести раз за этот бесконечный час, но тогда в капитана летели бумажки с его подписью, именованные как «Договор с дьяволом на охрану его пассии». Но понять, в какое дерьмо он вляпался, ему удалось только сейчас, когда в отражении на него с ужасом взглянул высокий мужчина в идеальном чёрном костюме для похорон.
То были похороны его прежней жизни. Но этого Джефф ещё не знал.
— Я повторяю в миллионный раз, — Тарино бегло взглянул на наручные часы и закатил глаза. — Если Эмма увидит, как ты её преследуешь в этих своих тряпках бывалого капитана, ещё неизвестно, кого она больше испугается — маньяка или тебя.
— А что не так с моими тряпками? — Джефф выгнул бровь и снова вернулся к своему отражению, замечая в нём заинтересованный взгляд молоденькой консультантки.
Тарино обвел внушительную фигуру копа скептичным взглядом и неоднозначно хмыкнул. Тратить время на него ему вовсе не хочется, но иначе никак: зная нрав этого Баттса, завтра к дому Эммы он притащится с кобурой и в рабочих, боже упаси, брюках.
— Ладно, допустим, она меня увидела…
— Это исключено, — резко ответил Дэвид, испуганно выкатив глаза. — Ни при каких обстоятельствах ты не должен ей попадаться. Она закатила легендарную истерику со всеми вытекающими, когда я сказал ей, что собираюсь нанять для неё телохранителя. Ей хочется поиграть в сильную и независимую.
«Значит, мадам ещё и без мозгов, замечательная работка меня ждёт», — в досаде прошипел голос разума, хватаясь за голову. Когда с имиджем будущего телохранителя было кое-как покончено, мужчины направились к её дому. Около часа ушло на то, чтобы объяснить капитану расстановку камер по периметру и в комнатах, определение зоны его видимости и нестабильное расписание набирающей популярность актрисы. Джефф только и делал, что вставлял язвительные комментарии или, как нерадивый школьник, зевал на ключевых моментах: ему не были интересны слова Тарино — он в любом случае сделает по-своему. Его не волновало, что за приложение в телефоне отслеживает её местоположение, есть ли камеры в её спальне, какой код на воротах у её дома и как выглядит этот чёртов придурок, открывший на неё охоту. Джефф был занят мыслями о том, сколько он заработает и как это поспособствует его возвращению на службу. Забота о жизни какой-то проблемной блондиночки стояла где-то между желанием врезать этому снобу и купить домой пару баночек пива.
