Трамп использует эту историю в качестве аллегории опасностей, связанных с появлением беженцев. Он сравнивает этих людей со змеями.

Такого рода вульгарные определения воображаемого врага вновь и вновь используются в политике, частично потому, что они по-настоящему цепляют. Вредоносные идеологии готовы расцвести, довольно лишь небольших усилий лидера и воодушевляющей риторики. И хотя все мы порой попадаем в эту ловушку, некоторые особенно подвержены влиянию этих мерзких образов.

Тут-то и начинается наша воображаемая реконструкция мозга Гитлера. Учитывая его особую склонность к дегуманизации, участки мозга, ответственные за это, могут особенно выделяться. Как утверждают Рейманн и Зимбардо, потеря индивидуальности и дегуманизация «предположительно могут задействоваться сетью, в которую включены определенные зоны мозга, в том числе вентромедиальная префронтальная кора, миндалина и стволовые структуры (гипоталамус и околоводопроводное серое вещество)». Авторы сопровождают свои рассуждения удобной схемой, которую я привожу и для вас.

Согласно этой модели, то, что начинается с ощущения анонимности, с убеждения, будто нас нельзя винить за то, что мы делаем, поскольку мы чувствуем себя всего лишь частью большой группы, заканчивается повышенной способностью наносить другим вред. Вот так, считают авторы, и зарождается зло в голове.

Считается, что этот путь «проторен» у людей, у которых снижена активность вентромедиальной префронтальной коры, что постоянно подтверждается в исследованиях мозга правонарушителей. Было показано, что у убийц и психопатов активность в этой зоне особенно слаба. Так же, как пониженная функция щитовидной железы означает, что ваш метаболизм нарушен и вы более склонны к полноте, исследователи, включая Рейманна и Зимбардо, полагают, что снижение активности вентромедиальной префронтальной коры свидетельствует, что ваши представления о морали искажены и вы подвержены совершению преступлений и асоциальных поступков. Вот какое заключение делают Рейманн и Зимбардо: «Исследования агрессии показывают, что снижение активности во фронтальных лобных структурах, в частности в префронтальной коре, или повреждения мозга в этой области могут быть главной причиной агрессии».

Если бы мы заглянули в мозг Гитлера, поначалу он, возможно, показался бы нам нормальным, но, попросив фюрера высказать нравственные суждения, мы бы, скорее всего, наблюдали сниженную активность в вентромедиальной префронтальной коре, а также признаки общей паранойи и тревожности. Однако, учитывая, что у него не наблюдалось особенных аномалий или повреждений мозга, о которых нам было бы известно, кажется маловероятным, что я смогла бы отличить скан среднестатистического здорового мозга от скана мозга Гитлера. Не зная ничего о вас, я, возможно, не сумела бы сказать, на каком скане представлен ваш мозг, а на каком – его.

Вместо того чтобы считать, будто один человек особенно плох, а другой – хорош, давайте перевернем вопрос: не будем спрашивать, действительно ли некоторые люди предрасположены к садизму; нам стоит выяснить, нет ли у всех нас садистских предрасположенностей?

В статье 1999 года, написанной психологами Роем Баумайстером и Китом Кэмпбеллом, сказано: «Садизм, определяемый как непосредственное получение удовольствия от нанесения вреда другим, с наибольшей очевидностью представляет собой воплощение подлинной привлекательности злых поступков»[15]. Ученые утверждают, что существование садизма делает другие теории или объяснения зла избыточными: «Люди поступают так, потому что это приятно, и этого довольно».

Эрин Бакелз с коллегами, отчасти вдохновленная работой Баумайстера, также утверждает, что садизм вообще-то вполне нормален[16]. В статье, опубликованной в 2013 году, она заявляет, что «современные концепции садизма редко простираются за пределы сексуальных фетишей или криминального поведения… И все же жестокостью могут наслаждаться и очевидно нормальные, обыкновенные люди… Эти рядовые проявления жестокости являются субклинической формой садизма, или, попросту говоря, повседневным садизмом».

Бакелз с командой ученых провела два изобретательных эксперимента. Они описываются в статье так: «Очевидно, что изучить человеческое убийство в лаборатории невозможно. Поэтому мы сфокусировались на схожем поведении, допустимом в исследовательской этике, а именно на убийстве насекомых». Действительно, очевидно. Итак, вместо того чтобы попросить участников эксперимента убивать людей, их попросили убивать насекомых. Конечно, все мы знаем, что насекомые вовсе не похожи на людей, – все мы, наверное, их убивали, – но это задание все же могло показать, кто готов быть садистом, а кто нет.

Как все происходило? Людей пригласили принять участие в исследовании «личности и толерантности к трудным профессиям». Когда они прибыли в лабораторию, им предложили выбрать одно из четырех занятий, связанных с реальными профессиями. Участники могли стать либо дезинсекторами (убивать насекомых), либо помощниками дезинсекторов (помогать экспериментатору убивать насекомых), либо уборщиками (мыть туалеты) или работать в холодной среде (терпеть боль от нахождения в ледяной воде). Группа, которая больше всего интересовала ученых, – те, кто предпочел роль дезинсекторов. Им дали кофемолку, чтобы перемалывать насекомых, и три чашки, в каждую из которых посадили по живому насекомому.

Особенно стоит отметить творческий подход к организации этого эксперимента. Исследователи пишут: «Чтобы усилить ощущение жестокости поставленной задачи, мы сделали так, чтобы машина для убийства производила отчетливый хруст. Чтобы очеловечить жертв, мы дали им уменьшительно-ласкательные прозвища». Имена были написаны на чашках: «Кексик», «Чувак», «Милашка».

Как думаете, взялись бы вы уничтожать насекомых? Слушать, как они хрустят, перемалываясь заживо, только потому, что вас об этом попросили? Эту задачу выбрали более четверти (26,8 %) участников. Следующий вопрос, пришлось бы это по душе вам. По результатам исследования, чем больше баллов участники набирали по шкале садистских импульсов, тем больше им нравилось убивать насекомых и тем более они были склонны убить всех трех насекомых, не прекратив эксперимент. Это были нормальные люди, и многие из них действительно получали удовольствие от истребления живых существ.

Быстрая проверка: пока я описывала методическую часть, обеспокоились ли вы хоть раз благополучием насекомых? Может, вы даже посмеивались, представляя то, как забавно их убивать? Хм… вероятно, по версии исследователей, вы окажетесь в группе субклинических садистов. К счастью для Кексика, Чувака и Милашки, «барьер не давал лезвиям повреждать насекомых, но участники об этом не знали». Исследователи уверяют нас, что в ходе научного эксперимента не пострадало ни одно насекомое.