Прежде чем мы погрузимся в науку зла, позвольте мне объяснить, кто я и почему мне можно довериться как проводнику по вашим кошмарам.

Я родом из мира, где люди охотятся за чудовищами. Где полицейские, прокуроры и обыватели с вилами наперевес ищут убийц и насильников. Они охотятся, так как хотят поддержать общество, наказать тех, кто, как они считают, совершил преступление. Проблема в том, что порой этих чудовищ не существует в действительности.

Как криминальный психолог, который специализируется на ложных воспоминаниях, я постоянно сталкиваюсь с тем, что люди ищут злостного нарушителя тогда, когда преступление даже не было совершено. Ложные воспоминания кажутся истинными, но они не связаны с реальными происшествиями. Это звучит как нечто из области научной фантастики, но ложные воспоминания весьма распространены. Исследовательница ложной памяти Элизабет Лофтус говорит, что воспоминания похожи не на точную запись прошлого, а на страницы «Википедии» – они конструируются и реконструируются. Вы можете вернуться и изменить их, и то же самое доступно и другим людям.

В экстремальных ситуациях воспоминания могут оказаться столь далекими от действительности, что мы можем увериться, будто стали жертвой или свидетелем преступления, которого никогда не было, или совершили то, чего никогда не совершали. Именно это я и изучаю в своей лаборатории. Я взламываю память людей, чтобы на время заставить их поверить, будто они преступили черту.

Но я изучаю это не только в лаборатории, но еще и в жизни. Порой я получаю почту от заключенных, и это, возможно, самое интересное из того, что мне приходит. Одно из писем мне прислали в начале 2017 года. Оно было написано изящным слогом, к тому же красивым разборчивым почерком, что довольно необычно для посланий из тюрьмы[7].

В нем рассказывалось, что автор письма сидел в тюрьме за то, что заколол своего престарелого отца. Но не просто заколол, а нанес ему пятьдесят ранений. На тот момент преступник был университетским преподавателем без криминального прошлого. От таких не ожидаешь, что они будут резать окружающих.

Так почему он это сделал? Я была поражена, когда узнала ответ. В письме он просил прислать ему мою книгу о ложных воспоминаниях, так как «ее не было в наличии в тюремной библиотеке». Мужчина видел упоминание о ней в The Times и хотел узнать больше об этих исследованиях. А всё потому, что, сидя в тюрьме, он осознал, что убил отца из-за ложного воспоминания.

Вот что, как он утверждает, случилось. Когда мужчина проходил лечение от алкоголизма, специалисты высказали гипотезу, что его алкогольная зависимость объясняется пережитым в детстве растлением. Врачи и социальные работники неоднократно высказывали предположение, что в отношении него могли совершать насилие. Между тем во время терапии мужчина заботился о престарелом отце. Он был истощен. Однажды вечером, когда он остался с отцом наедине, на него нахлынули воспоминания. Разъярившись, он совершил убийство из чувства мести. В тюрьме мужчина понял, что эпизоды насилия никогда не случались в действительности и что его ложно убедили в том, что у него было ужасное детство. Находясь в тюрьме, он не отрицал своего проступка, но при этом не понимал ни свои мысли, ни свое поведение. Какое-то время он считал, что его отец был воплощением зла. Затем он сам совершил страшное преступление. Если придерживаться его версии, можем ли мы утверждать, что он – злодей?

Я отправила тому мужчине книгу и в ответ получила письмо и рисунок – розовый цветок. Я храню его на столе. Он служит мне напоминанием о том, что благодаря популяризации исследований и науки мы способны даровать понимание и гуманное отношение группе людей, зачастую лишенной и того и другого.

Легко забыть, что многогранность человеческого опыта не стирается после совершения преступления. Личность не должна определяться единственным поступком. Если однажды человек принял решение лишить другого жизни, присвоение ему статуса убийцы кажется неправильным упрощением.

Заключенные тоже люди. 364 дня в году человек может быть полностью законопослушным, а на 365-й день преступить черту. Даже самые злостные преступники большую часть жизни не совершают правонарушений. Чем они заняты в оставшееся время? Обычными человеческими делами. Они едят, спят, любят, плачут.

И все же нам так просто списать этих людей со счетов и провозгласить их злодеями. Поэтому мне нравится проводить исследования в этой области. И когда я пытаюсь разобраться, как мы творим зло, меня завораживает не только вопрос памяти. Я также стала автором научной работы, связанной с темой психопатии и принятием нравственных решений, и вела курс, посвященный злу, в рамках которого разбирала вопросы из криминологии, психологии, философии, юриспруденции и нейронауки. На пересечении этих дисциплин, я уверена, лежит подлинное понимание явления, называемого нами «зло».

Но вместо того, чтобы способствовать этому пониманию, чудовищные преступления обычно рассматривают скорее как цирковое шоу, чем как то, что мы должны постараться осмыслить, и в этом и заключается проблема. И если мы попытаемся поднять занавес и увидеть за внешними проявлениями человека, кто-то может встать на нашем пути. Обсуждение понятия зла по-прежнему считается запретным.

Когда кто-то предпринимает попытку понимания и сочувствия, его часто ожесточенно одергивают: считается, что нам нельзя сопереживать некоторым людям, если мы не хотим признать, что тоже злы.

Желаете обсудить педофилию? Должно быть, вы и сами педофил. Упомянули зоофилию? Так вы признаётесь, что хотите секса с животными. Интересно поговорить о фантазиях, связанных с убийством? В душе вы определенно убийца. Цель такого посрамления любопытства – отстранить от нас тех, кого находят злыми. Есть «мы», добропорядочные граждане, и «они», плохиши. В психологии это называется «ярлык “других”»[8]. Мы навешиваем на кого-то ярлык «других», когда считаем этих людей изначально отличными от нас, и обращаемся с ними соответственно.

Но такое разграничение не только неблагоприятно для обсуждения и понимания, но и фундаментально ложно. Порой мы думаем, что присвоение другим людям статуса злых или плохих рационально, а наше поведение по отношению к ним оправданно, но сам принцип разделения может оказаться более банальным, чем мы ожидаем. Я хочу помочь вам изучить черты сходства между группами тех, кого вы считаете злыми, и лично вами и, применив критическое мышление, постараться этих людей понять.

В конечном счете наши реакции на девиации меньше способны сообщить нам о других и больше – о самих себе. В этой книге я хочу поощрить любопытство, поощрить изучение того, что есть зло и что мы можем узнать с помощью науки, чтобы лучше понять темную сторону человечества. Я хочу, чтобы вы задавали вопросы, жаждали знаний, и я хочу утолить вашу жажду. Давайте же отправимся в путь и прикоснемся к науке о ваших воплотившихся кошмарах.

Позвольте мне помочь вам найти в себе сочувствие к злу.

Когда мы обсуждаем зло, то обычно вспоминаем Гитлера. Пожалуй, это неудивительно, ведь Гитлер способствовал совершению многих деяний, которые у нас ассоциируются со злом, включая массовые убийства, разрушения, войну, пытки, разжигание вражды, пропаганду и неэтичные научные эксперименты. История и мир навеки запятнаны воспоминаниями о нем.