- Посмей только умереть - прошептал он так отчаянно, что у меня защипало в носу, и обстановка окружающая чуть исказилась от набежавших мгновенно слез - Посмей только, Монгрен.
Несмело положив свободную руку на его стиснутые на мне пальцы, я тихонько вздохнула.
- Как скажете, милорд ректор.
Легкий, явственно лишь отдающий дань вежливости, стук в дверь разомкнул руки милорда Сантаррия вокруг меня, и мне осталось лишь, по возможности точнее, изобразить точно такое же выражение лица - серьёзное, сосредоточенное, и без всяких там сантиментов.
Как и всякий приличный демон, рыжеволосый подданный вампирского двора изволил явиться, стоило лишь его помянуть всуе. Именно его огненные волосы и невозможную, абсолютно неприличную в своей прелести, физиономию, и явила нам открывшаяся дверь. Которую, кстати, никто из нас не открывал - вампир запросто проделал это сам, не дожидаясь вежливого вопроса "кто там?", или чего-то в таком духе.
Не утруждая себя вопросами на тему того, а уж не помешал ли он своим нелюбезным появлением какому разговору приватному, вампир оперся плечом о дверной косяк, и поднял высоко брови, мгновенно чем-то став напоминать Владыку. Я даже прямо сразу задумалась невольно о том, кто же у кого переснял манеру эту, изломления ироничного и высокого, бровей?
- Я стучал - насмешливо и мягко проговорил немертвый, и размышления мои плавно перетекли в плоскость философии. На предмет того, что есть бытие в мире, где существуют такие создания.
Роррей прекрасен. Он такой... Земной, пылкий, весь дышащий жизнью и огнём, яркими красками и светом. Господин ректор - красив строгой, правильной, сильной красотой. Как может быть красива только девственная природа. Владыка... О, Владыка прежде всего недоступен. Его красота неприступна, далека, и чуточку холодна - так сияют в небесах звезды и Луны, до них не дотянуться, можно лишь почтенно созерцать издалека. Потому, наверное, я ощущала в его присутствии это странное почтение, не в отношении даже несомненного осязания, совершенно точно видимого, огромной власти, что окружала прекрасного монарха дроу.
А вот Александр Ниррийский...
Истинные вампиры были созданы богами. Никакого рождения, младенцев, и взросления. Они были созданы вот такими, в своей самой совершенной форме, в расцвете нечеловеческих сил, и в неистребимой жажде истинной жизни.
Рыжеволосый наёмник был истинным вампиром. Цвета его чувств, воспоминаний и сил, цвели в моих глазах непривычно текуче, очень медленно, лениво. То вспыхивая неярко, то дрожа, краски изнанки прекрасного Александра Ниррийского словно исполняли некий сложный ритуальный танец. А сам он был...близок. Ослепителен - но всегда словно чуть-чуть ближе, чем допустимо этикетом и приличиями самыми элементарными, не придворными.
Однако же это не пугало, не отвращало, не вызывало протеста, нет. Его хотелось, пусть это и не очень допустимо, коснуться. Хотя бы кончиками пальцев, хотя бы на миг. Подарить ему частичку собственного живого тепла.
Да, виной всему была его природа - он ведь вампир. Это их страшная, смертельная сущность - притяжение вопреки всем инстинктам и пониманию, что лишь крохой тепла дело отнюдь не ограничится.
Но сиреневые глаза под завесой шоколадный ресниц, хрустальная тонкость черт, и развратный, именно вот так, развратный рисунок рта... В который раз я сумела лишь смущённо и слабо подивиться тому, что Повелительница прошла мимо него, не дрогнув. Молва, во всяком случае, утверждала именно так - Александр Ниррийский даже на свадьбе Владыки дроу не был.
И дело было вовсе не в том, что в моих собственных глазах Владыка уступал рыжеволосому кровопийце, нет. Но монарх дроу был словно где-то чуть выше, чем весь остальной мир. Неприступен. Величественен. Повелитель, один из великих сильных мира сего. На него, кажется, можно лишь глядеть. А вампир...
- Мадемуазель? - ворвался в мои измышления неуместные голос этого самого вампира, и я испуганно моргнула, возвращаясь поспешно к утерянным совершенно нитям предполагаемой беседы. Ну, то есть, очевидно, что беседа имела место быть, пока я тут устраивала мысленное состязание красот.
- Мгм? - только и ответила, поскольку такой ответ был в моем представлении наименее опасным.
- Уделите мне пару минут вашего драгоценного внимания, мадемуазель - все так же благодушное-весело ответил он моему мыгыканью, оставив его, к счастью, без язвительных комментариев.
Поскольку господин ректор давеча пожелал, чтоб я молча послушала рыжего кровопийцу, мне как-то и не пришло в голову отказать этому нелюдь в просьбе.
Господин ректор сверкнул глазами в сторону просителя, даже, кажется, чуточку оскалился. Вампир утомленно закатил глаза, но, поразив меня сдержанностью, никак не изволил отвечать на молчаливые, но грозные авансы милорда Сантаррия. Лишь вежливо посторонился, пропуская его милость в коридор.
Рассуждать в собственной голове о немыслимой красоте вампира - это одно. Внезапно оказаться с ним в приватной весьма обстановке, да за закрытыми дверями, вот прям наедине - это, доложу я вам, кое-что совсем иное.
Безудержно покраснев щеками, я помялась, задавшись неожиданно вопросом, куда бы деть руки?
- В Немертвой долине живут фейри - нарушил он гнетущее молчание, и я опять, чтоб его, изумилась выбранной темой - Довольно гнусные зачастую создания, доложу я тебе. Хотя, пожалуй, создания не такого отвратительного нрава рядом с нами бы не выжили. Их кровь на цвет - как твои волосы.
я молча захлопала глазами, а он медленно, текуче улыбнулся, и мне от этой улыбки даже несколько подурнело. Просто хоть требуй веер срочно, или ищи окно, чтоб его нараспашку открыть, остудить голову.
- Ну уж прости - протянул он в ответ на свекольные пятна у меня на скулах - пытаюсь хоть немного разрядить обстановку.
Я аж хмыкнула. Он сморщил нос, и тоже фыркнул.
- Это наше бремя, все вы к нам неравнодушны - его тон и голос были легки, и прозвучало это скорее неким самоироничный выпадом, мне в голову не пришло возмутиться. Да и что тут возмущаться, коль правда это, чистой воды?
- Эммм, господин Ниррийский, а что такого вы хотите мне сказать? - решилась наконец-то я вопросить, поскольку времени и в самом деле, как по мне, было не так уж и много.
- Скажи мне, Ива, ты знаешь, что может сотворить обмен кровью с истинным вампиром? - непринуждённо и с готовностью тут же начал он, а я открыла рот, да так и осталась стоять, таращась на него - О, я вижу, что знаешь. Послушай меня внимательно, малютка.
Прямо как отрепетировали загодя, все сватают мне предельно внимательно внимать вампиру, ну что ты скажешь?
- Мы, перворождённые, как бы старательно не распускали сельские бабы о нас все эти смехотворные слухи, не оборачиваем всех направо-налево. Потому что мы не божества. И для того, чтоб стать обращенным вампиром, мало просто сильного Сотворителя-вампира, нужна ещё и невероятная сила того, кого оборачивают. Тело после смерти, которая, как ты понимаешь, обязательна в меню, просто не способно вновь захотеть жить, чаще всего. Поэтому нас так мало, и мы так страшно сильны. Я имею в виду не перворождённых, а вампиров вообще. Обращаемые чаще просто не возрождаются, становясь....в общем, отличница по предмету рас, как я слышал, и так знает, кем становятся те, кто не прошёл оборот, но обменялся кровью с вампиром перед смертью.
Меня аж передернуло. Не мудрено знать, даже и не будучи отличницей в вопросах предмета рас. Упыри всем известны - движимые лишь жаждой, безумные и свирепые остовы былых людей. Их сами вампиры и истребляли.
- Ну вот, о чем это я. Мне без малости тысяча лет, малютка. Но я не то, что никого не обращал - до недавнего времени вообще кровь моя была неприкосновенна. Так что о силе её можно судить даже просто заочно, ничего не проверяя. И сейчас, внимание, самая главная часть этого долгого рассуждения о вампирах. Я предлагаю тебе свою кровь. После того, как ты дашь мне твоей. И, если ты умрешь в ритуале, я позову тебя назад. Это, разумеется, ничего не гарантирует. Я, увы, не могу убедить тебя в том, что ты полна неистовой силы, и пройдёшь оборот. Не станешь в результате упырем, которого я самолично обязан буду уничтожить, как его Сотворитель.
