Тем временем ещё на второй части монолога моя голова расплавилась и норовила стечь на землю, дабы уползти подальше от вспыхнувшего словесного вулкана. Типичная детская история о глупых старших родственниках превратилась в крышесносящее цунами и деактивировало мозг. С каменным плачущим лицом я лишь молча дослушал остросюжетный рассказ и с минуту пытался осознать, где мы есть. Как итог – я витаю в астрале, а паренёк в озере информации.

Только лишь встряхнув головой, мне удалось вырваться из пут галлюцинаций перегруженного мозга и ответить на взрыв активированной мной же словесной бомбы.

– Так тебе магия нравится?

– Угу, – буркнул пацан. – Ты тоже будешь издеваться?

– Нет, наоборот. Если не бросишь изучать магию, то без труда сможешь побеждать любого воина.

Пацан повернулся на меня с округлёнными мокрыми глазами и глубоко вздохнул.

– Правда?

– А ты не знал? Да многие маги способны в одиночку целые армии испепелять, а твоя сестра хочет, чтобы ты стал болванчиком в латах? Действительно глупо.

– Правда?! – глаза паренька загорелись, и он подполз чуть поближе.

– Выберешь правильную специализацию – станешь одним из сильнейших на поле боя.

– О-о-о-х, – казалось, парень готов стрелять лазером решительности из глаз. – А это какие?

– От таланта зависит, – сказал я и призадумался. – Но только не некромантом.

– От таланта… – пробубнил паренёк и взялся за подбородок.

– Да. Тебе нравится что-то конкретное в магии?

– М-м-м… – замычал он. – Да, у меня кое-что получается! Хотите покажу?

– Валяй, – махнул я рукой.

– Но здесь нельзя – тогда меня папа наругает. О, пойдёмте вон туда! – он указал пальцем на тропинку, ведущую вглубь скопища домов.

«Ох…», – едва получилось сдержать вздох.

Я от словесного поноса-то не отошёл, а он меня в подворотню зовёт магию показывать. Надо бы ему как-то сказать, что скоро придёт спутница и заберёт меня отсюда. Сколько там, кстати, прошло с прошлого осмотра?

«ДА КАКИЕ К ЧЁРТУ ЧЕТЫРЕ МИНУТЫ?!»

– Ладно, пошли, – вздох всё же вырвался наружу и придал силы оторваться от каменного бордюра.

Если время так усердно уподобляется ленивым Слаймам, то пару минут демонстрации юношеского таланта сильной погоды не сделают. Да и более того, за несколько дней игры в ЭндГейм я уже приноровился обходить прерогативу и в разговоре с мальцом умудрился потерять лишь две единички каждой характеристики.

– Ура, вы будете первым, кому я это покажу!

– Н-да? – я шёл следом за мальчишкой. – А другим почему не показывал?

– Они бы всё равно только издевались надо мной! – буркнул он. – Ну вот, смотрите, – ткнул он пальцем в огромный булыжник.

Протиснувшись меж домами, мы оказались в малюсеньком тёмном дворике размером пару квадратных метров. Сюда не выходили окна и не падал свет, а единственный вход в виде узкого прохода располагался за спиной. В этой скорее архитектурной ошибке, нежели дворике, никто не мог нас увидеть – идеальное место для демонстрации скрытых сил.

Или западни.

Стоило лишь заговорить с мальцом, как внутренняя чуйка завопила от сконцентрированных на мне взглядах. За несколько лет беспрерывных боевых действий я едва ли не задницей ощущаю прячущихся поблизости врагов. Это помогло в борьбе против старейшины, это происходит и сейчас – по позвоночнику ползёт волна холода, а рефлексы тела так и норовят вспыхнуть в попытке отскочить от молниеносного удара. Если паренёк не убийца, то он определённо их привлёк, ибо до его появления чутьё смиренно молчало.

Ну а с другой стороны, любая система временами даёт сбой. Быть может, это именно такой случай?

– Только не смейтесь надо мной, пожалуйста, – паренёк взглянул на меня.

– Не буду.

– Точно?

– Точно.

– Точно-точно?

– Показывай уже, – махнул я и осмотрелся в поиске подосланных убийц.

Быстрее расправлюсь с малым – быстрее выпрыгну из оков тревожащего чувства.

– Ладно… – он отошёл на пару шагов назад. – В общем… – закатал рукава позолоченной рубашки. – Смотрите.

«Весьма много приготовлений для юного колду…»

Всей доступной ловкостью я успеваю подметить дрожь пространства перед возникновением столпов пламени. Стоявшая от невыносимой жары пыль вмиг втянулась в образовавшуюся червоточину, перемешалась с ярко-алой энергией и огненным импульсом снесла все мои мысли.

Безудержно формирующуюся плазму вновь поглотила чёрная дыра и сформировала два пылающих ядра размером с яйцо. Подогнувший руки мальчишка сжал ладони, и из огненных шаров единым потоком хлынуло множество раскалённых добела жгутов. Малец разжал кулаки, и тысячи плазменных нитей сформировали две когтистые лапы размером с самого мальчишку.

Он пару раз встряхнул руками, убедился, что огненные их воплощения беспрекословно повторяют все движения, и, словно схватив в воздухе мячик, приказал зазубренным когтям вонзиться в камень.

Одарив пространство громким шипением, булыжник не выдержал напора температуры и послушно растаял, попутно превращаясь в стекающую магму.

– Вхух, – мальчик встряхнул руками, и огненные лапы всосались обратно в червоточину. – Ну как? – посмотрел он на меня горящими золотыми глазами.

«И чо это такое?» – с нахмуренным лицом я подошёл ко всё ещё горящему ошмётку камня и всмотрелся в некогда твёрдый объект.

– Это что за магия? – со всё ещё неработающим мозгом я повернулся на мальчугана.

– Н-ну… – заикнулся он. – Никто не хотел учить меня, а потому я воровал книжки из библиотеки на центральной площади. В одной рассказывалось про создание разных стихий из собственной энергии, в другой про ядра монстров, а в третьей писали об элементалях. Ну я решил всё соединить и научился формировать ядра элементалей. Но так как они сделаны из моей энергии, то форму и плотность стихии вокруг я контролирую сам, – он громко сглотнул. – Вот так.

– Ясненько… – пробормотал я.

«КАМЕНЬ ЖЕ ТВЁРДЫЙ!» – всё не укладывалось в голове. – «Он твёрже людей! Эти лапы вонзились в настолько твёрдую структуру, как тёплый нож сквозь масло! Это вообще как?!»

Страшно представить последствия, кои может оставить разъярённый мальчуган. На сей момент я не могу похвастаться крепким телосложением, а потому и не трудно представить меня на месте застывшей каменной лужи. Даже как-то обидно, что обычный мальчишка одной атакой убьёт бывшего повелителя смерти. Ну хоть формирование лап происходит не мгновенно, и за сим спасибо.

– И как часто ты можешь так делать? – спросил я.

Если его разрушительные способности ограничиваются вскриком «Взрыв!» и использованием раз в стуки, то это вполне сбалансированно.

– Два раз в день. А раньше вообще раз в неделю мог, хе-хе, – почесал он затылок.

О Господи, оно ещё и эволюционирует.

– Что ж… – теперь уже я чесал затылок. – У тебя есть огромный потенциал.

– О-о-о, – округлил глаза мальчишка. – Правда?

– Угу, – кивнул я и покосился на уже застывший желе-камень. – Продолжай развивать технику с элементами и ядрами. Если в таком возрасте ты можешь плавить столь твёрдую структуру, то потенциал у подобной магии просто огромен.

– О-о-о-о…

– Ага… – я всмотрелся в единственный доступный выход – Ладно, пошли отсюда.

– Угу, – с улыбкой до ушей кивнул мальчик. – Спасибо вам большое! Теперь я буду стараться ещё сильней!

– Не переусердствуй.

– А хотите ко мне в гости, мистер Максвелл?

– В гости?

– Ну да. Отец хоть и не разрешит, но я знаю, как пробраться через стену в саду! Я вам сто-о-о-о-лько хочу показать, – вновь завёл он шарманку. – И библиотеку, и комнату свою, и зал, и бассейн, и площадку для тренировок. О! А ещё конюшни. У нас даже единороги и пегасы есть – единственные в империи! – гордо выпучил грудь пацан. – А ещё тётушка Эльмейн готовит ну вкусне-е-е-е-е-йшие сладкие рулеты, правда, она ругается, когда много съедаешь, но я научился пробираться на кухню под невидимо…

До света центральной улицы оставалась пара шагов, как я резко вскинул руку и остановил пацана. Вся концентрация и боевой опыт сосредоточились на малейших отличиях затенённого прохода от момента, как мы сюда вошли. Слабенький летний ветерок завывал в расщелине меж домами и подгонял немногочисленные опавшие листья, тем самым мешая отчётливого расслышать какие-либо шорохи. Густая тень нависших тёмным монолитом зданий лишь сильнее сгущалась под гнётом ожидания заготовленного клинка убийцы. Все звуки радостной жизни вмиг исчезли, а стоящий зной превратился в пробирающий до костей холод.