Я вышел на кухню, чтобы поужинать. Но впервые за двадцать с лишним лет я не нашел ничего на сковороде или кастрюле. Мама так и не выходила из своей комнаты, а через час я должен был стоять на остановке у «Кафе у дороги». Я обидел её, не подозревая об этом. Может быть, если бы мама разу мне всё рассказала, то не возникло бы тех проблем, что начали появляться несколькими днями позже.

Я неуверенно подошёл к двери её комнаты и искренне попросил прощения:

– Прости меня, я не знал, что для тебя это настолько тяжело. Когда-нибудь ты сама мне всё расскажешь. Я подожду.

В ответ я, конечно же, ничего не услышал. Лишь когда я оделся и оставался только второй ботинок, она вышла из комнаты.

– Ты опять уходишь? – глаза, покрасневшие от слез, смотрели на меня с надеждой, что сегодня я останусь дома. Я помнил, что завтра ей на работу с утра, но как она пойдет с опухшими глазами? Никто не любит лишних вопросов, касательных своего душевного состояния.

Я кивнул и вышел из квартиры. Послышались новые громкие всхлипы, но вернуться назад у меня не хватило сил.

О лицо разбивались капли, как в первое свидание. Только на этот раз на ногах удобно сидела осенняя обувь, а её, в отличие от кроссовок, нужно её постараться промочить. Преодолев все расстояние до остановки за несколько минут, я запрыгнул в подъехавший забитый практически битком микроавтобус и отправился к Даше.

Знакомое кафе ослепляло своей вывеской. Мне вспомнился бабушкин рассказ про грибника. По ногам пробежала легкая дрожь. Но я набрал полную грудь кислорода и двинулся вперед. Мне не совсем не хотелось кофе, что было очень странно для меня. Но я не мог не зайти в это заведение. Думал, что нужно всё повторить в том же порядке, как в позапрошлые разы. Это своеобразный ритуал, без которого я мог не попасть к любимой девушке.

Я взял тот же кофе с тем же количеством сахара и без сиропа. Даже хотел подмигнуть кассиру, но сдержался, потому что за кассой стоял совершенно незнакомый мне молодой парень. Ему явно не нравилось здесь работать.

– Ещё что-то? – сказал он без эмоций, как на похоронах.

– Нет, спасибо, – ответил я, но подумал: «верните девушку за кассу».

Он даже не попрощался со мной, а я принципиально не стал первый ему что-либо говорить. Кажется, меня избаловали эти улыбки в кафешках, словно появилась своеобразная зависимость. Мой организм то и дело требовал улыбок и всяких фраз вроде: «добро пожаловать…», «а не желаете ли…», «вам остудить или нагреть…». Когда этого достаточно со всех сторон, то ты приходишь в бешенство, а если все вокруг злые, то твой организм ломается.

Выйдя из кафе, я подошел к одному из двух фонарных столбов. Горячий напиток совсем не лез в горло. Я отдышался и захотел сделать первый шаг по дороге в лес, но меня остановил тот голос, которого я так испугался в прошлый раз:

– Прикурить не найдется? – с дождевика скатывались огромные капли дождя, оставляя за собой ручейки.

Я покачал головой.

– Очень жаль, я уже десять лет не курил, – он говорил всё слово в слово, как и тогда.

Я начал вспоминать бабушкины наставления и моё желание спросить всё в лоб. Но страх сдерживал. Я не мог поверить, что человек, стоявший прямо передо мной, давно умер.

– Я могу сходить и купить вам сигарет. Но при одном условии. Вы скажете мне, почему я вас вижу, и что вы хотите от меня.

– Прости, но я не могу, – ответил человек с корзинкой, подняв на меня глаза. Пустой взгляд без эмоций смотрел мне прямо на переносицу, а из уголков текли кровавые слезы. – Мне нужно искать мою девочку, мою маленькую дочурку, она, наверно, совсем замерзла…

– О господи! – закричал я. Меня затрясло, словно от сильного озноба. Я побежал по дороге к Даше. Ноги спотыкались, на этот раз я оборачивался через каждые пять метров и, споткнувшись в очередной раз, кажется, об большой корень, растянулся на дороге.

Я поднялся. Ладони щипало от порезов.

– Папочка, тебе больно?

Я отвел в сторону кровавые ладони и увидел знакомую с прошлого раза девочку. Сердце моё забилось как птичка в клетке. Я надеялся, что она не двинется. Я чувствовал себя мишенью для дикого зверя. Притаился в надежде быть незамеченным. Но…

– Ты не мой папа! – закричала девочка, широко открыв глаза, а через мгновение перешла на шепот. – Это вы забрали моего папу?

Я поднял руки в жесте «сдаюсь», дрожь пробирала до костей. Желудок не выдержал и вывернул все свое содержимое, как только моих ноздрей дотронулся сладковатый аромат гниения.

– Помогите мне вернуть моего папу! Я должна показать, какие грибы я нашла. Он, наверное, очень скучает по мне, – говорила монотонно девочка, но я практически не воспринимал её слов. Желудок ещё пару раз подернулся, но он опустел после первого раза, поэтому мне просто стала очень не по себе.

В тот момент я смог взять себя в руки. Стряхнул с лица пот, слезы и остатки своего кофе, затем строго посмотрел на ребенка перед собой. Она пугала меня до безумия, но я справился. В меня верила бабушка и, я не хотел ее подвести.

– Помогите мне… – донеслось от нее. Девочка начала растворяться, утопая в тумане.

Я сделал уверенные шаги ей навстречу. Передо мной никого не оказалось. Куда она исчезла, я не понимал, но именно мои слова и уверенность заставили её исчезнуть. Или нет…

Дождь стихал. На смену туману в лесу загулял легкий свежий ветер. Во мне просыпался аппетит. Если бы знал, что станет плохо, взял бы с собой что-нибудь перекусить. Но как же неожиданно призраки и запах стали врываться в мою жизнь, без намёка и предупреждения. Начинали фамильярно разговаривать со мной, унижать, обвинять и о чём-то просить. Но пока я не мог поделиться этим с Дашей.

***

– Привет, Сереж. Я очень по тебе скучала, – её голос, как мелодия, донесся до меня. Я замерз, напуган и очень хотел есть.

– Привет. Ты как всегда прекрасно выглядишь, – ответил я, приближаясь к ней.

Девушка стояла в темноте, а свет из открытой двери освещал черты её стройного тела. Платье облегало грудь, талию и ноги, а глаза приветливо горели.

Я чувствовал себя невозможно счастливым при виде этой красоты. Но она что-то скрывала от меня. Мне это не нравилось. Я нетерпеливо подошел к Даше, и наши тела соединились в объятьях. Я поцеловал её чуть приоткрытые влажные губы. Каждый раз эти ощущения вызывали у меня головокружение, что я не понимал, как оказывался в доме.

– Подожди, мне нужно у тебя кое-что спросить, – первый и единственный раз я сам остановил наш поцелуй.

– Да, хорошо. Ты взволнован, Сереж…Что случилось? – удивилась Даша, слегка ослабив свои объятья. Её лицо тоже выдавало волнение и любопытство.

– Вот что ты можешь мне сказать об этом? – сказал я и потянулся в карман, где должна была лежать фотография, как мне казалось, с её лицом.

Пальцы ощущали тонкий картон. Я уверенно доставал то, что туда положил. Но произошедшее дальше поразило меня, не меньше появления призраков.

– Что это? В чём твои пальцы, Сереж? – спросила Даша. В её больших от природы глазах появилась странная необъяснимая эмоция. Наверное, она не понимала или не хотела мне говорить, в чём дело. Конечно же, она знала, что происходит…

Когда мои пальцы явились свету, они явились черными, как уголь. Я посмотрел на руку и поднял взгляд на девушку. В тот момент я выглядел сто процентов глупо. У меня возникло ощущение, что меня обманули и мной играют, как марионеткой.

– Здесь должна была лежать… – начал я, но остановился. – Наверное, я оставил дома, принесу в следующий раз, – договорив, я улыбнулся, но ситуация заставила меня покраснеть.

– Странный ты. Но мне это нравится. Ты не такой, как все. Я бы не хотела, чтобы мой парень оказался, как все. И, кажется, мне повезло, – только некоторое время спустя, я понял, что Даша уходила от темы. Как если бы хотела уйти от ссоры. Эти слова заставили вновь впиться в её алые губы, а руки обхватили крепкую талию.

– В тебе тоже куча вопросов. Я надеюсь, скоро ты начнешь на них отвечать.