Тощий только фыркнул.

Саманта фыркнула в ответ и проговорила:

– Очень жаль, джентльмены, что вам пришлось проделать долгий путь напрасно.

Она повернулась, собираясь уйти, но граф Торн снова схватил ее за локоть.

– Если бы я хотел вас напугать, милая, вы сейчас дрожали бы от страха! – прошипел он, но тут же отпустил ее, причем на лице его было такое выражение, словно он сам себе удивлялся. – Я сделаю все возможное, чтобы уговорить вас продать землю. Вам придется убедиться, мисс Росс, что я все довожу до конца. – Теперь его глаза горели уже не угрозой, скорее обещанием чувственных наслаждений.

– Очень мило с вашей стороны, – ответила Саманта, блеснув фальшивой улыбкой. Пусть этот парень красив, как сам дьявол, будь она проклята, если поддастся его чарам!

Она-то знала, чего стоило такое очарование. И это знание досталось ей слишком дорогой ценой.

– Кстати, мистер Сент-Джеймс…

– Правильно обращаться ко мне «лорд Торн».

«Торн, – мрачно подумала она. – Это означает «шип». Как ему подходит!»

– Как скажете. Так вот…

– Не я так говорю. Так говорит наша королева.

– Ваша, но не моя! – фыркнула Саманта.

Спутники графа дружно ахнули, и даже сам лорд Торн выпустил ее локоть, явно удивленный такой дерзостью.

– Дорогая моя мисс Росс! – Поверенный сделал шаг вперед и продолжал приятным тенором, хотя говорил несколько в нос. – Так вот, мисс Росс, я знаю, что большую часть жизни вы прожили в Америке, а эта страна… гм… печально известна своим… э-э… неуважением к традициям. – Он украдкой взглянул на проходивших мимо пассажиров и заговорил тише: – Однако умоляю вас помнить: пока вы находитесь в пределах нашей империи, королева Виктория – действительно ваша королева. Вы обязаны подчиняться ей, парламенту и назначенным ими должностным лицам. Вы – подданная короны, а декларация неповиновения со стороны подданного короны даже в наше время считается государственной изменой.

Саманта тяжко вздохнула. О черт! Всего две минуты, как сошла с поезда, и уже совершила государственное преступление!

А кто виноват? Разумеется, лорд Торн, он же Шип, он же Заноза-в-заднице!

До сих пор Саманта как-то не задумывалась о том, что переехала в другую страну. Совсем другую. Без демократии. Без «Билля о правах». А об этом определенно не стоило забывать.

– Ясно. – Она небрежно пожала плечами, не желая объясняться или извиняться за свое поведение. – Я слышала еще, что вы здесь, в Англии, чрезвычайно гордитесь своими обычаями, традициями и особенно – соблюдением джентльменского кодекса поведения.

– Совершенно верно, мисс Росс, – дружелюбно кивнул поверенный.

– Так, может быть, удобнее, приличнее… и более сообразно с привычками джентльменов обсудить дела в вашей конторе или у меня дома? Вместо того чтобы устраивать мне засаду на станции.

Поверенный и банкир в смущении переглянулись, а лорд Торн снова одарил ее чарующей, но довольно-таки зловещей улыбкой.

– Бонни, мы ведь в Шотландии. Люди здесь – настоящие варвары… почти как американцы, чтобы вам было понятнее. – Торн невольно усмехнулся. Кажется, впервые за сегодняшний день он сказал правду.

– Что ж, тогда давайте начистоту, – заявила Саманта. – Еще мы, американцы, известны тем, что за свое держимся и без боя не отдаем!

– Не только свое – вы любители и чужое забирать силой, – пробормотал шотландец.

– Если мы начнем считать грехи наших держав… О, боюсь, счет будет не в вашу пользу.

Лицо графа осталось бесстрастным. Однако Саманта заметила, как сжались его челюсти, не укрылось от нее и едва заметное подергивание жилки у него на виске.

Такое же выражение лица бывало у ее мужа, когда дело шло к ссоре. «Но на сей раз, – вдруг с облегчением поняла Саманта, – мне не нужно ходить вокруг да около, боясь его задеть». И не придется разбираться с последствиями. Гэвин Сент-Джеймс – не ее мужчина, его недовольство – не ее проблема!

– Поместье Эррадейл – мое, – отчеканила она. – И я намерена сохранить его за собой.

– И что будете с ним делать? – насмешливо спросил Торн. – Вы сами увидите: хозяйство Эррадейла в полном запустении, рабочих рук не хватает. Скот бродит по окрестным полям и лугам, как ему вздумается, практически без пастухов. Уже почти десять лет поместье не приносит дохода. И почти двадцать лет ваша семья о нем не вспоминала. Так что, милая, все-таки ответьте мне: почему сейчас, после стольких лет, вы о нем вспомнили?

Собрав волю в кулак, Саманта шагнула к собеседнику. Подошла чуть ли не вплотную к его мощной фигуре… и полыхающим зеленью глазам.

– Видите ли, Гэвин Сент-Джеймс, лорд Торн, как бы вы себя ни называли, я знаю, что вы – Маккензи. Ваш отец убил моего. И скорее я увижу вас в аду, чем кто-нибудь из вашей семейки получит то, что по праву принадлежит мне!

Резко развернувшись, Саманта зашагала прочь, остро сознавая, как нелепо выглядела на своих высоченных неустойчивых каблуках.

Граф что-то прорычал ей вслед.

– Я не Маккензи! – послышалось ей.

«А я не дура», – мысленно ответила она. И оборачиваться не стала.

Что ж, если Элисон Росс намерена стать на его пути – он, Гэвин, сделает все возможное, чтобы ее опрокинуть! И, пожалуй, придавить своим телом…

Богатый (чертовски богатый!) опыт научил его: когда женщина отрицает вспыхнувшее влечение, когда проявляет к нему неприязнь – так даже интереснее. И тем слаще победа.

Но не в этом случае, черт побери!

Эррадейл нужен ему не ради забавы. Это поместье – не мимолетный каприз, а насущная необходимость.

Вот почему Гэвин не побрезговал организовать небольшой заговор. Хитрость, призванную побудить мисс Росс к немедленному отъезду, он придумал вместе со своим слугой Кевином за бутылкой бренди. Операция носила весьма красноречивое название: «Сшибем ее с ног!»

План казался идеальным. Избалованная богатая наследница прибывает на крохотный полустанок где-то (как она полагает) на краю цивилизованного мира – в место, куда до сих пор носу не казала, – и ее тут же грабят. Наглый юнец, нанятый за мелкую монету, выхватывает из рук сумку, саквояж… или в чем там она носит свои дамские принадлежности – и при этом толкает ее так, что она падает прямиком в объятия Гэвина.

Бедная перепуганная малышка понимает: шотландские горы слишком пустынны и опасны для одинокой жительницы большого города. И с радостью соглашается на щедрое предложение рыцаря в сверкающих доспехах. Он спасает деву из беды – и получает свою награду.

Увы, идеальный план пошел прахом из-за одной маленькой, но важной детали.

Элисон Росс оказалась вовсе не трепетной девой. И уж точно – не перепуганной!

Гэвин понимал, что придется поторговаться. Тренировал перед зеркалом свои самые обаятельные улыбки. Прикидывал: возможно, не обойдется и без постели – ведь можно и соблазнить ее, не так ли? Но предположить, что такая чума в женском обличье свалится ему в руки… О, он никак не мог.

Чума по имени Элисон Росс. Со сверкающими глазами. Легкая, как перышко, но свирепая, как ураган.

Едва Гэвин обхватил ее за талию – его тело отреагировало совершенно не так, как планировалось. Он больше ни о чем не мог думать. Только о том, что не хочет ее отпускать.

Секундочку! Он же собирался ее соблазнить, холодно и расчетливо, а вовсе не… Почему же, во имя всех чертовых шотландских святых, от запаха ее волос у него подогнулись колени?

Потому что до умопомрачения хотел ее?..

Да нет, конечно. Эррадейл! Он хотел любой ценой заполучить Эррадейл, только и всего.

В одном из своих путешествий на Восток Гэвин познакомился с монахом, от которого услышал, что корень всех страданий – в наших желаниях.

Тогда он над этим только посмеялся.

Но теперь, когда дерзкая американская девчонка раздразнила его своим упорством, он готов был признать: в этом что-то есть…

После первой встречи на станции Страткаррон – встречи, прошедшей совершенно не так, как хотелось бы, – всего две минуты понадобилось Гэвину, чтобы изобрести новый хитроумный план. План, который наконец приведет упрямую соседку к повиновению.