— О, я не знаю, — вздыхает она. — Став непосредственным родителем для подростка-гея. Харпер, я не знаю, как помочь ему, кроме как дать ему знать, что я не буду судить его за то, кто он есть. Он хороший мальчик. Он не в отношениях с бандами и он не употребляет наркотики. Он получает хорошие оценки и очень старается. Но это не может быть легко для него, и я не знаю, как сделать это лучше.

— Возьми его домой, люби его и заставь остальную семью заговорить. Не позволяй этому ошеломить тебя, Кендра. Гей-подростки на самом деле не так уж сильно отличаются от обычных. Все они совершенно безумны, — сказала я, дразня. Теперь, когда я собираюсь стать родителем, я обретаю мудрость в воспитании детей. Пойди разберись. — Всё будет хорошо. У него есть отличная тётя.

Она ловит слёзы в уголке глаза.

— Спасибо, Харпер. Я ценю это. Время от времени я могу засовывать голову в твою дверь, чтобы немного поболтать.

— Справедливо. Приведи его в студию. Он может провести со мной день когда-нибудь.

Теперь она смеётся.

— Я не знаю об этом. Гей или нет, кажется, он сильно влюблён в Келси. Ты не убьёшь его, не так ли?

— Нет, он твой племянник, я не убью его. Я могла бы его немного напугать. — Я надламываю костяшки пальцев, чтобы высказать своё мнение.

— Я думаю, что он потерял бы сознание, если Келси окажется в десяти футах от него. — Она кладёт руку мне на руку. — Ещё раз спасибо. Ты мне очень помогла. А теперь, давай пройдём эти интервью и посмотрим, сможем ли мы добиться некоторой справедливости для этого мальчика и его семьи?

— Звучит как план.

Когда мы собираем наши вещи, я не могу не задаться вопросом, что же такое с моей женой, которая привлекает к себе геев, как пчёл к мёду.

*

Той ночью, после того, как я повесила трубку с Келси, у меня зазвонил телефон. Взгляд на дисплей подтверждает, это мой брат Люсьен. Я уверена, что это хорошие новости. Он твой брат, Кингсли, смирись с этим и перенеси это.

— Привет, Люк.

— Даже с гостем ID ты всё ещё разговариваешь? — спросил он.

— Конечно. Что случилось? — Пожалуйста, не позволяй этому быть другим боем. Я устала, расшатана и одинока. Я возьму его на обед по этой ставке.

— Я был пьян. Я был вне очереди.

Ну, я буду проклята.

— Да, ты был.

Долгое неловкое молчание.

— Вот и всё.

Я вздыхаю и растягиваюсь на кровати.

— Вряд ли это всё, Люсьен. Ты преследовал мою задницу с тех пор, как я попросила вас, мальчики, о помощи.

— Ты должна спрашивать?

Я вздыхаю. Был там, сделал это, буквально.

— Я не понимаю, Люк. Ты знал о Рэйчел и обо мне ещё до того, как даже пригласил её на свидание. Почему это чертовски важно сейчас?

— Потому что.

— Господи, Люк, это вряд ли ответ. — Считаю до десяти. Один. Два. Три. Четыре. Ах, чёрт возьми. — Почему я вдруг представляю угрозу для твоей мужественности?

— Ты не знаешь? — спрашивает он, его тон горький.

— Нет, Люк, вот почему я спрашиваю. Так почему бы тебе не сказать мне, и мы прекратим играть двадцать вопросов?

— Я думаю, что лаборатория сказала бы тебе.

— Очевидно нет.

Мы сидим в тишине, и я думаю обо всех минутах, которые он тратит на мой тарифный план. Ну что ж, по крайней мере, это на десять центов сети.

— Ну, сестрёнка, давай просто скажем, что тебе удалось сделать то, что я не могу.

А? Ой. Дерьмо.

— Люк, прости. — Я. Это должно быть грубо. — Рэйчел знает?

— Что? Что я — одинокий Кингсли, который стреляет бесплодниками? Что даже моя сестра может забеременеть своей девушкой, но я не могу? Да, это то, что мне нравится, когда люди знают.

Мужчины.

— Она твоя жена, Люк. Она не <<люди>>. Ты должен сказать ей. Справедливо сообщить ей об этом.

— Справедливо с ней?

— Да, справедливо по отношению к ней. Поэтому она не думает, что это её вина.

— О, хорошо, если это моё, но не её? — он усмехается.

— Господи, Люсьен, это твоя вина. — Я немедленно сожалею об этих словах. — Извини. В этом никто не виноват. Это полный отстой. И мне жаль тебя. Я знаю, что вы оба хотите детей. — Постарайся сгладить это, Кингсли. — Я знаю, что ты будешь отличным отцом.

— Мы никогда не узнаем сейчас, не так ли?

— О чём ты говоришь? — Мужчины иногда раздражают.

— Эй, Харпер? Ты была на телефоне последние несколько минут? Я не могу оплодотворить Рэйчел. Я не могу оплодотворить ни одну женщину.

— Я не знаю, заметил ли ты, Люк, но я точно не могу.

— У тебя есть оправдание.

Это правда.

— Как и у тебя. И у тебя есть три брата, чтобы постучать по плечу. Или ты можешь использовать банк спермы. Или ты можешь усыновить. Есть много вариантов в эти дни.

— Без разницы.

Ладно. Возможно, это не будет решено за один телефонный звонок.

Он неловко смеётся.

— Что, если Рэйчел захочет вернуться к тому, чтобы быть с женщинами сейчас?

— Боже мой, Люсьен. Не удивительно, что ты в беспорядке. Попытайся пережить один личный кризис за раз. И тебе нужно отдать Рэйчел немного больше уважения, чем это. Она не бросила меня ради тебя, потому что она видела тебя как донора спермы. — На самом деле, не Рэйчел бросила меня, но сейчас нет нужды выдирать волосы. — Она влюбилась в тебя. Она осталась с тобой. Теперь, какого чёрта ты говоришь со мной, когда ты должен говорить с ней?

— Ты скажешь Келси, что мне жаль?

Ах, ах, ах…

— Нет. Но я скажу ей, чтобы ты не беспокоился, когда ты извинишься.

— Достаточно справедливо. Позже, Харпер.

— Позже, Люк. Удачи, дорогой.

*

Я возвращаюсь в свой офис от ещё одной захватывающей истории. У этого был весь шарм корзины ядовитых змей. И я должна была провести конец моего дня с продюсером сегмента, спорящим с Жаклин Дэниелс на протяжении всей истории. Я воздаю должное продюсеру за то, что держал его с собой.

Вопрос был закончен, кто имел последнее слово по части. Джек утверждал, что она сделала, потому что ей назначали студийные работы в этом месяце. Продюсер указал, что Харпер скажет окончательно, потому что я сделала это, а Харпер — мой продюсер.

Это не сделало Джейка счастливым. Я почти уверена, что она использовала это в качестве предлога, чтобы пойти и пообедать. Как будто ей нужно оправдание. Просыпаться утром — это оправдание для неё, чтобы выпить.

Хорошо, я глубоко вздыхаю, убираю когти и являюсь хорошим маленьким корреспондентом. Харпер была бы так горда.

Я проверяю свою электронную почту. О, хорошо, моя дорогая супруга не забыла меня этим утром. Она позвонила и поговорила с близнецами, но ей пришлось поспешить на несколько встреч. Я пропустила разговор с ней. Как раз, когда я собираюсь прочитать то, что она сказала, мой телефон гудит. Я нажимаю на электронную почту и поднимаю трубку.

— Да, Брайан, как дела?

— Вы знаете кого-то по имени Кэтрин Стэнтон?

О Боже! Я опускаю голову.

— Да. А что? Я не думаю, что кто-то толкнул её под поезд метро? — Келс, будь милой. Кроме того, ты знаешь, что твою мать не поймают мёртвой в метро.

— Нет, — Брайан нервно рассмеялся. — Она в вестибюле просит подойти и увидеть вас.

Ой, чёрт возьми. Полагаю, лучше здесь, чем дома.

— Хорошо. Это моя мама. Пусть они её пропустят.

— Вы не выглядите довольной.

— Нет, но всё равно пропустите её. И наденьте парку, прежде чем она доберётся сюда, чтобы вы не замёрзли до смерти.

Он издевается, громко дрожа.

— Хорошо, босс. Должен ли я сделать чай?

— Пожалуйста. Травяной для меня. Болиголов для матери.

Я слышу, как он смеётся за дверью, поэтому я не удивлена, когда мой телефон просто глохнет. Я смотрю на новые фотографии Харпер и меня, которые украшают мой книжный шкаф. Свадебные фотки. Те должны сделать её наверняка, особенно один из поцелуев. Я должна расположить это просто так…

Пожалуйста, Боже, дай мне время прочитать это письмо, прежде чем она придёт сюда.

<<Доброе утро, малыш.