— Эта тайна умрёт вместе со мной, — пообещала я Нине Васильевне. — Мои подруги тоже ничего никому не расскажут. Нина Васильевна, а где вы взяли фотографию пожилой негритянки.

— Ты не поверишь, но это настоящая прабабушка Сергея. Когда Джон покинул меня, я обнаружила забытую им книгу о Москве. В этой книге и лежала фотография его бабушки. Он очень любил её, рассказывал, какая она добрая и ласковая. Вот сейчас она мне пригодилась.

Я достала из сумочки свой мобильный телефон, и стала по очереди показывать фотографии на его экране.

— Это — Нил, — представила я Нине Васильевне её внука.

Она надела очки и стала внимательно рассматривать мальчика.

— Как мне больно оттого, что сыновья Сергея рождены и воспитываются разными женщинами, а он ни на одной не женат. Оба моих внука не имеют отца. И в этом тоже моя вина.

На её глазах появились слёзы.

— Не расстраивайтесь, — попыталась я успокоить её, — Сергей вместе с Владимиром ищут Дашу. Они обязательно найдут её, и всё у них снова будет хорошо.

— Нет, Ирочка, не будет! — уверенно произнесла Нина Васильевна. — Даша столько горя перенесла из-за нас с Сергеем, что уже не сможет с ним жить, даже, если простит его. Таня ещё сможет создать с ним семью, а Даша — уже нет!

Мы ещё долго разговаривали о Тане, Даше, внуках Нины Васильевны, о моём Андрейке. Она поинтересовалась, как я познакомилась с Владимиром. Счастлива ли я с ним?

— Нина Васильевна, а почему Виктор Феофанович назвал моего мужа шалопаем?

— О — о — о! — почти визгливо пропела она. — Тебе лучше этого не знать!

— Да что вы все от меня скрываете? Может, он сидел в тюрьме?

— Нет, в тюрьме он не сидел! — твёрдо заявила она. — Да всё это бурная юность Володи и Сергея. Ничего страшного, успокойся и не думай об этом. Шкодливыми были оба.

Я заметила, что Нина Васильевна очень устала, болезнь давала о себе знать.

— Нам пора, надо кормить сына, — словно опомнившись, произнесла я.

— Витюша! — позвала она мужа. — Подойди, пожалуйста, сюда.

Пока он шёл, Нина Васильевна попросила меня показать ему фото Нила. Я снова достала из сумочки мобильник.

— Ты что-то хотела? — спросил он, войдя в комнату.

— Посмотри на нашего Нильчика! — радостно произнесла она, показывая рукой на мой мобильный телефон.

Он взял мобильник в руки и стал рассматривать внука.

— Надо же, — промолвил он изумлённо, — неужели это ребёнок Сергея?! Как такое может быть, от белого мужчины родилось двое чернокожих мальчиков?!

— Если бы вы знали, какие его сыновья хорошенькие наяву! — с восторгом пропела я.

— Правда?

— Абсолютная, правда! Да вы и сами когда-нибудь убедитесь в этом. Приезжайте к нам в гости!

— Непременно! Как только Сергей найдёт Дашу, так мы и приедем!

Мы с мужем попрощались с родителями Сергея, и пошли домой. Самого Сергея мы так и не дождались.

Теперь нам с Владимиром предстояло провести трудную психологическую работу с его бабушкой и моей мамой. Надо было уговорить их купить наши с мужем квартиры. Сложнее всего будет убедить бабушку, ведь ей придётся лететь с нами на Дальний Восток и жить там на протяжении всего времени, пока будут оформляться документы для купли-продажи жилья. Мы не стали оставаться на ночлег в Москве, а собрали сына, сели в автомобиль и отправились в Старую Купавну.

— Сейчас мы поедем по Горьковскому шоссе, — сообщил Владимир, — так получится ближе.

Часа через полтора мы уже были на месте. Бабушка открыла нам дверь, взяла в руки Андрейку и отнесла в комнату.

— Поставить чай? — спросила она, вернувшись.

— Нет, спасибо, — ответила я.

Владимир тихонько толкнул меня локтём.

— А я с удовольствием выпью чашечку.

Бабушка отправилась в кухню.

— Я не хочу откладывать разговор на завтра, — объяснил он мне шёпотом, — сейчас за чаем всё и обсудим. Я, конечно, понимаю, что бессонная ночь бабуле обеспечена, но дело того стоит. Пусть обдумает всё в ночной тишине, а утром скажет нам своё решение.

— Идите к столу! — вскоре позвала она нас.

Мы прошли в кухню и сели за стол. На нём уже стояли вазочки с вареньем из яблок сорта «Антоновка», сахарница, маслёнка со сливочным маслом, открытая пачка сливок и нарезанный бабушкин любимый батон «Михайловский». Она заварила в чайнике чёрный листовой чай и разлила нам по чашкам. Глядя на всё это, я вспомнила своё детство и свою бабушку. Угощение показалось мне таким вкусным, что я тоже захотела выпить чаю. Намазав кусочек батона тонким слоем масла, я положила сверху на него слой ароматного яблочного варенья и принялась за чай.

— Почему я дома всегда пью чай с конфетами, пирожными, тортами, каким-то печеньем?! — подумала я. — Ведь чай с батоном, маслом и вареньем гораздо вкуснее! Всё-таки старшее поколение более рационально подходит к вопросам питания. Надо переходить на простую и здоровую пищу, а то едим всякую химию!

В комнате заплакал Андрейка, я пошла к нему. Пока я занималась его гигиеной и кормлением, Владимир вёл разговор с бабушкой. Но и потом, когда Андрей заснул, я не решилась нарушить их беседу, а просто легла спать.

— Без меня они проще найдут общий язык.

Ночью, как всегда, мне пришлось несколько раз подниматься к сыну. Я видела, что в комнате бабушки горит свет. Прасковья Васильевна обдумывала разговор с внуком и вздыхала.

Утром, после завтрака Володя поехал заправить машину бензином, а бабушка позвала меня к себе в комнату.

— Ты скажи мне, Ирочка, — это обоюдное ваше с Владимиром решение продать свои квартиры в вашем городе и перебраться жить сюда?

— Обоюдное.

— Значит, мне всё же придётся с вами лететь, — обречённо произнесла она, качая головой.

— Так это же хорошо, что вы полетите с нами! Развеетесь немного, посмотрите, как живут люди на другом конце нашей страны.

— Да я же на самолёте никогда не летала! Боюсь!

— Не бойтесь! Вам ещё понравится летать. Первый раз всем бывает страшно.

— А это правда, что вы собираетесь здесь землю покупать и строить дом? — словно не поверив внуку, спросила она меня.

— Правда.

Я рассказала ей наш с Владимиром план и предполагаемые источники средств на строительство коттеджа.

— Тогда ладно, — согласилась она, — полечу я с вами и переоформлю квартиру на себя. А продавать мне эту мою квартиру или нет, я ещё подумаю. Посмотрю, как вы жить будете, как я себя буду дальше чувствовать, и какие условия для проживания вы мне предложите потом? Впереди ещё много времени на обдумывание.

С заправочной станции вернулся Владимир. Бабушка сообщила ему, что согласна с нами лететь, но при условии, что на время её отсутствия в её квартире будут жить его родители.

— Дом этот старый, трубы водоснабжения и отопления — тоже, — пояснила она, — вдруг в них произойдёт порыв без меня. Надо, чтобы кто-то вовремя принял меры.

Мы снова поехали в Москву. Родные Владимира отпросились с работы, чтобы помочь получить согласие на мою прописку в их квартире. От каждого из них требовалось заявление. В течение двух дней разрешение было получено. Теперь необходимо было продать наши квартиры, выписаться из них и снова вернуться в Москву, чтобы прописаться и вернуть домой бабушку.

Володя уговорил родителей пожить в квартире Прасковьи Васильевны, пока она не вернётся, и съездил за авиабилетами.

Через день мы с бабушкой уже были в аэропорту. Забавно было наблюдать за ней. Складывалось впечатление, что она торжественно готовится к совершению какого-то подвига. Настроение её было приподнятым. Предстоящее путешествие на самолёте её радовало, словно она навёрстывала упущенное в молодые годы. На протяжении всех восьми часов полёта она с интересом рассматривала через иллюминатор облака, землю, с удовольствием ела принесённую бортпроводницей пищу, спала и помогала мне справляться с Андрейкой. После приземления Прасковья Васильевна, сидя в такси, с любопытством смотрела на постоянно меняющиеся виды нашего города. Вскоре мы подъехали к нашему подъезду.