Макс закидывал в багажник рюкзаки. Артем сидел за рулем.

На часах было девять. Я вспомнила, что Макс договаривался с ребятами отправиться на какую-то стройку. Но Артем никуда не собирался. Он планировал остаться здесь. Со мной.

Я торопливо натянула джинсы и, оставшись в спальной майке, кинулась на улицу.

Макс уже запрыгнул в машину, а Артем, увидев меня, нарочно дал подойти ближе и затем тронулся.

Я крикнула: «Подожди!», но он ускорился. Макс опустил стекло, высунулся по плечи и развел руками, мол, ничего не может поделать. Я пробежала еще несколько шагов и остановилась, недоуменно глядя им вслед.

Вчерашняя ссора была глупая и какая-то ненастоящая, ведь, чтобы поссориться по-настоящему, нужна обида или злость, но я не чувствовала ничего похожего.

Я вернулась домой и позвонила ему. Раз семь набрала. Наконец он ответил.

– Ты хотела, чтобы я занялся делом? Я занялся. Обычно я так не поступаю. Обычно сразу посылаю. Так что ты, Витя, первая девушка, которую я послушал. Радуйся.

– Но Артем, я же говорила не о том. Останься, пожалуйста. Я тут умру одна.

– От этого еще никто не умирал.

– Хочешь, я расскажу, с кем разговаривала?

– Расскажешь, когда вернусь.

– А когда ты вернешься?

– Недели через три, а может через месяц. Все. Пока.

Стоило перезвонить, но я вряд ли смогла бы произнести хоть слово. Вместо этого написала эсэмэс:

«Пожалуйста, прости. Я все поняла и больше никогда не заговорю ни о чем подобном».

Ответ пришел совершенно в стиле Артема. Простой и до отчаяния лаконичный.

«Не грусти».

Три недели – это двадцать один день. Ровно столько нужно человеку, чтобы он приобрел ту или иную привычку или же избавился от нее.

Через три недели наступит август, и ночи станут длинными и холодными.

А что, если за двадцать один день мы отвыкнем и разлюбим друг друга?

– Здравствуйте, это Вита. Артем уехал. Я все испортила. Он очень разозлился из-за того, что я не захотела рассказать ему о нашей с вами встрече. Что же мне теперь делать? – вывалила я на одном дыхании, потому что больше не могла сдерживаться.

– Так, ну-ка успокойся, – строгим голосом сказала Полина. – Что за трагедия? Тема вечно психует не по делу. Через час я приеду к вам за собакой. Поблизости есть какое-нибудь приличное кафе?

То, что они оставили Лану Полине, стало еще одной неприятной неожиданностью. Я любила Лану, а она меня. И я бы с радостью ходила с ней гулять, играла бы и кормила ее тоже. Нам обеим было бы не так грустно ждать вместе.

Однако приглашение Полины само по себе стало утешением. Мне пришлось взять себя в руки, одеться и выползти из дома.

«Приличное» кафе Полина выбрала сама в мобильном приложении. Пафосное и очень дорогое. Наподобие тех, куда ходил Артем, но мне такие места не нравились. В них я чувствовала себя лохушкой.

– Насчет денег не волнуйся, – сразу предупредила она. – Я заплачу.

И это тоже прозвучало не очень приятно. Полина была для меня совсем чужим человеком, и я никак не могла позволить ей платить за себя, поэтому заказала только чашку зеленого чая.

Все то время, пока я рассказывала, что случилось, она сидела с таким выражением лица, с каким наша историчка слушала ответы на уроках. Выражением легкого недоумения, недоверия и насмешки.

– Теперь я понимаю, почему он выбрал именно тебя. Его всегда бесит, когда у человека есть свое мнение. А ты наверняка во всем его слушаешься и со всем соглашаешься?

– Я не люблю ссориться, и обычно мы легко договариваемся. Если бы я рассказала про вас, Артем бы не обиделся. А так получилось, что я скрываю что-то.

– О да. Влезть в чужую жизнь и прогнуть под себя – это его любимая забава.

– Но я тоже думаю, что между близкими людьми не должно быть секретов.

– А ты уверена, что у него от тебя их нет?

– Не знаю.

– Тогда слушай меня. Я знаю, о чем говорю. Ты наверняка смотришь на него как на взрослого. Мне тоже казалось раньше, что двадцать – серьезный возраст. Но ты не представляешь, сколько у Темы заморочек.

– Вы знали, что он разозлится?

Полина неопределенно пожала плечами:

– Можно было предположить.

– И специально хотели нас поссорить?

– Ну что за детский сад? Конечно, нет. Я тоже огорчена тем, что произошло. Надеялась, что хоть с тобой он считается.

Полина принялась рассказывать про Артема. Про его характер, поступки, про то, как он вел себя со своими родителями, с ее отцом, как поступал с девушками. Причем каждая ее фраза отчего-то звучала обидно – и я почти перестала слушать.

Будь Артем хоть Мефистофелем, для меня все это не имело никакого значения.

Тем временем за соседним столиком обосновалась интересная пара: молодой темноволосый парень с женщиной в солнечных очках и с густым, похожим на парик черным каре. Невольно я отвлеклась на них.

По всей вероятности, это были мать с сыном. Женщина стройная, утонченная, немного манерная. Парень – темноглазый и решительный. Ей могло быть как сорок, так и шестьдесят, а парень выглядел чуть старше меня.

Сделав заказ, они какое-то время негромко переговаривались, затем женщина, словно вспомнив о чем-то, полезла в сумочку, достала оттуда пузырек с таблетками, но открыть его не успела. Пузырек выскользнул из ее пальцев и упал. Пластиковая крышечка отошла, и таблетки раскатились по полу.

Женщина ахнула, а ее сын поспешно кинулся собирать их.

Одна таблетка, описав круг, медленно закатилась под наш столик. Я нырнула вниз и, прежде чем Полина сообразила, что происходит, подняла ее.

Наверное, эта таблетка была очень важной, раз хорошо одетый и с виду самодовольный парень так ползал по всему залу.

Я отнесла таблетку женщине. Она поблагодарила. Лицо у нее было бледное, а тонкие гладкие руки свидетельствовали о том, что ей не так уж много лет.

Когда же я вернулась за наш стол, Полина неожиданно заявила:

– Это он тебя так воспитывает. Чтобы впредь не касалась неприятных для него тем.

– И что же теперь делать?

– Ничего. Через пару недель вернется, и все будет у вас хорошо.

– За это время я сойду с ума.

– Ох уж мне эти подростки, – с видом умудренной жизнью женщины Полина закатила глаза. – Уехал на два дня – конец света.

– На три недели.

Парень принес в кулаке собранные таблетки. Его мать что-то сказала ему и кивнула в мою сторону. Он пристально посмотрел на меня.

– Слушай, остынь. Чем проще отнесешься к этой его выходке, тем скорее он приедет, а станешь бомбить эсэмэсками – будет знать, что все в порядке: страдаешь и раскаиваешься, – Полина помахала официанту и попросила счет. – Просто расслабься и перестань убиваться. Займись чем-нибудь приятным, а еще лучше хорошенько развлекись с друзьями.

– Мои друзья – Макс с Артемом.

– Знаешь что? – Полина вдруг оживилась. – Приходи завтра ко мне. Я устраиваю вечеринку. Будет полно интересных людей. Гарантирую – отвлечешься.

Парень продолжал смотреть в нашу сторону, я потупилась, и она это заметила.

– Ниче так, – в открытую оценила она его. – Ну так что, придешь? Я тебе адрес сейчас скину. Станция «Проспект мира». Рыжая ветка. Пять минут от метро.

Женщина за соседним столиком поднялась и направилась в сторону туалетов. Парень достал телефон.

– Понравился? – Полина снова поймала мой взгляд.

– Нет. Не в этом дело. Просто он так мило ухаживает за ней.

– Правильно. На это всегда нужно смотреть. Как парень относится к матери, так и к тебе будет относиться.

Затем Полина неожиданно встала и подошла к нему.

– Привет. Как тебя зовут?

Он медленно поднял глаза и какое-то время изучающе смотрел.

– А что?

– Ты моей подруге понравился. Хочу в гости тебя пригласить. – Полина стояла ко мне спиной. – Просто вечеринка. Можешь с другом приходить. Афинаполина.

– Что?

– Инста моя. Чтоб ты понимал, что никакой подставы. Надумаешь, напиши в директ.