Наши взгляды встретились. Я видела, как ее глаза блестят от непролитых слез. Поэтому подошла к кровати и села рядом с ней, но не близко.

— Слушай, если ты не хочешь идти со мной за лифчиком, я понимаю. Поверь, для меня эта ситуация такая же неловкая и странная, как и для тебя. Мы даже не знаем друг друга. Но, если ты не против, я была бы рада пойти с тобой и попробовать помочь. Не могу гарантировать, что от меня будет толк, но уверена, что я лучше Райана, который даже не может произнести слово «лифчик».

После моих слов была длинная пауза, и я могла наблюдать, как размышляет Эмми. Через какое-то время, она медленно кивнула.

— Хорошо.

— Хорошо? — переспросила я.

А потом она повернулась и посмотрела мне прямо в глаза.

— Как так получилось, что мой дядя знает, что на тебе балконет? — спросила она.

— Это очень длинная и драматичная история, — быстро ответила я. — Я расскажу в машине.

Мы обе поднялись и направились к двери.

— Пошли? — я открыла дверь, и увидела, как Райан отходил в другую сторону от двери по коридору.

Эмми прошла мимо него и вниз по лестнице. Я последовала за ней, когда почувствовала, как меня придерживают за плечо. Повернулась и увидела, что Райан мне улыбается.

— Кстати, за это я тебя не уволю, — прошептал он.

— К сожалению, — сказала я, спускаясь по лестнице

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

Поппи

— Что ж, я подожду вас здесь, — неловко произнес Райан. — Вот, держите. — Вытащив бумажник, он протянул мне кредитку. — Пароль — ноль-восемь-девять-ноль.

Когда я протянула руку к карточке, и наши пальцы на какое-то мгновение соприкоснулись, сквозь меня будто прошла молния. Сначала она зародилась в пальцах, а потом двинулась по кистям и зазмеилась по руке, от чего кожа покрылась мурашками. Я поежилась и быстро отдернула руку. Не смотря на то, что в торговом центре было тепло, меня начало лихорадить.

— Ну, тогда мы м-м-м… пойдем, — сказала я, делая шаг назад.

Он тоже отступил, интересно, почувствовал ли Райан тоже самое.

— Я подожду вас здесь, — сказал мужчина. — Не торопитесь.

Я кивнула, и мы пошли в магазин нижнего белья.

Спустя час и шесть померенных лифчиков разного типа, мы нашли тот, что сел идеально и был удобен. Мы взяли несколько цветов подошедшей формы и отправились на кассу.

— Спасибо за помощь, — тихо сказала Эмми, пока я оплачивала покупку.

— Надеюсь, я действительно помогла.

Она кивнула.

— Я всегда думала, что пойду сюда с мамой, но…

— Понимаю, — вздохнула я. — Я всегда представляла, что когда буду выходить замуж, если такое произойдет, моя мама поможет мне выбрать свадебное платье.

Мы посмотрели друг на друга, у обеих на лице отражались одни и те же эмоции, словно ты смотришь в зеркало. Я понимала Эмми, потому что переживала похожие чувства.

— Эй, — она игриво толкнула меня в плечо, поднимая настроение. — Когда ты будешь выходить замуж, я помогу тебе выбрать платье.

— Это было бы здорово, — мы какое-то время шли молча. — Тебе удобно? — спросила я, смотря на нее.

Она потянула за лямку лифчика.

— Немного странно, но не больно, когда я иду, не то, что раньше. Грудь была, ну, не знаю, чувствительной что ли.

— О, да, это самое худшее, но не волнуйся, ты привыкнешь, — я на мгновение замолчала, обдумывая, как спросить кое о чем. — Тебе не нужны еще какие-нибудь средства личной гигиены? Или может у тебя есть какие-нибудь вопросы? — Аккуратно спросила я, пока мы шли к Райану.

Эмми посмотрела на меня, и я увидела, как она вздохнула от облегчения.

— Да, одна девочка в школе рассказала, что никто не знает, когда впервые начнутся женские дни. Что нет никаких признаков или чего-то подобного. Это просто произойдет и все, может среди ночи или даже в школе. И что в эти дни очень много крови. Ну, о-о-очень много.

Я внимательно ее выслушала, кивая. И попыталась вспомнить, каково мне было в первый раз, когда начались женские дни.

— Впервые, когда начались месячные, я очень испугалась. Тогда я пошла в туалет и думала, что умираю, но лишь потому, что у тебя много крови, не значит, что ты истечешь до смерти. Хотя может быть и похоже.

Эмми кивнула, но я не была уверена, что смогла развеять ее страхи и переживания.

— Знаешь, что? — сказала я. — Давай купим тебе несколько прокладок, и ты будешь носить одну с собой в школу, и дома будет. И так ты будешь подготовлена.

Она улыбнулась и кивнула.

— Это очень болезненно?

— М-м-м-м, иногда, но ничего такого, с чем не справится «Тайленол» (прим. переводчика: вид обезболивающего) и бутылка теплой воды. Это мы тоже купим. Также я дам тебе мой номер телефона, ты сможешь позвонить, если у тебя начнутся месячные. Я не против.

После моих слов совершенно неожиданно Эмми обняла меня. Сначала я чувствовала себя странно, но потом, не сразу, мне стало очень приятно. По какой-то причине я чувствовала некое родство к ней, хоть мы практически друг друга не знали. Я подняла руку и стала поглаживать ее по волосам.

— Со стороны дяди — это крутой поступок попросить тебя помочь мне, — сказала Эмми, отстраняясь от меня.

— Он тебя очень любит, — сказала я.

— Я знаю, — ее голос звучал печально. — Последнее время у нас испортились отношения. Раньше у нас все было отлично, даже после смерти мамы, но сейчас… Не знаю. Я постоянно раздражаюсь и все подобное.

— В этом нет ничего странного. Все дело в гормонах. Порой ты сходишь с ума, но со временем все успокоится.

— И мне кажется, он думает, что я еще ребенок, но это не так, — ответила она. — Мне тринадцать, а не три. Мне нужно личное пространство. А он постоянно находится рядом со мной. Мне порой хочется побыть одной. Ты ведь понимаешь?

— Если хочешь, я могу поговорить с ним.

Она подняла голову и закивала.

— Да. Он тебя послушает.

— М-м-м-м. Я не была бы столь уверенной, — ответила я.

— Смеешься? Ты вытолкала его из моей комнаты! Поверь мне, тебя дядя послушает, а он мало к кому прислушивается.

— Буду иметь в виду, — шутливо сказала я.

— Он крутой. Иногда, — сказала Эмми и продолжила идти. — Они с мамой были очень близки. Ты знала, что они были близнецами?

— Нет, — ответила я.

— Когда они были маленькими, их папа постоянно пропадал на работе и не часто бывал рядом, а моя бабушка много путешествовала. Поэтому они могли рассчитывать только друг на друга. По крайне мере, так говорила моя мама.

Я слушала с большим интересом, надеясь лучше понять Райана.

— Еще дедушка был очень строгим. Он часто на них кричал, если дядя с мамой плохо учились. Если они не достаточно старались, им не разрешалось играть с друзьями. Думаю, именно поэтому моя мама сбежала.

— Сбежала? — спросила я.

— Да, всего на несколько дней. По идее я не должна про это знать, но однажды подслушала, как бабушка об этом говорила. Она сказала, что моя мама «бунтовала». Это странно, не могу ее представить такой, — Эмми обернулась и улыбнулась. — Ну, когда моя мама умерла, я перебирала коробку старых фотографий и нашла фотку, где ей было семнадцать. У нее был большой фиолетовый ирокез и булавка в ухе. Она была панком. Если бы ты ее увидела, ни за что бы не догадалась.

Эмми рассмеялась.

— Знаешь, у дяди были обесцвеченные волосы и серьга в ухе. Мама показывала мне фотографию с их выпускного. Он выглядел так отстойно, — она опять рассмеялась.

— Да ладно, — заговорщически сказала я. Вот я и узнала что-то новое о Райане.

— Я могу еще кое-что рассказать тебе, но ты не должна никому рассказывать. Был большой скандал.

После ее слов я повернулась.

— Обещаю.

— Ты слышала, что он был обручен? — спросила она.

— Нет. Правда?

Эмми кивнула.

— Ее звали Саша. Она мне не особо нравилась. Она казалась странной. У нее были короткие красные волосы и пронзительные зеленые глаза. Неважно, в общем, она работала с дядей, из-за нее он сильно поссорился с дедушкой. Мой дед сказал что-то вроде того, что «нельзя гадить, где ты ешь». Я не очень поняла эту фразу, но он очень разочаровался в Райане. Дед говорил о том, что зря доверил ему свою компанию, раз он не может вести себя правильно, — пока Эмми рассказывала, она наклонилась ко мне ближе. Мне было очень интересно. — А потом, его невеста изменила ему с одним парнем, который тоже работал с Райаном — он наш кузен, но теперь с ним никто из нас не разговаривает, но это еще не все, Саша и наш кузен увели одну сделку дяди и открыли собственную компанию. Это была катастрофа, и мама говорила, что после этого Райан сильно изменился. Его невеста разбила ему сердце и предала.