Судя по ответной реакции, Аслан-Бек понял сказанное мной во всех нюансах, потому как после недолгой заминки, был вынужден согласиться. Получив благословение, я приступил к последним приготовлениям к восхождению. Ведь только заняв позицию, схожую с их пулеметными расчетами, можно было рассчитывать противостоять противнику на равных. А значит, предстояло карабкаться по практически отвесной скале, не имея никаких специальных приспособлений.
Наверняка противник начал готовить эту точку задолго до нашего прихода, покорив стратегически важные вершины при помощи команды альпинистов. Мне же оставалось полагаться только на свою удачу, и выбор маршрута, к которому я пришел после рассмотрения нескольких вариантов. Вопреки ожиданиям, он пролегал не через изредка встречавшиеся откосы, как правило, идущие практически горизонтально, а напрямую к вершине. На мой взгляд, на пути имелось достаточно выступов, за которые при большом желании можно зацепиться.
Конечно, маршрут был проработан довольно условно, особенно в районе вершины. Не помогал даже бинокль, потому как под этим углом рассмотреть особенности скального рельефа было проблематично. Следовательно, придется действовать по обстоятельствам, определяясь с дальнейшим маршрутом уже на месте. Но другого выбора не оставалось. Скоро америкосы снова пойдут в атаку, и в результате сложно спрогнозировать, чем все закончится. Особенно учитывая наши сравнительно скромные запасы боеприпасов, и судя по всему, их неограниченное количество у противника.
А значит, времени на долгие сборы не оставалось. Избавившись от всего лишнего, я прихватил только запасной короб для ленты. Пулемет я оставил своим единственным вооруженьем, потому как он один стоил трех стволов, как по массе, так и по эффективности. Тем более что разместить на спине эту громоздкую конструкцию более-менее удобно, удалось, лишь оставив его в гордом одиночестве.
Напоследок я не отказал себе в удовольствии оглянуться. В процессе сборов многие сослуживцы догадались о моих намереньях, не пытаясь скрыть удивления от подобного безумства. Именно так на меня и смотрела основная часть невольных провожающих. В основной массе, представленная в лице раненых бойцов, и тех, кто оттянулся в тыл для перезарядки. Откровенное сомнение относительно состояние моего душевного здоровья и являлось причиной моего триумфа. Сумасшедших всегда предпочитают опасаться, а раз боишься – значит уважаешь. По крайней мере, теперь ни о каком прежнем презрительном отношении уже не могло быть и речи.
Начальный этап восхождения я уже наметил, и вскоре забрался на достаточную высоту, с которой просто жутко не хотелось бы упасть. Но быстро преодолев этот рубеж, я приблизился к высоте, когда это уже не имело особого значения. Потому как результат подобного падения не оставлял никаких сомнений. Значит, следовало сосредоточиться на филигранной точности каждого движения, вместо того, чтобы кошмарить себя без всякого толка. Оставалось только возблагодарить судьбу за неоценимый опыт скалолазания, полученный под руководством своей верной боевой подруги Жасмин.
По крайней мере, пока мне сопутствовала удача, и рельеф скального склона имел достаточно трещин и разломов. Отчаянно цепляясь за которые, я прокладывал свой путь наверх, осознавая, что обратного пути у меня попросту нет. Впрочем, во время восхождения я постоянно маневрировал, стараясь выбирать вариант маршрута, где возможностей найти точку опоры было “с запасом”. Вот только вскоре просчитался, и столкнулся с участком, где возможность зацепиться практически отсутствовала. С обеих сторон расстилалась ровная гранитная поверхность скалы, представлявшая собой практически монолитный массив. Вот только стоило представить, сколько времени уйдет на возвращение и поиск нового маршрута, становилось тошно. Бой внизу давно разгорелся с новой силой, и это еще сильней стимулировало мыслительный процесс.
У нас русских, если что-то нельзя, но очень хочется – то немного, да можно. Я в который раз оглядывал коварный участок, просчитывая количество мест возможных зацепов. Но мало того, что эти точки и сами были довольно “слабые”, то есть неглубокие трещины и мелкие уступы. Одной точки не хватало на самом выходе из неблагополучной зоны, и с этим нечего нельзя было поделать. Вот только ничего ли?
В одном месте, где необходимо обрести точку опоры, на гранитной поверхности пролегала лишь узкая щель, в которую нечего было и рассчитывать засунуть пальцы. Но ведь можно что-нибудь другое, и как нельзя лучше для этой цели подходило лезвие ножа. Стоило этой мысли посетить мою голову, я преодолел опасный участок, и приблизился к месту пролегания трещины на расстояние вытянутой руки. Процесс извлечения Бабочки, и развертывание ее в боевое положение, был совершен в условиях предельной концентрации, ведь уронить нож я попросту не имел права.
Но как только изготовленный к бою нож был зажат у меня в руке, после короткого замаха я вонзил его лезвие в щель. И, несмотря на то, что лезвие вошло в тело скалы с трудом, глухой удар в конце послужил доказательством, что оно провалилось в щель по самую рукоятку. С огромным облегченьем я перенес на эту руку основной вес тела, потому как до этого был вынужден удерживаться за совсем уж незначительную складку. И теперь, практически повиснув на одной руке, я старался дать отдохнуть сведенным судорогой пальцам левой руки, которыми до этого цеплялся за небольшой уступ практически одними ногтями.
После нескольких секунд отдыха, я продолжил восхождение, благо дело шло к вершине, и дальнейший маршрут изобиловал спасительными складками на отступающем склоне скалы. Опираясь на рукоятку Бабочки уже ногой, я ни на секунду не усомнился в прочности лезвия, однако нагрузку наращивал плавно. По мере того, как я приближался к вершине, угол восхождения становился все более комфортным. И теперь недавние впечатления о том, как увешанный оружием, я висел на практически отвесной скале, не могли вспоминаться без содрогания.
Теперь можно было не бояться сорваться. Зато подход к вершине скалы представлял собой ужасную каменную мешанину, заставляя искать проходы в этих скальных разломах. Но обнаружив первую относительно ровную площадку, я посчитал необходимым подготовиться, чтобы вступить в бой с максимальным потенциалом. Смотав с себя запасные ленты, я заполнил ими оба имевшихся короба.
Вопреки моим опасениям, что вершина окажется ровная, как ладошка, пара глубоких складок в наличии имелось. К тому-же, разломы в скале оказались достаточно глубокими, чтобы не попасть в зону видимости с соседних вершин. Учитывая, что наша скала возвышалось над большинством соседних пиков, рассмотреть позиции пулеметных расчетов особой сложности не представляло. Тем более что прежде чем их увидеть, я услышал достаточно, чтобы точно сказать, сколько стрелков действует на каждой вершине. В чем вскоре смог убедиться и визуально.
Несмотря на то, что каждая секунда боя могла стать решающей, анализируя особенности позиций каждого из своих “визави”, я размышлял, как правильней обставить свое внезапное появление. Хотя, если разобраться, то первый ход не вызывал ни малейших сомнений. Поодаль стояла не менее высокая скала, вследствие чего, позиция засевшего на ее вершине пулеметчика стала для меня приоритетной целью. А значит, его надлежало устранить первым, и для достижения этой цели, боеприпасов я решил не экономить.
Учитывая, что ему приходилось стрелять вниз с самого края, мною его позиция просматривалась относительно неплохо, но только если он не отойдет назад. В таком случае он сможет надежно укрыться вне зоны моей видимости, и вот тогда с его стороны могут последовать крайне нежелательные сюрпризы. Оставалось только пожалеть, что у меня не было возможности проверить пристрелку пулемета, учитывая, что от этого зависит благополучный исход всей операции. Конечно, соответствующую поправку можно сделать уже “по ходу пьесы”, но работать на идеально выверенном прицеле значительно проще и эффективней.
Первая же очередь наглядно продемонстрировала, что мои опасения оказались напрасны. Ну, если только прицел немного “заваливал” влево, поэтому следующую очередь я положил, целясь чуть правей от фигуры пулеметчика. И если результативность первой очереди можно было считать спорной, ввиду того что пулеметчик элементарно “шуганулся” от неожиданности. То вторая очередь заставила его фигуру изогнуться от гарантированного попадания выпущенной точно в цель очереди. Буквально парой следующих очередей я оборвал его мучения, потому как его судьба была уже предрешена.
